Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ - Сергей Бабурин

К сожалению, «Коммунисты России» и ориентирующиеся на них фракции не поняли своевременно, что оставить Верховный Совет РСФСР без избранного Председателя — самый худший из вариантов. Они рассуждали линейно, полагая, что впереди спокойный отпускной период, а там — подготовимся, и проведем своего кандидата. Так полагали и те, кто поддерживали меня, и те, кто вели двойную-тройную игру.

Что меня еще тогда удивило, но только поначалу, так это то, что за кулисами против меня работали сотрудники ЦК КПСС, а в поддержку — лишь ЦК российской компартии. Однажды мимо нескольких депутатов, среди которых затерялся и я, быстро прошел секретарь ЦК КПСС, сказав мимоходом:

— Помните — за Хасбулатова!

Что меня не удивило — на выборах Председателя против меня сработал и мой молодой возраст. Впоследствии некоторые мои тогдашние коллеги признались, что, «ну, никак не могли голосовать за такого» — 32 года — незрелого кандидата. А, например, В.Ф. Шумейко, напротив, любит и ныне сожалеть о том, что не проголосовали в тот момент за Бабурина, ведь это многое бы в России из последовавших событий могло изменить.

К сожалению, и я многое стал понимать только задним числом.

И то, что, будь в августе 1991 года Р. Хасбулатов уже избранным Председателем, у него не было бы необходимости безропотно следовать за Ельциным в борьбе против Союзного Центра и даже ГКЧП, он был бы самостоятельной политической фигурой, с которой бы считались все.

И то, что «связки» и «пакетные» соглашения — это не исключения, а правила политики. Уверен, что на уроках нашего Пятого съезда складывались первые подходы формирования многопартийного руководства Государственной Думы ФС РФ первого созыва, благо в этом принимали прямое участие и многие избранные в Думу народные депутаты Российской Федерации. Упорство — далеко не всегда признак дальновидности и синоним принципиальности.

Но, сделанного, как и не сделанного не вернешь.

События августа 1991 года положили конец дееспособной части союзного руководства. КПСС была запрещена, многие ее руководящие работники — народные депутаты РСФСР оказались без работы, многих из них для трудоустройства на постоянную основу в Верховный Совет приглашал к себе для беседы Р. Хасбулатов, некоторых принимал Б.Н. Ельцин.

28 октября 1991 года Пятый (Внеочередной) съезд народных депутатов РСФСР, продолживший свою работу, поставил точку в этой драматической истории. При открытии Съезда Б.Н. Ельцин впервые публично заявил о готовности России взять на себя ответственность правопреемницы СССР, хотя и заверил, что «сами этот процесс подталкивать не будем». Пространное продолжительное обращение Президента оправдывало все действия против союзного руководства минувшим летом, рисовало многообразные перспективы экономической реформы и иных глубоких перемен. Это была смесь обмана и самообмана, так свойственная Ельцину в те годы. Но рубленные фразы и напор, также ему присущие, действовали на большинство депутатов гипнотически. Ему опять все сошло с рук!

На пост Председателя Верховного Совета было выдвинуто пять кандидатов: Бабурин С.Н., Константинов И.В., Слободкин Ю.М., Хасбулатов Р.И. и Челноков М.Б.

Я понимал характер перемен и в стране, и на Съезде, но согласился вновь участвовать в выборах, чтобы показать людям и в Большом Кремлевском Дворце, и далеко за его пределами, что не испугался и своих взглядов не изменил. Думаю, что с теми же целями была выдвинута и кандидатура Юрия Максимовича Слободкина, одного из наиболее ярких депутатов фракции «Коммунисты России».

На сей раз выборы оказались результативны с одного тура. Из общего числа в 1060 депутатов получили бюллетени 943 человека. На утро второго дня работы бессменный председатель съездовской Счетной комиссии Равкат Чеботаревский, сообщив, что традиционно одного бюллетеня недосчитались, а один испорчен, объявил:

«Бабурин: за — 274, против — 666;

Константинов: за — 20, против 920;

Слободкин: за — 42, против — 898;

Хасбулатов: за — 559, против — 381 (бурные аплодисменты);

Челноков: за — 20, против — 920».

Удивило, что Хасбулатов сверх необходимых 50 %+1 голос набрал всего 28 голосов, но еще больше удивило, что за мою кандидатуру проголосовало 274 депутата. Пусть и в тайном голосовании, но демонстративно, вопреки психозу.

И еще примечательно, что число голосовавших против меня — 666!

Но это будет осенью, а пока вернусь к лету 1991 года.

Август 1991. Сумерки разума

19 августа 1991 года начинался буднично. Планируя поехать на открывавшийся первый Конгресс соотечественников, я празднично приоделся и сел завтракать, слушая параллельно радио. Передавали решения какого-то ГКЧП. Я не обращал внимания на передачу до момента, когда прозвучало:

— Действуют Конституция СССР и законы СССР.

Мысленно я продолжил перечисление, уже поднадоевшее за последние месяцы: «конституции союзных республик и законы союзных республик». Но по радио продолжения не прозвучало. Именно в этот момент я заподозрил, что происходит что-то неординарное, и поспешил к служебному автобусу.

В автобусе на работу ехали проживающие на ул. Академика Королева депутаты разных политических взглядов. Чтобы нарушить царившую напряженную тишину, ни к кому конкретно не обращаясь, задаю риторический вопрос:

— Может быть, мы уже сейчас проведем перекличку?

Смеха не последовало. Только нервная реплика:

— Ну, у вас и шуточки.

К моему изумлению, у здания Верховного Совета РСФСР на Краснопресненской набережной нас не встречали ни органы КГБ, ни повышенная охрана. Тот же офицер милиции на входе, что и обычно.

Начался будничный день. На 19 августа по нашему требованию было назначено заседание Комиссии Съезда народных депутатов РСФСР по Союзному договору, на котором мы планировали запретить Б.Н. Ельцину подписывать тот проект Союзного договора, что был объявлен к подписанию на 20 августа. Необходимое большинство у нас имелось.

20 августа 1991 года через подписание подготовленного под руководством М.С. Горбачевым проекта Союзного договора должны были официально умертвить СССР. Подписание договора стало бы юридическим оформлением его ликвидации. В документе Горбачев соглашался ликвидировать союзное государство, становясь при этом президентом некоей союзной конфедерации.

Если бы ГКЧП победил, то, вероятнее всего, Советский Союз был бы жив до сих пор. Но, даже проиграв, ГКЧП продлил существование СССР на полгода.

Все телефоны в российском парламенте работали. На раздававшиеся в коридорах крики «Нас идет штурмовать армия! Нам отключили телефоны!» мне пришлось пару раз отреагировать, выйдя в коридор со словами:

— Не устраивайте истерики! Все работает, зайдите хоть ко мне и позвоните.

Сам я позвонил народному депутату Н.А. Павлову, находившемуся в тот момент в Тюмени. Мой единомышленник и соратник нервничал:

— Ты откуда звонишь?

— Из своего кабинета.

— Что? Вас пустили в Верховный Совет? И никого не арестовали?

В первый и последний раз в жизни я услышал, как Н. Павлов от всего сердца матерно заругался. Там, в Сибири, он бушевал:

— Да они должны были бы всех нас арестовать — некогда разбираться! Ничего, и мы бы посидели! Но зато страна была бы спасена!

Перед обедом перед послами иностранных государств, заполнившими большой зал Дома Советов, выступили Р.И. Хасбулатов и глава российского правительства И.С. Силаев, заверившие дипломатов в совершеннейшем почтении и верности всем обязательствам СССР. Они излучали уверенность в победе над ГКЧП.

На моих глазах в середине дня Президент РФ Б.Н. Ельцин в сопровождении большой толпы депутатов и зевак вышел из первого подъезда и спустился вниз, к одинокому танку. Его подсадили на танк. Ельцин обратился к присутствующим с воззванием.

А ГКЧП практически бездействовал. Самым решительным оказался министр обороны Д.Т. Язов — он для антуража ввел в город войска, в том числе танки. Но не танками решаются такие вопросы! Точнее (помятуя события 1993 года) — не только танками. А органы КГБ, прежде всего его части специального назначения, приказа действовать так и не получили.

Все августовские дни рядом с Ельциным был народный депутат РСФСР, генерал КГБ Юрий Иванович Корнилов, который поддерживал связь между Ельциным и председателем КГБ СССР В.А. Крючковым. Когда Ельцин отдал приказ об аресте членов ГКЧП и Ю.И. Корнилов по телефону сообщил об этом В.А. Крючкову, тот, думаю, с неподдельным изумлением спросил:

— За что?

ГКЧП, а вслед за ним и СССР, проиграли. Воспользовавшись ужасавшей любого человека нелепостью ситуации, Б. Ельцин, Р. Хасбулатов, И. Силаев и другие руководители «спасения» М. Горбачева, стали бестрепетно перетягивать на себя одеяло союзной власти.