Исторические байки - Карен Налбандян

Дальше известно. Мятеж кончается победой, а посему мятежом не зовётся, Ёритомо становится сёгуном…

И всё бы хорошо, да идут слухи, что какому-то крестьянину удалось найти настоящий череп сёгуновского отца. Каковой последний из вассалов некогда притопил в речке.

Думаете, Монгаку это смущает? Да ничуть. Является к сёгуну, мол, вот он, ещё один череп твоего отца. Али, хозяин, недоволен?

Сёгун монаха терпит. Довольно долго. Пока не обнаруживает, что восьмидесятилетний старец ведёт долгие нравоучительные беседы теперь уже с последним из рода Тайра ("Рокудай, меч неправильно держишь ты"). Последнего из Тайра кончают, монаха отправляют на самый дальний и необитаемый из имеющихся в наличии островов.

2. Лошадью ходи!

Штурм ключевой крепости Тайра в Ити-но-тани. Диспозиция – аккурат как при осаде Минас-Тирита. С трёх сторон – стены, с четвёртой – горы.

Армия Минамото совершает чудеса храбрости под стенами. Тем временем Куро Ёсицунэ, главнокомандующий, с небольшим отрядом достаёт себе проводника-охотника и занимает позицию над крепостью. Высоко. Проводник объясняет, что дальше дороги нет.

Ёсицунэ интересуется, а ходят ли здесь олени? Ответ утвердительный.

Следует вывод: раз ходят олени, может пройдут и лошади. На эксперимент сгоняют вниз десяток лошадей под седлом. Ну, сколько-то ломают ноги, остальные проходят.

"А теперь – все!". В общем, художник Суриков, "Переход Суворова через Альпы".

…Когда в тылу у осаждённых появляется отряд дьяволов Минамото, поджигающих всё на своём пути, собственно сражение заканчивается и начинается панический драп.

3. Морской бой для чайников

Одно из преимуществ клана Тайра – их флот. Минамото мореходством не занимаются, а посему зрелище исчезающих за горизонтом кораблей противника – явление постоянное и унизительное.

Настолько постоянное, что в битве при проливе Фудзито взбешенный Морицуна Сасаки ведёт свой отряд в каваллерийскую атаку – на корабли. Со стороны картинка наверное получается захватывающая – всадники, в облаке брызг несущиеся по морю, аки посуху – см. "Бриллиантовую руку". В общем, "За буйки не заходить".

Сколько-то кораблей потоплено, но Куро Ёсицунэ не обольщается – да, повезло. Но не более. Надо строить флот.

…Начинать приходится с нуля. Не простого – абсолютного. Знаете, что такое абсолютный ноль? Это когда за день до выхода в море, кто-то вспоминает, что есть вроде такая полезная штука, руль называется. И не стоит ли поставить на корабль парочку? А для надёжности – четыре. На носу, корме и по бортам. Потому как – "корабль – не лошадь, зараз и не повернёшь".

А Есицунэ ему, что поворачивают в бою одни трусы.

А он в ответ – что полководец, который тупо ломится напролом – не полководец, а кабан. ("Он меня свиньёй обозвал").

Поговорили, называется. А тут ещё и погода испортилось. Тайфун. Корабельщики – ша, уже никто никуда не едет. Ёсицунэ – а чё так, ветер же попутный? А они – ни в какую. Не дурные, потому как. В общем, из двухсот кораблей в море удаётся выгнать пять. С дружинами Ёсицунэ и его близжайших вассалов – общей численностью человек восемьдесять. Да и то – под угрозой немедленного расстрела всей команды.

Непуганным идиотам – счастье. Потому как ветер на самом деле попутный и вместо ожидавшихся трёх дней на дорогу уходит около трёх часов.

И оказываются они на новом уровне – в самом сердце владений Тайра. В общем, картина маслом – хорёк на птицеферме. Остаётся вопрос – как высаживаться. Если причаливать, сгружать коней и т.д. – так перестреляют всех, как перепёлок.

И тогда Ёсицунэ приказывает – лошадей за борт. На буксире. И двигаться к берегу. А когда лошади достанут ногами до дна – всем в седло и в атаку. Благо мелоководье

Картина опять-таки выходит фееричная: в облаке брызг прямо из открытого моря вырастают всадники Минамото. Которых здесь нет и быть не может – по всем донесениям разведки. Сколько – не разобрать, но похоже очень много.

До первого удачного морского десанта ещё без малого шестьсот лет.

А дальше – только непрерывное наступление.

У Тайра сдают нервы. Вступает в действие план экстренной эвакуации, столица оставляется и поджигается, тысячи могучих и храбрых воинов слаженно грузятся на корабли и отчаливают.

И – финальный кадр – на оставленный берег выходят несметные полчища противника. Все восемьдесят человек.

4. Честь дороже

Как и полагается великому полководцу, росту в Ёсицунэ Минамото – метр с кепкой и непропорционально большая голова.

И вот, рейд по тылам Тайра продолжается. Очередной типа морской бой – когда на абордаж идут прямо из седла. В какой-то момент вассалы обнаруживают своего главнокомандующего, опасно перегнувшимся в седле. В полном доспехе. Битва в разгаре, а полководец пытается чего-то в волнах хлыстиком подцепить. А Тайра тем временем пытаются подцепить на вилы его самого.

В общем, спасают его в самый последний момент. Начальство мокрое, но счастливое донельзя. А в руках – спасённый из волн табельный лук.

Отношения с вассалами у Ёсицунэ вполне неформальные, поэтому народ начинает агрессивно интересоваться, что это на начальника нашло. Луков в арсенале – до кучи, а этот – к тому же ваще дерьмо. Да ещё и детский, кажется.

А Ёсицунэ терпеливо объясняет, что будь лук хорошим – так стал бы он жизнью рисковать. Ещё бы и сам за борт выбросил бы.

Но ведь поймают этот лук враги – засмеют же.

Мол, главнокомандующий – а детским луком пользуется.

5. Начальство в тебя верит

Когда начальство в тебя верит – это хорошо или плохо?

…Всё тот же поход. Вызывает Ёсицунэ своего вассала Ёсимори из Исэ и приказывает, мол, засела тут недобитая армия Тайра, общим числом три тысячи человек. Так что поезжайте, голубчик, и арестуйте их всех. Выделить могу целых шестнадцать бойцов.

Вассал отвечает в том смысле, что "Есть, сэр" и отправляется выполнять. Находит недобитую армию. И полным ходом идёт на сближение, мол "Мы не причиним вам вреда. С вашим начальником говорить буду". Выезжает начальник.

Вассал становится ликом скорбен. Мол, друг, знаешь, мы тут третьего дня вашу горную крепость взяли. Ваш главный с сыном сдались, остальные утопились, а батюшка ваш в плену у нас и убиваются сильно, мол, нехорошо, если сын ни за что погибнет. Так что не корысти ради, а токмо волею пославшего мя батюшки. Во избежание ненужного кровопролития.

Начальник чешет в потылице и говорит, что, да, он тоже что-то такое слышал.

И – финальный кадр – трёхтысячная армия, едущая сдаваться под конвоем шестнадцати бойцов. Главным силам Ёсицунэ. Тем самым – восьмидесяти самураям

К слову, тем же вечером пленная армия переходит на сторону Ёсицунэ. В полном составе. Без малейшего принуждения. Потому как да, разводка – но какая!

6. А рассмеялся

"Необходимо сочетать использование наказаний и поширений" – говаривал у нас на военке товарищ полковник.

Вот и Ёритомо Минамото накануне важного сражения решает повысить мотивацию своих полководцев описанным методом. И жалует самураю Такацуне Сасаки лучшего коня со своего плеча.

И вот идёт Такацуна по лагерю, весь из себя счастливый, а с другой стороны приближается к нему господин Кагэтоки Кадзихара – насупленный и мрачный. И интересуется самым что ни наиесть непринуждённым тоном, мол, откуда лошадка.

Такацуна резко вспоминает слова Ёритомо: «Многие мечтали завладеть этим конем, хорошенько помни об этом!». И понимает, что его сейчас будут убивать. Потому как господин Кадзихара – человек феноменально обидчивый и злопамятный и в вопросах ущемлённого самолюбия способен объявить вендетту не считаясь ни с чинами противника, ни с именами, ни с разницей весовых категорий. И сжить со свету хоть брата сёгуна – за неосторожно брошенную пару слов.

И даже если тут же на месте превентивно полоснуть Кадзихару мечом – проблемы это не решает. Мочить накануне сражения одного из лучших офицеров…не поймут-с! Так что требуется что-то изобрести и быстро. Потому как погибать в расцвете лет в детсадовской разборке: "Меня папа больше любит, он мне лошадку подарил" – пошло и неинтересно.

…Выслушав ответ Такацуны, господин Кадзихара от души чертыхается: "Надо было и мне не зевать", лицом светлеет и, всё ещё посмеиваясь, уезжает.

А что сказал Такацуна? Да очень просто:

"Украл".

7. Нас бросала молодость в сабельный поход

Получив коня, Такацуна Сасаки на радостях даёт Ёритомо обещание первым форсировать речку Удзи – либо лечь костьми на ней.

А как раз таяние снегов, речка широкая, бурная, водичка ледяная. Тайра с того берега постреливают, опять-таки. Но всё это не беда – так, мелкие неудобства.