Переговорный процесс - Максим Волосатый

Космоштурм сноровисто отобрал оружие у неподвижных саксов, мощными ударами расколотил их шлемы, стуча ими об пол, и подошел к Степе.

– Как дела? – поинтересовался он, внимательно глядя на Донката. – Страшно?

Вот чем Степа всегда гордился, так это тем, что «на слабо» он брался плохо. Испугался? Так чего прятаться? А то не видно?

– Страшно, – кивнул он, пытаясь, правда, улыбнуться и ненавидя себя за эту улыбку. Он точно знал, что она выйдет заискивающей. – Человека убить – шутка ли?

– Не переживай, – подмигнул вдруг «убийца». – Не все так плохо.

Он наклонился над трупом, чуть повернул ему голову, приподнял ее и бережно опустил на пол. С видимым усилием нажал покойнику на шею и слегка хлопнул его по щеке. Степа с возрастающим удивлением наблюдал за этими манипуляциями. Соловей распрямился, хитро ухмыльнулся и показал на лежащее тело: – Пожалуйста.

Степа непонимающе последовал взглядом за рукой.

А «покойник» вдруг моргнул, не открывая глаз. Дернул губами, сделал шумный вдох… и громко засопел, ворочаясь в убээсе.

С той же хитрой ухмылкой Соловей посмотрел на Декстера и развел руками.

– Я же обещал, что закон ты не будешь нарушать.

Сакс расплылся в улыбке.

Глава 11

– Тихо-тихо, мирно-мирно. Мы обыкновенный истребитель, выполнивший задачу. Мы спокойно идем к преобразователю, чтобы оставить там яхту. У нас все хорошо, мы никуда не торопимся.

Соловей уговаривал непонятно кого. Истребитель неспешно двигался по орбите, взяв в буксировочный захват яхту, в которой были аккуратно сложены коспехи в так и не разблокированных убээсах. К ним еще прибавились два пилота, вылущенных из своих скафандров под прицелами импульсников и аккуратно упакованных тем же Соловьем.

Убедившись, что дееспособных противников больше нет, космоштурм взялся за Декстера и куда-то его утащил. Вернулись оба на своих ногах. Соловей тут же умчался внутрь истребителя, а Шойс начал операцию по разблокировке убээсов Степы, Селены и профессора. Степа оказался первым.

Когда Декстер дотащил Донката до «реабилитационной», Степа, обстуканный обо все углы, был уже готов к любой гадости. Оказалось все просто до безобразия. Из двигательного отсека торчали два провода. Сакс положил Степу на пол лицом вниз, взял в руки провода и пробормотал извиняющимся тоном.

– Сейчас будет немного щекотно.

И ткнул проводами куда-то в загривок. Ощущения и вправду были щекотными. Очень. Настолько «очень», что Донкат, извиваясь как червяк, в мгновение ока скинул с себя скафандр и принялся кататься по полу, отчаянно расчесываясь.

– Ничего себе скорость, – восхищенно прокомментировал Декстер, наблюдая, как Степа избавляется от скафандра. – Вот что значит правильная учеба. Надо будет взять на заметку.

Только жгучий зуд помешал Степе высказать все, что он думает про методы обучения и пристрастия Декстера. А когда зуд прошел, отпала и необходимость в ругани. Настолько все стало хорошо.

Обратно в убээс Степа влезал с некоторой опаской, но обошлось: скафандр сел совершенно безболезненно. Никакого зуда и никакого паралича.

Времени на вопросы Шойс ему не дал, отправив за Селеной и профессором. Тащить беззащитную и беспомощную девушку было сплошным (правда, несколько извращенным) удовольствием, и Степа даже задумался, а не сделать ли пару лишних кругов? Но потом передумал. Не время сейчас, Отечество в опасности. Чесались Петрухин с Селеной точно так же, и Степа даже несколько успокоился: не один он такой ненормальный.

А по возвращении они застали Соловья, колдующего над панелью управления истребителя. Тут было не до вопросов. Декстер выдал пару-тройку советов, пришедшихся кстати, Соловей последовал рекомендациям, оба ветерана расселись по креслам пилотов, и истребитель тронулся, таща за собой блокированную яхту с выключенными двигателями. По задумке Соловья, они сопровождали захваченное судно к месту, где его можно пристыковать и оставить. И, судя по тому, что им на перехват не бросился рой плюющихся огнем таких же истребителей, задумка работала. Осталось всего лишь добраться до преобразователя.

Собственно, над этим Соловей сейчас и шаманил.

Нервозность отступила, план сработал, и тишина маленькой боевой рубки начинала надоедать. Степа переступил с ноги на ногу. Сзади выстроились профессор с Селеной. Степа где-то слышал, что в боевой обстановке нельзя давать солдатам свободное время. Чтобы не задумывались. Вот сейчас он в полной мере на себе ощутил справедливость этого высказывания. Делать было совершенно нечего, и в пустую голову полезли всякие глупые вопросы. Типа: а что они, собственно, собираются делать на этом преобразователе? На кой он им сдался? Неплохо бы знать предполагаемый план действий. Обуреваемый подобными мыслями, Донкат поежился: ему не очень понравилось играть в статую и чесаться потом. Он посмотрел на Соловья.

– Сергей Петрович, – космоштурм поднял голову, оставил свои заклинания и повернулся. Донкат смешался и спросил почему-то совершенно о другом: – А что это было? Ну, этот ваш сюрприз?

– Ха, – развеселился Соловей. – Понравилось?

– Нет, – содрогнулся Степа.

Соловей ухмыльнулся шире.

– Не переживайте, ничего сверхъестественного. Обычная жесткая блокировка. Практически во всех моделях убээсов во всех странах предусмотрена такая жесткая фиксация на крайние случаи. Типа обвала, цунами, урагана. Оружие бывает разное, и последствия его применения – тоже. Чтобы под тяжестью чего-нибудь свалившегося не переломало, придумали такую функцию. В таком виде можно хоть под горой сидеть – ничего не будет. Ее также медики используют, если требуется жестко зафиксировать. Еще есть несколько ситуаций, – он обежал взглядом внимательные лица. – Ну, об этом можно потом поговорить. Но то, что включается изнутри, можно ведь и снаружи активировать. Правильно?

Никто ему не ответил. Соловей чуть выждал и закончил.

– Вот и придумали разные умные головы такую штуку, которая принудительно активирует фиксацию. Для боя в поле она без толку, слишком далеко противники друг от друга, а вот для таких помещений – самый раз. Собственно, все. Есть еще вопросы?

– Есть, – Селена чуть наклонила голову. – А у вас эта функция почему не включилась?

– А те же умные головы и придумали, – просто ответил космоштурм. – Если помните, вспышки были две. Первая – это и есть мой антидот. Слабый импульс, отключающий у меня функцию вообще. Ну, а вторая уже всем остальным.

– Импульс чего? – поинтересовался Декстер.

– Нет, – покачал головой космоштурм, обводя взглядом всех по очереди. – Извините, секретная информация.