Во всем виновата водка (ЛП) - Фиона Коул

было быть незаконным, противозаконным, противоречащим правилам. Несправедливо, что всего лишь одно слово могло лишить меня кислорода и заставляло сердце пропускать удары, только чтобы через секунду снова загрохотать.

Несправедливо, что услышав его слова о том, что он хочет меня трахнуть, мои соски затвердели от возбуждения. Несправедливо, что он мог заставить меня хотеть его так сильно.

«Лучшее, что ты можете сделать, это направить изменения к наилучшему возможному результату».

Совет Веры прокрутился в моей голове, подбадривая к действию.

― Тогда сделай это.

Его ухмылка исчезла.

― Что?

― А почему бы и нет? ― спросила я. Он изучал меня, вероятно, пытаясь понять, шучу я или нет, но я была серьёзна. Я предлагала Остину заняться сексом множество раз с тех пор, как мы познакомились, но, кроме той первой ночи, все были шуточными, чтобы посмотреть, как он отворачивается и краснеет. Сейчас я не шутила. ― Мы находимся вдали от всего ― в своей собственной реальности.

Эта идея звучала все лучше и лучше, чем больше я о ней думала.

― Рэй, ― выдохнул он.

Это не было похоже на протест, но на всякий случай я добавила еще несколько причин, почему он не должен сопротивляться:

― И мы женаты. Почему бы не консумировать брак? (прим. пер.: Консуммация (лат. consummatio, «довершение») ― термин, употребляемый для одной из составляющих брака, а именно первого осуществления брачных отношений (полового акта)).

Он изучал меня, его грудь поднималась медленно и ровно. Между тем, я не могла успокоить дыхание, даже если бы попыталась. Я прикусила губы, блокируя все мысли, пытавшиеся вырваться наружу.

Толпа, музыка, смех и все звуки заглушались до тех пор, пока я слышала лишь пульсирующий стук собственного сердцебиения. Я прижала ладони друг к другу, отчаянно пытаясь отвлечься от бесконечных секунд тишины. И все это время я не отводила взгляд. Я хотела прочесть каждую эмоцию, отражающуюся на его лице, которое прекрасно знала, но сейчас оно выглядело совсем по-другому.

Словно кто-то выдернул вилку из розетки, его грудь опустилась с глубоким выдохом, и тогда я поняла, что решение принято.

Медленно, его губы снова изогнулись в улыбке, которую я буду вечно винить в своем падении.

― Консумировать ― не то слово, которое я бы использовал.

Его слова разносились по пространству между нами, лаская мою кожу, открывая мне ту сторону Остина, которую я решила, что должна знать. Не обращая внимания на потрясение от того, что это происходит на самом деле, я наконец-то поняла, в какую игру играю, и была готова к ней.

Приподняв брови, я направила нас к нужным мне изменениям.

― Какое слово ты бы использовал?

― Больше, чем одно.

― Скажи мне, ― я практически умоляла.

― Прошу вашего внимания, пожалуйста. Пришло время объявить победителей аукциона, ― сказал мужчина через микрофон.

Громогласный гул его голоса, доносящийся через динамики, едва проникал в наш пузырь. Остин выдержал мой взгляд, осушая свой бокал и отставляя его в сторону, а затем медленно обошел небольшую столешницу. Мои мышцы напряглись, ожидая его следующего движения. Сердце билось в безумном ритме, предвкушаю то, что он задумал.

Он повернул меня лицом к импровизированной сцене, зайдя мне за спину. Я вздрогнула от прикосновения его пиджака к голой коже моей спины, но никто не обратил на это внимания. Мы стояли позади всех, а они были слишком заняты наблюдением за сценой. Мы не существовали ни для кого, кроме нас самих.

Одной рукой он обхватил мое бедро, притягивая мою задницу к себе, а другой откинул волосы в сторону, чтобы провести носом по моему уху.

― Уверена?

Уверена ли я, что хочу услышать, как бы он трахнул меня? Не колеблясь, я кивнула.

Обеими руками он обхватил мои бедра, его длинные пальцы играли с разрезами, которые заканчивались чуть ниже моих тазовых костей. Его грубые пальцы терзали мою кожу, посылая электрические разряды вверх по позвоночнику и обратно вниз, к вагине.

― Я бы трахнул тебя очень нежно, ― прошептал он, его слова ласкали мое ухо. ― Я бы медленно вводил свой член, чтобы запомнить ощущение каждого сантиметра внутри твоей киски. Я широко разведу твои ноги, чтобы иметь возможность наблюдать, как твоя набухшая, влажная п*зда растягивается, принимая всю мою длину, пока я вхожу и выхожу. Ты бы начала умолять меня о большем, но я бы едва коснулся твоего клитора ― достаточно, чтобы довести тебя до исступления, но не дать кончить. И в тот момент, когда бы ты подумала, что привыкла к мучительному ритму ― когда бы ты подумала, что нашла способ кончить, ― я бы начал трахать тебя так жестко и глубоко, что ты бы забыла свое имя. Я не остановлюсь до тех пор, пока ты не потеряешь контроль над собой, выкрикивая мое имя, в то время как твоя киска сжимала бы мой член, умоляя выпустить в тебя свою сперму. ― Резкое жжение от его зубов напротив моего уха восхитительно контрастировало с его тихим голосом. ― И я бы исполнил твою мольбу. Я втрахаю каждую каплю так глубоко в тебя, что ты никогда от меня не избавишься.

― Остин.

Я не узнала свой хныкающий голос, наполненный мольбой о большем.

― Ты хочешь этого?

Кто я?

Кем была эта девушка, распластавшаяся у его ног? Она была мне незнакома, но во всем этом новом безумном вожделении, охватившем меня, я знала одно ― я хотела этого. Хотела узнать больше о девушке, которая позволила своему лучшему другу возбудить ее.

― Да. Пожалуйста.

― Скажи это, ― приказал он.

Повернув голову, чтобы встретиться с его горящим взглядом, я сделала то, чего никогда не делала и не думала, что сделаю. Повиновалась.

― Я хочу, чтобы ты трахнул меня.

Словно его глаза не были достаточно темными, зрачки расширились, оставив едва заметный оттенок зеленого.

― Хорошо. Пойдем.

Не дожидаясь ответа, он схватил меня за руку и зашагал прочь, едва удостоив нескольких человек, мимо которых мы проходили, вежливым кивком. В рекордно короткие сроки парковщик вызвал машину, чтобы отвезти нас домой.

Все чувства пришли в состояние повышенной готовности. Прохладная кожа сиденья охладила мою разгоряченную кожу. Хлопок двери отозвался эхом в теле, подражая пульсу внутри. Шуршание шин по гравию создавало вибрацию, которая только усиливала ощущения, уже оживляющие мою кожу.

Остин отодвинулся в угол и наблюдал, как я изо всех сил стараюсь сидеть в соответствии с этикетом, скрывая от нашего водителя страстное желание.