Сын боярский. Победы фельдъегеря - Юрий Корчевский

Наблюдательность тренировал, искусство маскировки показывал:

– Считайте до двух десятков, потом меня ищите. Далеко не уйду, не далее трёх десятков шагов.

Парни уже в поту были, когда Алексей, наконец, сжалился над ними и спрыгнул с ёлки.

– Так нечестно, дядька! Про дерево уговора не было! – запротестовали новики.

– Ты с врагом тоже будешь договариваться? Кто кого перехитрил, обманул – тот и победу одержит. А на дерево ты залез или под водой сидишь – не суть важно.

– Как это? Под водой не можно! Дышать нечем.

– Берёшь тростник, срезаешь тростинку в локоть длиной, берёшь её в рот и сидишь под водой, а через трубку дышишь.

– Поняли. А ещё?

– Отвернитесь и не смотрите. Как до полусотни досчитаете, искать меня начнёте.

Алексей уже приметил небольшую ложбинку. Он улёгся туда, набросал на себя веток и пожухлых листьев – даже снежком припорошил. Маловато пока снега, в отлогих местах лежит. Лужи и озёра льдом уже схвачены, а снега мало.

Только замаскировался, как новики искать его пошли – один из них прямо на спину Алексею наступил.

Искали они его долго, всё на одном месте крутились, далеко не отходили. Однако найти так и не смогли.

Алексей уже замёрз и потому выбрался из убежища, изрядно напугав новиков. Ведь в пяти шагах от них поднялся, как упырь, из-под земли вылез.

Увидев перепуганные лица парней, пристыдил их:

– Чему я вас учил? Не на дереве сидел, и не под водой – а не нашли. Глаза ваши где?

А потом новики прятались, а Алексей их искал, проверял, насколько хорошо они маскируются. Поначалу он их издалека уже видел, но с каждым днём они прятались всё искуснее.

По вечерам Алексей припоминал всё, чему его самого учили, – не упустил чего-нибудь важного, нужного? В военном деле мелочей нет, любая ошибка может жизни стоить, да и не одной. И чем жёстче учёба и выше нагрузки, тем легче потом в бою или походе выжить.

Медицина в войсках присутствовала – лекари да травники, только уровень её был низок, потому много раненых на поле боя умирало. Тех, кто мог выжить, перевязывали, в обоз несли. А у кого раны в грудь или живот – те редко выживали. При тяжелейших ранениях иногда свои же и добивали – чтобы не мучились.

С каждой седмицей, с каждым месяцем мужали парни, знаний набирались. А потом завьюжило, снегом замело, да морозы взялись такие, что деревья в лесу трещали и лопались. В такие дни новики в избе сидели, в тепле, и Алексей им разные поучительные истории рассказывал. Если они хоть что-то запомнят да в реальной жизни используют – уже хорошо.

После Крещения они поехали в Куркино. Боярин на санях-розвальнях, медвежьей шкурой укрытый; на передке Захарий восседает, свистит залихватски. Лошадка, запряжённая в сани, попонкой заботливо укрыта. Мороз градусов двадцать, холодные солнечные лучи слепят, отражаясь от белого снега, за санями снежная пыль летит, искрится. Воздух свежий, чистый.

За санями все трое кошкинских ратников скачут.

Так они и влетели в Куркино.

Боярин сразу к дому Плещеева направился. Зимой-то что делать? Холопы на печи лежат, да за скотиной в конюшнях, коровниках и свинарниках ухаживают. Замерла жизнь в деревне. На полях работы нет, снегу по пояс. Да и дворовые холопы очистят деревянными лопатами дорожки от снега – и быстрее в людскую, отогреваться. Набегов нет: не пройдёт конница неприятельская по снегу, конской многотысячной массе простор нужен, а по степи от селения до селения только узкий санный след идёт. Краткий мир да спокойствие долгожданное в порубежных областях. Вот бояре да князья в гости друг к другу и зачастили. Летом некогда: за холопами приглядывать надо, стройку вести, на порубежных заставах службу нести, набеги отражать. Потому самое время зимой гостевать.

Прибыли в имение Плещеева, а там и другие гости. Во дворе обнялись, зашумели, знакомцев увидев, да всей гурьбой – в дом, в трапезную, за щедрый стол. Хлебосольный хозяин вина заморские из подвалов достаёт, кухарки парят-жарят: негоже перед гостями боярскими в грязь лицом ударить, для чести боярской урон.

Пока бояре встречу обмывали, Степан Алексея с ратниками к кузнецу проводил. Они и сами бы дорогу нашли, да не положено, в селе хозяин – боярин.

Кузнец поздоровался ответно.

– Кольчуги уже седмицу как готовы. Примеряйте железные рубахи.

Новики тулупы поскидывали, поддоспешники натянули, а подмастерья помогли им кольчуги надеть. В самую пору оказались железные рубахи! Не тесны, дышать свободно позволяют, руками двигать – кольчугу ведь не растянешь. Выглядели новики как заправские воины, только лица безусы, румянец на щеках о молодости говорит. Ну да молодость один недостаток имеет – проходит она быстро.

Новики кузнецу поклонились, поблагодарили. Алексей же плетение придирчиво осмотрел, но изъянов не нашёл. Все кольца проварены, держатся крепко и сияют, как рыбья чешуя.

Алексей руку кузнецу пожал.

– Мой боярин с твоим рассчитается, а мы люди подневольные, служивые.

– Да знаю. Кольчужки-то смазывайте салом иногда, дабы ржавь не ела.

– Сам прослежу за новиками.

Парни кольчуги снимать не стали, тулупы прямо на них надели. А и пусть попробуют, сколь тяжелы железные одеяния, – как вериги.

Пока ратники в кузнице были, бояре выпить изрядно успели и во двор вышли – головы остудить.

– Это чьи же такие молодцы будут? – спросил один из бояр.

Как позже узнал Алексей, это был думный дьяк Аверкий Затулин.

– Мои! – гордо выставил грудь Кошкин.

– Новики! – выпятил нижнюю губу Аверкий. – Против моих слабы будут!

Каждый из бояр приехал в сопровождении своих дружинников – не столько для охраны, сколько для почёта. Не простой купец едет, боярин со свитой!

– А вот и нет! – Кошкина задело высказывание Затулина.

– Тогда пусть поборются. По-честному, трое на трое.

– Давай!

Ещё двое бояр, красные от выпитого и мороза, потирали руки в предвкушении интересного зрелища. На санях проехались, выпили-закусили изрядно – кровь в жилах бурлит, выхода требует.

Новики кошкинские тулупы скинули, кольчуги стянули, оставшись в поддоспешниках. Против них вышла троица ратников Аверкия.

– Чур – никаких ударов, только борьба! – предупредил хозяин, боярин Плещеев.

Кровь, даже в учебных боях, не приветствовалась. А уж коли за бороду схватился, волосья выдрал – обида страшная, виру плати.

Положение кошкинских новиков было несколько хуже. У Аверкия два воина опытных, лет по тридцати, лица в шрамах – в боях побывали. И новик всего один. Аверкинские зубы скалят, улыбаются, словечки разные кидают. Понятное дело, ещё до боя стараются противника разозлить-раззадорить, испугать даже.

– Парни, держитесь спокойно. Вспоминайте всё, чему я вас учил. И за ногами противников следите.

Плещеев взмахнул рукой – объявил о начале схватки.

Обочь двора дружинники других бояр стояли, им тоже интересно было. Холопы из-за избы выглядывали. Неожиданно зрителей набралось много, едва ли не полсотни.

Аверкинские ратники сразу в атаку кинулись, да только один тут же на снегу поскользнулся и упал.

Зрители закричали, засвистели.

Против Алексея воин опытный, кряжистый вышел, сила чувствовалась в фигуре. Такие упорны и выносливы, только скорость реакции замедлена. Самые опасные противники всегда суховаты сложением.

Чужой ратник со зверским выражением лица медведем кинулся на Алексея. Тот увернулся в последний момент и даже успел толкнуть противника сапогом в пятую точку. От этого толчка тот растянулся на снегу.

Бояре, за исключением Аверкия, захохотали.

Воин вскочил. Лицо его сразу побагровело от злости и обиды. Это хорошо, противник нервничать стал, значит – высокомерия поубавилось. Осторожничать начал, пригнулся, руки расставил. В его объятия попадать не след, сдавит – рёбра переломает.

Алексей стоял спокойно, опустив руки, и выжидал. Проще атаку отразить, контрудар нанести. Краем глаза он видел, что его новики ещё не повержены, на ногах стоят, борются.

Противник кинулся, стараясь не упустить Алексея, подмять его под себя. Но в последний момент Алексей сам упал навзничь на снег, принял ратника на обе ноги и перебросил его через себя. Тот с хеканьем упал на спину. Снег его выручил. Приземлись он на голую землю – дыхание от удара перехватило бы, не сразу бы и очухался.

Но силы ему было не занимать, и потому он сразу попытался вскочить. Только Алексей сверху ему на грудь прыгнул и снова на снег поверг. Да ещё своими руками шею ратнику крест-накрест сдавил так, что тот засипел и лицом синий стал.

Увидев это, Алексей хватку ослабил:

– Сдаёшься? Не то придушу, как курёнка!

– Сдаюсь, – нехотя сказал ратник.

К этому моменту вся схватка уже закончилась. Прохор одолел другого новика, а Иван проиграл вчистую. Рановато ещё ему, новику, против опытного ратника выступать, не выстоять.

– Ага! – закричал Кошкин. – Чья взяла? Знай моих!