Сезон охоты на коллекционеров - Фридрих Незнанский

Он опять с удовольствием оглядел ее пышные формы.

— Да я их не считаю, — раздухарившись, весело ответила Катя. — Кстати, со мной на днях такая смешная история приключилась! Возвращаюсь из магазина, у меня выходной был, а за мной увязался один. Симпатичный, бородатый — по виду художник. От самого метро за мной шел.

— Ну и что смешного? — не совсем поняла Ирина.

— Так за эти двадцать минут он мне столько комплиментов наговорил, сколько я за всю свою жизнь не слышала, а у подъезда вдруг стал на колени и попросил моей руки!

— Круто! — заметил Турецкий. — Ты его, видать, поразила в самое сердце. Ну и что ты ему ответила? Надеюсь, приняла его предложение?

— Если бы у него вид был поприличнее, я бы еще подумала.

— А что с ним не так? Наверное, по виду совсем бросовый. Раз ты его отвергла.

— Да вид у него… алкаша, — смутилась Катя. — Но такого симпатичного алкаша, не хронического, а запойного.

— Кстати, от метро до твоего дома от силы семь минут ходу. А ты двадцать минут позволяла ему преследовать тебя, и, думаю, — делала это с большим удовольствием! — строго выговорила подруге Ирина. — Это небезопасно. Знаешь, сколько случаев насилия совершаются именно в состоянии алкогольного опьянения?

— Он тогда был трезвый, — стала оправдываться Катя. — Ты не представляешь, сколько красивых слов он мне говорил! А ты тут считаешь, сколько минут я его слушала…

— Ну не расстраивайся так, — стал утешать гостью Турецкий. — Ты же знаешь, наша Ирочка не любит пьяниц. У нее на этот счет большой жизненный опыт.

Турецкий весело захохотал, Катя улыбнулась в ответ, но Ирина их не поддержала.

— Не вижу ничего смешного, Шурик. Когда ты выпьешь, становишься такой противный!

— А сейчас я просто золотой. Потому что приготовил ужин и развлекаю вас разговорами. Расскажи нам, Катя, какие еще победы ты одержала на любовном фронте? Никогда не поверю, что тебе оказал внимание только один-единственный, хоть и похожий на художника, но алкаш.

— Даже не знаю, как вам сказать… — замялась Катя. — Ввиду плохого настроения Иришки, она меня может не так понять.

— Ну-ка, смелее, Катя. Может, как раз эта твоя история и понравится нашей буке.

— Мне она тоже показалась смешной, — виноватым тоном сказала Катя. — Вчера мой зубной врач наконец-то поцеловал меня.

— Да ну? — вежливо удивился Турецкий. — И как он решился? Помнится, ты упоминала, что есть некий стоматолог, который оказывает тебе постоянные знаки внимания. Каждый раз, когда ты приходишь к нему на прием. Но ты его вроде отшивала, поскольку он человек женатый. А ты у нас женщина с принципами.

— Да он мне сначала вкатил анестезию. Я глаза закрыла, жду, когда подействует. Расслабилась и потеряла бдительность. А когда губы онемели, он вдруг как припал к ним своим пылким поцелуем. Я прямо обалдела.

— Почему ты ему пощечину не дала? Это что же он позволяет на рабочем месте? — возмутилась Ирина.

— Так побоялась… Думаю, а вдруг он разозлится и плохо зуб вырвет? Я тогда калекой останусь на всю жизнь с вывороченной челюстью. А так, думаю, ладно, я же все равно ничего не чувствую. А человеку радость. Зато второй зуб он мне вырвал за бесплатно. Совсем не больно было. Потому что анестезию для первого зуба вкатил будь здоров — долгоиграющую, я его сама попросила, — похвасталась Катя.

— А что, тебе разве два зуба нужно было удалять? — удивилась Ирина. — У тебя вроде только один болел.

— Да не то что бы очень нужно было избавляться от второго. Он мне его в прошлый раз лечил. А в этот раз посмотрел и говорит: что-то он мне не нравится. Некрасивый. Какой-то одинокий… И когда-нибудь все равно придется удалять. Давай заодно и его вырвем. Так красивее будет. А то один зуб есть, второго нету, третий опять есть. Как-то нет в этом порядка. А если третий вырвать, тебе это пространство пригодится, когда надумаешь в старости мост ставить. Я и согласилась. Потому что в этом есть свой резон.

— Какой резон? У тебя много лишних зубов?

— Ну видишь, этот, получается, оказался лишним, — смущенно улыбнулась Катя.

Она еще в кабинете стоматолога поняла, что совершила ошибку, поддавшись на уговоры доктора. Но не признаваться же в этом. Что тогда о ней подумают друзья?

Но друзья и так подумали о ней плохо.

— Кать, ты же медик! Удивляюсь я тебе, так разбазаривать свои органы! — это сказал Шурик. А Ира, лучшая подруга, напустилась на Катю, обвиняя во всех грехах: и зачем с доктором целовалась, и зачем зуб отдала…

— Тогда больше ничего рассказывать вам не буду, — обиделась Катя. — Я вам как лучшим друзьям, а вы меня осуждаете.

— Да ладно тебе, не обижайся, — обняла ее Ирина. — Целуйся с кем хочешь и когда хочешь. Это твое личное дело. И зубы твои — ты вправе ими распоряжаться как угодно. А вот стоматолог твой все-таки подлый тип. Не ходи к нему больше. Я тебе другого порекомендую. Тот каждый зуб своих пациентов бережет, как свой собственный.

— Ладно, мы уже поели! — вдруг вспомнила Катя. — Спасибо Шурику за картошечку и мне за пирожки. Давай, Ириш, выкладывай, что у тебя за неприятности. Если не секрет, конечно.

— Да какой секрет… За два последних месяца у нас четыре трупа.

— Только-то? — удивилась Катя. — А читаешь криминальные сводки в газетах или смотришь телепрограммы про чрезвычайные происшествия, так этих трупов в Москве по два-три в день…

— Наши особенные. Их объединяет нечто общее: трое — состоятельные мужчины. Двое из них иностранцы. Плюс одна дама, наша. Тоже при капитале. Как раз сегодня утром второго иностранца обнаружили, в Сокольниках. Один спортсмен делал утреннюю пробежку, забежал по надобности за кустик, а там человек лежит. Уже закоченевший.

— Как его убили? — поинтересовался Турецкий.

— Перерезали сонную артерию. Впрочем, это все медицина. Не по моей части.

— Документы при нем, полагаю, были, раз вы знаете, что он иностранец?

— Да, паспорт валялся рядом на имя Бертрана Доде, отдельно от бумажника. Но денег не было. То есть бумажник вытряхнули. Кредитки валялись, фотографии, паспорт, авиабилет на завтра в Париж, иммиграционная карта. Человек не регистрировался. Приехал на три дня. Вчера утром прилетел из Франции. Вечером почему-то оказался в Сокольниках. Прогуливался в парке. Тогда же его и убили.

— Я думаю, прогуливался не один. Иностранцы — не идиоты, в одиночку гулять по аллеям пустынного парка. Вчера же была среда, рабочий день. Народ на работе. Спортсмены бегают обычно по утрам, мамаши с колясками тоже по безлюдным аллеям по вечерам не гуляют. Кто-то пригласил его на свидание или на деловую встречу.

— Не один, это точно. Потому что на траве сохранились следы волочения. В общем, картина складывается такая: он с кем-то прогуливался, потом этот на него напал, отключил. Потому что по следам видно: иностранец рухнул на землю. Далее убийца поволок его в кусты, а уже там перерезал артерию. Потому что кровь обнаружена только в кустах и на трупе. Да столько! Ужас!

— Понятно, раз артериальная. Она фонтаном бьет… — прокомментировала Катя.

— А как же отключил убийца этого бедолагу? На голове есть следы удара?

— В том-то и дело, что нет. Никаких следов. А француз, между тем, не оказывал никакого сопротивления. То есть что получается? Он гуляет с убийцей, тот его затаскивает в кусты, а этот не реагирует? Час назад получили заключение экспертизы: на теле нет ни царапин, ни синяков. Под ногтями ни эпителия, ни волокон, ничего, что говорило бы о том, что он контактировал с убийцей.

— Странно…

— Может, перед прогулкой они вместе ужинали и ему подсыпали чего-то? — предположила Катя.

— Нет, в организме никаких следов ядов или наркотических веществ. Иностранец незадолго до убийства сытно поужинал. Или пообедал, смотря по какому режиму он питался в Москве, по нашему или французскому.

— Интересно, а где он остановился? В гостинице? Может, нужно обзвонить все отели?

— Да этим уже полдня занимается наша команда. У него даже не оказалось гостевой карточки из гостиницы. Но в кармане ключи от квартиры. И в связке ключ от домофона очень похож на наш, Шурик. В общем, это ключи не от парижской квартиры. Кто станет их носить с собой в чужой стране?

Его родные ключи, скорее всего, остались в багаже. А багаж там, где он остановился. И ключи от той квартиры, где он остановился.

— Может, у друзей? — предположил Турецкий, сильно заинтересовавшись делом.

— Не обязательно, — подала свой голос Катя. — У нас одна медсестра сдает комнату иностранцам через турагентство. Дочку на лето отправляет в деревню к бабушке, а ее комнату сдает. Подрабатывает таким образом. Медсестры же мало получают. Для нее это приличный приработок.

— Кать, спроси у нее, с каким агентством она сотрудничает? — оживилась Ирина.