Ходок - Василий Сахаров

— Шлюха! — приходя в ярость и багровея лицом, выкрикнул Герера. — Думаешь, я не знаю, почему ты такая смелая?! Мне про тебя все известно, тварь!

Барон хотел приблизиться к Луизе, чтобы отвесить ей пощечину. Но он пришел в замок без оружия, а телохранители и мальчишка были начеку. Они встали между ним и хозяйкой. В руках у здоровяков в ливреях покоились короткие дубинки с металлическим набалдашником, а полукровка схватился за один из своих клинков, и Гийя отступил. Он сделал шаг к двери и, горделиво вскинув подбородок, прошипел в сторону баронессы:

— Я помню тот день, когда дядя привез тебя в этот замок. И кем ты тогда была? Нищей малолетней шлюшкой, которую родители продали богатому соседу. Всего-то и ценности в тебе, что дворянская кровь, смазливое личико и манеры. А больше ничего. Это Густав сделал из тебя настоящую баронессу, а чем ты ему отплатила? Неблагодарностью и забвением. Ты предала память мужа, истинного патриота и борца за нашу независимость, которого убили республиканцы. И сейчас, когда он лежит в земле, ты продолжаешь жить в его родовом замке и принимаешь здесь наших врагов. А в постели благородных баронов эль Трай ночует чиновник оккупационного режима. Позор! Но ничего. Всему свой срок, и час возмездия близок. И ты, сучка, и твой любовник ответите за все. Ты слышишь меня, Луиза?! Я достану вас!

Сказав это, Герера повернулся к моему предку:

— И ты, жалкий полукровка, сдохнешь рядом с этой сукой!

Лицо барона исказила гримаса ненависти, и, брызжа слюной, он изрыгал проклятья. Однако чем больше он злился, тем спокойней становилась женщина, а Отти, который наблюдал за ней, гордился баронессой. И когда Герера едва не захлебнулся, Луиза грациозно взмахнула рукой и указала гостю на дверь:

— Вы меня утомили, барон. Ступайте прочь. Я не боюсь ни вас, ни ваших дружков. И вообще скоро я покину эти края и уеду в столицу республики. Наверное, навсегда.

Барон прищурился, сплюнул на роскошный ковер и, продолжая ругаться, вышел, а баронесса отправилась приводить себя в порядок и наводить красоту.

Герера покинул замок и исчез в лесу, а баронесса подошла к окну и задумалась.

Судьба никогда не баловала Луизу, и в прошлом баронессы было много плохого, мой предок знал об этом как никто другой. В четырнадцать лет ее, словно скотину, продали старому эль Траю, и она стала его супругой, хотя правильней будет сказать, бесправной наложницей. Барон часто вывозил ее в Дот, резиденцию короля Восточной Кории, и выставлял девушку напоказ вместе со своими породистыми собаками и лошадьми. А потом, возвращаясь в замок, муж измывался над молодой женой, хлестал ее плетью и, возбуждаясь от вида крови, насиловал девушку.

В пятнадцать лет у Луизы случился первый выкидыш, а в шестнадцать второй. Больше беременностей не было, и барон, которому она наскучила, хотел выгнать ее из замка. Однако началась война, и про Луизу забыли. Она оказалась предоставлена самой себе и дни напролет возилась с полукровкой-оборотнем, которого Густаву продали наемники. Старый барон любил позабавиться, потравить несчастного полукровку собаками или посечь его плетью. Трая забавляло, как быстро Отти восстанавливался, и порой, когда ему становилось особенно плохо, начиналась частичная трансформация — то хвост у мальчишки отрастет, то уши покроются мехом, то ноги и руки сделаются лапами. Смешно. Впрочем, пытки остались в прошлом, и Отти стал тенью Луизы, ее охранником, воспитанником и верным другом.

После смерти не оставившего наследников императора Рангольфа его государство затрещало по швам. Эта держава занимала огромный материк и включала в себя сотню народностей и несколько рас, разных по цвету кожи, по разрезу глаз, по обычаям, по религии и по менталитету. Но пока в столице, пресветлом Теренгарде, правила династия Фаннерин, большой роли это не играло. Поскольку потомственные диктаторы, которых избирал Сенат, были могучими колдунами и умными политиками. Они правили умело — в этом был еще один их наследственный талант, и Фаннерины гасили все конфликты в зародыше. Однако как только место правителя освободилось, началась смута. Никто не желал подчиняться Сенату, который объявил себя верховной властью в империи, и государство стало разваливаться. Появились десятки вольных анклавов, которые стремились как можно скорее обрести полную независимость, и на фоне этих событий король Восточной Кории безумный Деметрий решил, что настал его звездный час. Он объявил войну Республике, и поначалу ему сопутствовал успех. Почему? Причины на поверхности. Соседям, которые решали свои внутренние проблемы, больше года было не до него, и против корийцев выступили только пограничные отряды, ополченцы и федераты с севера. Ну и, кроме того, рядом с королевством находились богатые ценными рудами и минералами горы Найет, куда республиканцы ссылали самых отъявленных злодеев. И они, освободившись, оказали поддержку феодалам. Голый расчет. Восточная Кория стала для них прикрытием от республиканских войск и торговым партнером, а взамен бывшие каторжники помогали дворянам оружием и золотом.

Впрочем, Восточной Корин это не помогло. Спустя несколько лет Сенат, собрание из лучших (самых богатых) республиканских граждан и наиболее влиятельных дворян, жрецов и магов, все-таки смог удержать Теренгард и несколько центральных провинций. Возродить былое величие без Фаннеринов в полной мере пока не представлялось возможным — это понимали все. А приглашать на трон злобного маркграфа Иеронима Фаннерина, который пообещал посадить всех членов Сената на кол, было глупо. Поэтому сенаторы выбрали трех консулов, которые являлись лидерами трех основных партий в борьбе за власть, и благодаря этому примирили все столичные партии. После чего консулы-правители стали действовать. Они стянули к столице все уцелевшие бригады, полки и батальоны, реорганизовали доставшиеся им в наследство войска и стали расширяться.

Регулярные подразделения старой армии, которыми командовали опытные полководцы, получившие свое звание не за титул и деньги, без особого труда разгромили сборные войска мятежников. Они навели порядок в провинциях, а затем продолжили экспансию, вторглись в предгорья хребта Найет, разбили армию короля Деметрия и заняли Восточную Корию. Отныне королевство становилось неотъемлемой частью Республики, еще одной провинцией, и стратеги теренцев стали готовить поход дальше на восток, куда сбежали остатки корийской армии и мятежники. Но не сложилось. На Республику обрушились дружины маркграфа Иеронима, и армия развернулась с востока на северо-запад.

Армия ушла, и в Восточной Кории остались охранные подразделения, которые отлавливали недобитков из местного дворянства, и пограничники. Для поддержания порядка этого хватало, и жители новой республиканской провинции радовались тому, что наступил относительный мир. Крестьяне засевали поля. Мастеровой люд ковал оружие и шил сапоги для армии. Скотоводы перегоняли в Теренгард стада овец и тучных коров, а торговцы крутились и занимались перепродажей. Все, как в старые добрые времена, когда Корней правил отец безумного Деметрия, благочестивый Эровин. И, оглядевшись, баронесса эль Трай решила, что опасность обошла ее стороной, и отправилась в Дот. Она хотела найти защиту и нашла ее. Баронесса познакомилась с новым губернатором, молодым и горячим Фредериком Готвиром, который вскоре стал ее любовником и собирался сделать вдове предложение руки и сердца. Это была удача. В первую очередь потому, что Фредерик понравился Луизе, и она полюбила его. А во-вторых, потому что женщина вновь носила под сердцем ребенка и была уверена, что в этот раз роды пройдут успешно.