Вертолет-Апостол возвращается. - Александр Чекмарев

Несовершенное покрытие из паркетной доски на «Ноу Кампе» очень скоро пришло в полную негодность. Половицы прогибались, скрипели, пе­ли, кряхтели, а кое-где образовались страшные зияющие дыры. Это обстоятельство, конечно, не могло обрадовать генерального директора, я бы даже сказал - ответственного съёмщика популярного стадиона, и она, в конце концов, вынуждена была закрыть его на капитальный ремонт, как несоответствующий нормам УЕФА.

А в скором времени Макар со своей мамой переехал на новое посто­янное место жительства в другой район, и шумные баталии на «Ноу Кам­пе» стали историей.

Только очень редко, когда Макару было особенно грустно, он при­езжал к своему старшему братцу Серёже на Изумрудную улицу, и тогда оживал уснувший «Сан-Сиро». И снова Ташкентский Пахтакор обыгрывал грозную Дортмундскую Боруссию, и вновь блистал филигран­ной техникой неувядающий Степан Абракадабра...

Правда, след Ванюши уже давно затерялся в суматохе рыночной экономики. Но я всё равно доволен тем, что рассказал Вам об этом уни­кальном виде спорта. Потому что я уверен - его ждёт великое будущее. И когда-нибудь в каком-нибудь далёком две тысячи двести каком-либо году будущий спортивный комментатор будет вести репортаж о финальном матче настоящего межгалактического Кубка по шарикболу, в котором встретятся сборная России со сборной каких-нибудь восьминогих гума­ноидов. И наши обязательно победят, потому что это наша, русская игра, мы её родоначальники, мы передадим наш опыт новым поколениям дублёров, и нет нам равных в этом виде спорта нигде, и никогда не будет, и никакое количество ног им не поможет. И даже если этот матч будет судить прапраправнук Фридриксона или Бланкенштайна...

Глава 29. НОЧЬ. КУХНЯ В КВАРТИРЕ НИКОЛАЯ АНАТОЛЬЕВИЧА НИКОЛАЕВА. ЯРКИЙ КРУГ СВЕТА НАСТОЛЬНОЙ ЛАМПЫ ПАДАЕТ НА РАЗЛОЖЕННУЮ НА КУХОННОМ СТОЛЕ, СТРАННУЮ КАРТУ.

Рядом на табуретке сидит и углублённо мыслит сам Колька. Очевидно, что он решает какую-то очень сложную стратегическую задачу. Иногда он встаёт и обходит вокруг стола, а затем опять садится. Периодически курит, но это мало помогает. Скорее даже наоборот - его начинает клонить в сон. Как всё-таки прав был великий Панфуций, говоривший с экрана телевизо­ра устами инженера Груздева: «Трудно искать чёрную кошку в темной комнате, особенно если её там нет». Хотя возможно, что всё было наобо­рот, в смысле того, кто чьими устами говорил, но это не так важно.

Я вспомнил, кого он мне напоминает! Колька, он похож на знахаря из одноименного польского кинофильма! Только без бороды и усов, но такой же талантливый и добрый. До тошноты.

Скоро начнёт светать, а Николай так и не продвинулся в своих размышлениях ни на йоту.

Этой странной карте много лет. Её составляли Коля и его студенческий товарищ Кирюша ещё в конце восьмидесятых. Это карта военных действий, которых никогда не было. На этой карте есть как реальные, так и нереальные географические субстанции, причём последних гораздо больше.

Именно на этой карте Генерал пометил красными флажками места захоронения Апостола-3.

Сейчас уже вряд ли кто вспомнит, кому и когда пришла в голову странная мысль переименовать улицу Горького в проспект Деникина. Но именно с этой больной идеи и началось составление знаменитой карты. Вполне ес­тественно, что вместо Садового кольца, Пушкинской площади, Ленинград­ского проспекта и прочих настоящих наименований, на ней образовались: улица Врангеля, бульвар Юденича, Белогвардейская застава и Большой коммунистический тупик. Но на этом юные (тогда) градостроители и не думали останавливаться.

И уже вскоре на большом и пока ещё в основном белом листе замысловато пересекались улица Розовой мечты, бульвар Молодых дарований и тупик Утраченных иллюзий.

Примерно четвертую часть карты занимало огромное и бесформенное море Девственности, по волнам которого весело плыли красавцы-фрегаты и изящные бригантины, то и дело подсаживаясь на мель Импотенции, в непосредственной близости от острова Недержания. Кроме оного, море так­же омывало острова Зелёного носа, островки «Памяти» и полуостров Ма­рио в форме итальянского сапога. Также здесь можно было найти два за­лива - залив Желания и залив Глаза (с ударением на последний слог).

Останкинская башня имела здесь сильный крен вбок наподобие своей пизанской сестрицы, и несколько мощных катеров, взяв её на буксир прочными тросами, постоянно уплывали в море, стараясь этим действием хоть как-то удержать её в состоянии неустойчивого равновесия.

Здесь явно шла какая-то непонятная война. Ставка главнокомандующего в виде туристической палатки, располагалась на вершине небольшой горы, вокруг которой протекала речка Пуля, по берегам которой тут и там разнообразно воткнулись старые домики деревеньки под названием Висты.

Всю эту территорию со всех сторон окружали вражеские племена. С севера и востока - Галичи, Мариничи, Леничи и Оличи, с запада на боевых слонах на ставку наезжали Гормоны, Шмоны, Шмары и Ары, и, наконец, с юга в болоте, окружённом колючей проволокой, засели в осаде Утичи, Гомосы, Педосы и Гундосы.

Наконец на карте была даже так называемая «просто голая баба», пугающая мощной мускулатурой и жутко небритыми подмышками, но, тем не менее, весьма сексуальная. Она уютно расположилась в левом верхнем уг­лу полотна, там, где по идее должна была бы находиться роза ветров (я по­лагаю, что её так и звали).

Всех нас, естественно, интересует вопрос, где все это время был наш Великолепный Коля и чем занимался? И почему не появлялся на нашей сцене его добрый образ?

Спрашивали, - отвечаем. Сначала, то есть ещё зимой, он достаточно быстро «вычислил» местонахождение Баклановской «малины». Несколько дней он вёл неусыпное наблюдение за воротами вражеской дачи с безопасного расстояния, при этом сильно проголодался и основательно замёрз. Когда Николай понял, что жизни его друга не угрожает опасность, то всё же сподобился прислушаться к совету своего компаньона, и вернулся за рубеж (на некоторое время).

Однако выводы на основании увиденного, в смысле, куда это всё и зачем это всё, Коля сделал верные, и