Кто убьет любимую? - Иван Жагель

— Хорошо, тогда зачем ты меня остановил? Скажи, чтобы я ушла. Ушла навсегда. И ты меня больше никогда не увидишь! Ну?! — Когда он попытался отвести взгляд, она зло дернула его за куртку. — Смотри мне в глаза!

Дмитрий понял, что Варя и в самом деле может уйти навсегда. Его обуял такой страх, что он тут же, почти рефлекторно, обхватил ее и крепко прижал к себе.

Он почувствовал, как дрожит Варино тело. Это была даже не дрожь, а болезненный озноб, какой бывает у человека, только что пережившего сильнейший стресс. И его тоже стало колотить от мысли, что сейчас могло случиться непоправимое.

Тесно обнявшись, они простояли довольно долго. Но внезапно Дмитрий почувствовал, что в том, как она к нему прижимается, в движении Вариных рук, уже забравшихся ему под куртку и хозяйничавших там, появилось что-то новое. И, самое главное, его проклятое тело уже реагировало на ее ласки.

— Ты с ума сошла! — сказал он. — Это невозможно!

— Почему? Я хочу тебя. Хочу сейчас, а не в следующий понедельник.

— Но ведь холодно! — попытался образумить он ее.

— А ты боишься простудиться?

В этих словах был откровенный вызов. Не дожидаясь ответа, Варя повертела головой и потащила его за руку туда, где среди голых деревьев стояла небольшая семейка пушистых елей. Между ними снег был чистым, нетронутым, и она решительно бросила на него свою куртку.

— Здесь! — сказала Варя, как полководец, определяющий место решающего сражения.

Дмитрий тоже неловко стянул свою куртку и бросил поверху. Ложе получилось не очень уютное, но Варю это вовсе не смутило. Она села на куртки, сняла один ботинок, а потом расстегнула свои черные джинсы и, приспустив их, освободилась от одной из штанин. То же самое она сделала с трусиками. Потом легла на спину и протянула к нему руки:

— Ну, скорей же!

Ему понадобилось всего несколько мгновений, чтобы справиться с ремнем и пуговицами. Он уже сгорал от страсти. То, что Дмитрий почувствовал в следующий момент, было также безумно и сладостно, как их первый поцелуй на краю обрыва или первая близость на полу его кабинета.

Он видел блеск снежинок в Вариных волосах, расширенные глаза и пар, часто вырывавшийся из розовых, любимых губ. Ему было совершенно не холодно. Как ни странно, он вообще не чувствовал мороза. А думал Дмитрий в этот момент о том, что никогда не сможет оставить эту женщину, что он ее вечный раб. Но это уже не пугало, а даже наоборот — радовало.

Потом они быстро оделись и побежали к машине. Варя сказала, что она должна срочно вернуться домой и принять горячую ванну, иначе заболеет и умрет. И с присущей ей склонностью к гиперболам добавила, что, впрочем, теперь уже все равно, так как самые счастливые моменты в жизни пережила.

По дороге в поселок, где остался красный «Фольксваген», Дмитрий брал Варину руку в свою и испытывал от этого почти такое же блаженство, как и от их близости. Она отвечала ему легкими, нежными пожатиями.

При этом Варя смотрела куда-то в сторону, и в ее взгляде не было ни любви, ни умиротворения. Казалось, что мысленно она где-то далеко и занята уже совсем другими проблемами. Так в уме пробегают список запланированных на день дел: забрать белье из прачечной, усмирить взбунтовавшегося любовника, купить молоко.

Глава XVIII

Теперь Есехин был окончательно сломлен и полностью подчинился тем правилам, которые установила Варя. Это означало, что она по-прежнему пропадала на неделю, а то и на две, или, как Дмитрий говорил, она надолго засовывала его в кладовку, а потом он покорно выслушивал самые невероятные истории, объяснявшие эти исчезновения.

Варя взяла с него слово, что он будет полностью доверять ей.

— Если я тебя разлюблю, то ты первый об этом узнаешь. Ты мне веришь? — требовательно спрашивала она.

— Да! — торжественно отвечал Есехин.

— Поклянись.

— Чтоб мне больше не целовать твой живот, если это не так!

— Наглец! — отмахивалась она.

Однако в глубине души Дмитрий ей не верил. Он мучился страшными подозрениями, постоянно анализировал все ее слова, пытался найти в них какие-то неточности.

Более того, вместо прежнего гордого ожидания, когда Варя сама примчится вымаливать прощение за очередной «загул», он начинал разыскивать ее по телефону, придумывая для этого сотни поводов. И делал это с одной-единственной целью: удостовериться, что его не обманывают.

Порой Дмитрий ненавидел себя, но все равно звонил ей на работу, на мобильный, и даже домой, прекрасно понимая: он занимается чем-то совершенно бессмысленным. Ведь даже если ему удавалось поймать Варю и узнать, что она сейчас ведет деловые переговоры, встречается с клиентами, обедает или забирает из школы дочку, то это вовсе не означало, что так оно и есть на самом деле. Она вполне могла ехать на любовное свидание или лежать с кем-то в постели. Поэтому Дмитрий начинал расспрашивать: что это за шум в трубке, кто это кашляет или отчего она так сдержанно с ним общается?

Варя, конечно, все прекрасно понимала, злилась и еще больше изводила его. Ей ничего не стоило таинственным голосом сообщить: она, мол, сейчас не может разговаривать или под пустяковыми предлогами отложить свидание, специально провоцируя приступы ревности. А порой ее поведение становилось откровенно враждебным.

Как ни странно, тот порыв страсти в заснеженном подмосковном лесу не только еще крепче привязал Дмитрия к Варе, но и внес в их взаимоотношения что-то неприятное. Она словно мстила за унижения, которые ей пришлось пережить, укрощая его. И даже испытывала какое-то удовлетворение, когда удавалось своими нехитрыми пассами сделать ему больно.

Однажды она сказала Есехину, что в среду будет свободна и они смогут провести несколько часов вместе. Он с нетерпением ждал этого дня, заказал номер в хорошей гостинице, так как Варя не хотела ехать в их квартиру на площади Гагарина, однако на встречу она не пришла. Почти два часа Есехин слонялся перед входом в гостиницу, звонил по всем известным ему телефонам, но все было безрезультатно.

Только на следующий день Варя позвонила сама и трагическим голосом сообщила, что, оказывается, направляясь вчера на свидание, она по пути заскочила в магазин, а потом не смогла попасть в свою машину — из-за сильного дождя испортился электронный замок, заблокировавший все четыре двери. Не было у нее, мол, возможности и ответить на звонки Дмитрия, так как мобильный телефон остался в салоне «Фольксвагена».

Накануне и в самом деле дождь лил как из ведра, и, конечно, теоретически электронный замок мог испортиться. Тем не менее это не объясняло, почему она не приехала на такси или хотя бы не позвонила ему из автомата. Однако, когда Дмитрий начал мямлить об этом, Варя возмутилась:

— Я вся вымокла, бегая вокруг проклятой машины, а ты думаешь лишь об одном: как затащить меня в постель?!

— А ты не допускаешь мысли, что я о тебе волновался?! — пытался он сопротивляться.

— Нет, я прекрасно знаю, почему ты сердишься! — отрезала Варя.

Не освободило Есехина от этого кошмара и небольшое путешествие с семьей в Финляндию. Как Дмитрий и обещал сыну, во время школьных каникул они на неделю отправились кататься на горных лыжах. Конечно, по сравнению с Альпами, где они бывали ранее, в Финляндии все оказалось попроще. И вообще, здесь были не горы, а скорее холмы, но в конце марта на севере страны еще стояла настоящая зима.

До Хельсинки полет занял чуть больше часа, а потом маленький самолет местных авиалиний перебросил их за Полярный круг. Жили Есехины в деревянном домике с камином и сауной, стоявшем в тихом, заповедном лесу. Подъемники начинались чуть ли не от крыльца, а спуски были очень пологими, так что Ольга не боялась за Сашу и отпускала кататься одного, чего никогда не позволила бы себе ни в Швейцарии, ни в Австрии, ни во Франции. Они словно перебрались на неделю в глухую деревню, где не существовало проблем мегаполисов, но был прекрасно налажен сервис. Казалось, всем здесь было хорошо, однако уже в первый день отдыха Дмитрий стал звонить в Москву.

Фактически он пытался контролировать Варю даже из Финляндии. Большей глупости и придумать было трудно. Закончилось все это тем, что он лишь раздул свою ревность, свои подозрения до немыслимых размеров и буквально вымотал себя.

Ольга, которая прекрасно видела его мытарства, сказала как-то в сердцах, что если бы не Сашка, то она бросила бы все и уехала домой. И хотя Дмитрий стал уверять, что его голова забита делами и звонит он в офис своей новой компании, жена только раздраженно отмахнулась.

В Москву Есехины возвратились в воскресенье вечером, а в понедельник Дмитрий опять стал разыскивать Варю. Впрочем, с утра он наведался к Дзюбе, чтобы выбить еще несколько комнат. Его новая финансовая компания наконец-таки начинала приобретать реальные очертания, и пора было подумать, где будут размещаться ее сотрудники.