Путь к Перевалу - Алексей Андреев

Напевно, плавно лились слова забытого языка: — И ГВИР ИН ЭРБИН И ВИД.

Чары волхва начали было переводить, но голос заглушил и чары Светлояра. Рогволд смог расслышать лишь: — Истина против мира…

Напев властно забился в мозгу сына старосты и орка, и, повинуясь ему, Винт и Карим-Те преклонили колена, как воин склоняется пред своим королем, присягая на верность. Губы ведьмака и нганги зашевелились, повторяя за забытым магом его призыв, мгновением позже к ним присоединился орк, потом Рогволд краем сознания, захваченного ворожбой, понял, что и он уже давно голосит древнюю песнь-заклинание, и в унисон голоса всей четверки дерзких пришельцев вторили магу.

— А ЭЛВИНТОДД ДВИР СИНДДИН ДИО КЭРИГ ИР ВВЕРЛЛУРИГ НОИН.

Слова приходили из пустоты, сметая заклинание некромантов, и черные вихри начали осыпаться на пол обычным песком, несмотря на всю магию Дарителей Покоя, и тщетны были все их усилия, казалось, бестолковые дети, играя, машут руками и беззвучно открывают рты, пытаясь изобразить рыб.

Пропадало, таяло странное оцепенение, тело наполнялось силой, исчезала выматывающая усталость, и в какой-то момент сын старосты вспомнил похожее состояние, охватившее его на Поляне Волхвов. Чары волхва Светлояра были не властны над словами древнего языка, услышанными всеми, но меч Странников, очевидно, слышал их. Последние слова звонким эхом разнеслись под подземными сводами: — АНАИЛ НАСРОК ИСВАССБЕССУД ДО-ХИЭЛ ДИЭНВЭ!

И, повинуясь им, с лезвия меча, зажатого в лапе Урука, сорвалась ослепительная полоса яркого пламени, ударившая прямо в некромантов, не успевших поднять посохи навстречу магии Странников. Раздался стон лопнувшей струны, пламя захлестнуло одетые в гробовой бархат фигуры, обратившиеся в живые факелы, и дикий визг резанул уши Рогволда.

Миг — и на месте, где раньше стояли Дарители Покоя, не осталось даже пепла. Последняя молния забытого мага обратила в прах остатки вихря, и одетая в белое фигура начала плавно таять в воздухе под самым потолком Но перед тем как исчезнуть, маг улыбнулся оторопевшему Уруку, тупо уставившемуся на клинок в своей руке.

Они стояли в зале молча, пораженные до глубины души, не слышно было даже обычной похвальбы воинов после удачного боя. Увиденный бой магов не шел из головы у всех. Ощущение бодрости растаяло вместе с призраком, и на всех навалилась нечеловеческая усталость. Только Винт смог выдавить из себя шуточку: — Некроманты наконец-то увидели солнышко, которое они видят раз в жизни. — Винт помолчал и уточнил: — Когда их смолят.

— Свиньи так колдовать не умеют, — буркнул ему в ответ Урук.

— Зато визжат так, что и не отличишь, — попробовал пошутить Винт. Но и неунывающий ведьмак пошутил через силу.

Увиденное в зале не потрясло только Карим-Те, который опустился на пол и, подогнув под себя ногу, начал бормотать что-то неразборчивое. Похоже, чары Светлояра не сработали второй раз за день, и Рогволд с Уруком ничего не поняли из слов нганги. Очевидно, магический язык, на котором молился нганга, был давно забыт. У сына старосты появилось подозрение, что Карим-Те молится на языке Города Забытых Алтарей. Однако закончив молитву, или волхование, Карим-Те поднялся на ноги и как ни в чем не бывало обратился к своим спутникам: — Почтенные, нам необходимо отдохнуть и поесть. Дорога впереди чиста, мы можем идти смело, все нзамби обращены в могильный прах. — Он повернулся к спутникам. — Или есть другие предложения?

— Ты прав, — вздохнул Винт. — Но, клянусь Великой Лестницей, я не понимаю, как меч такое волшебство с некромантами сотворил. Я в жизни таких чар не видел! А уж я — то на них насмотрелся, можете мне поверить! Может, объясните темному ведьмаку, откуда такое взялось?

Урук сразу не нашелся с ответом, и Рогволд пришел ему на выручку: — Это будет долгий рассказ. Почтенные, давайте вернемся за Ингой, потайная дверь скроет нас от лишних ушей и глаз, и мы сможем спокойно рассказать, как мы с Уруком дошли до такой жизни. Да привал сделать не помешает. Ну а потом двинемся дальше, тем более мертвяков нет, и Инга сможет пойти с нами дальше.

Кивок Ратибора послужил ответом на тираду руса.

Тем временем Карим-Те тихонько вытащил из-за пояса Ратибора кожаные свитки и развернул план подземелий. Но изучал он их недолго, почти сразу подняв глаза на спутников. Его лицо просто светилось от удовольствия. Несмотря на ругань Винта, только сейчас обнаружившего пропажу и взбешенного, что у него, лучшего ловкача Ашура, свистнули из-за пояса столь ценный предмет. И кто — какой-то нганга! Но чернокожий не обиделся, радостно делясь своим открытием. Их блужданию наугад пришел конец: зал с фонтаном оказался Главным залом. Он был обозначен на карте, и вопрос, куда идти дальше, отпал сам собой.

Они двинулись обратно к приведшему в зал коридору, ведущему к тайной гробнице. Добравшись до нее, не отвечая на встревоженные вопросы Инги, вся четверка повалилась на мешки с провизией и снаряжением. По дороге было решено стражу не выставлять, и так все вымотались до предела, не Ингу же в дозор ставить. Все разговоры было решено оставить на потом. Быстро сжевав по лепешке с сушеным мясом, запив пивом из предусмотрительно захваченной орком баклаги, они, не снимая доспехов, завалились спать.

Перед тем как заснуть, Винт извлек из своего мешка странное устройство из стекла и бронзы, наполнил его водой до отметки на стенке верхнего стеклянного сосуда, поверх воды опустил крышку из коры неизвестного Рогволду дерева, а на крышку положил стальной шарик. После этого ведьмак установил предмет у себя в головах, объяснив спутникам, что когда шарик упадет на бронзовую пластину, раздастся звон.

— Не следует хвататься за оружие, когда его услышите, почтенные, этот звон будет значить, что пора вставать, — обратился ко всем Ратибор, и, предваряя дальнейшие вопросы, пояснил, что этот прибор называется клепсидра и служит у греков для определения времени

Сил у Рогволда еще хватило на то, чтоб подивиться хитроумию неведомого народца, после чего сон окончательно сморил охотника.

Глава 13. ТЕНИ ПРОШЛОГО И ТЕНИ ГРЯДУЩЕГО

Ночь начинала вступать в свои права, когда страж ворот города Ашура, припавший ухом к камню дороги, расслышал далекий конский топот. Стена дождя заливала дороги, за дюжину шагов и вола не различишь, да и шум от потоков воды, обрушивающихся на город с небес, забивал уши. Земля превратилась в жидкую грязь, только мощеная дорога заранее весть подаст о путниках Правда, сколько всадников скачет, в такой ливень все одно точно на слух не определишь, не меньше двух, не больше пяти. Стражник Касым поднялся с заботливо подстеленного на камни дороги коврика и поспешил в караулку. Дело обещало быть выгодным.