В очереди за счастьем (СИ) - Райт Рина

— Потому я хочу естественным путем, и чтобы ты была мамой. Что не понятно? Я так много прошу? 

Да! Хочу закричать, но я молчу. Знаю, что сделаю только хуже. Делаю шаг вперед, заламывая руки за спиной. Мне нужно как-то донести до него свою точку зрения. 

— Я тебе не рассказывала, но  у меня была беременность около десяти лет назад.  

— И?  

— Что и? — не выдерживаю и взмахиваю руками. — Я не выносила. Была замерзшая беременность. Я не предназна для рождения детей. 

— Чушь! 

Я больше не могу. Не могу смотреть на своего мужчину полных мук.  Опускаю голову, разглядывая свои босоножки. Еще чуть-чуть и я разрыдаюсь. 

Сколько же всего он перенес в жизни. Мой Эрик. 

Месяц назад, когда у Маргоши окончательно подтвердили, диагноз Эрик попросил меня увезти дочку в родительский дом, пока сам напивался в каком-то баре в компании какого-то молодого парня. Тогда я еле смогла его забрать из питейного заведения и увезти к себе. Он не хотел ехать, но на помощь пришел тот самый новый знакомый. Парень, представившийся  Назаром, помог погрузить пьяное тело в мою машину.  По дороге домой Эрик повторял словно заведенный. 

— Ты не понимаешь, Кристина, я же проклят. В моей жизни не задерживается ни одна женщина. Даже дочь Бог хочет отнять. И скоро ты сбежишь от меня, вот увидишь. 

Я не могла слышать этот пьяный бред. Тогда так и сказала ему, что от меня он так легко не избавится. Эрик же предпринял еще одну попытку  очернить себя в моих глазах. 

—  А ты знаешь, что встречаешься с бывшим зеком? Я же сидевший, четыре года за взятки. Неудачник, короче. 

— Замолчи, Эрик!  Мне плевать, что было у тебя в прошлом. Пойми, для меня важно, что было в настоящем. А в настоящем есть мы. Я, ты и Маргарита.

Возвращаюсь из воспоминаний и зажмуриваюсь. 

—  Эрик, прости... 

—  Ты даже не дала нам шанса. 

—  Аааа, —  психую и, вынимая телефон из сумочки, открываю приложение, где отмечен мой цикл. —  Вот. Сегодня прекрасный день для зачатия. У меня овуляция. Когда будем трахаться? Когда Марго уйдет на тихий час? 

Зрачки Эрика темнеют и расширяются. Мужчина злится на меня и на мои резкие слова. Но я уже накрутила себя и продолжаю:

—  Тебя нет рядом со мной? Когда нам вообще заниматься зачатием ребенка? Мы не были вместе уже почти месяц. 

—  Если бы ты только сказала “да”? 

—  Хорошо! Да! Сегодня или будем ждать следующего месяца? 

Эрик хватает меня за локоть и делает несколько шагов от беседки и шипит мне в ухо. 

—  Лучше замолчи, Кристина. 

—  А то, что?

Меня уже начинает потряхивать от гнева.  Каждая моя клеточка оживает, пытаясь бунтовать. Мы ругаемся впервые, и я без понятия, во что наша ссора может выльется, но не могу взять себя в руки и успокоиться. Нервы натянуты до предела, в любой момент могут разорваться, и тогда падение неизбежно. Мой взгляд острее ножа. Я провоцирую.  Но Эрик вновь меня удивляет. Безусловно, в хорошем смысле. Он прижимает меня к своей груди и уже совсем другим тоном произносит:

—  Я люблю Маргошу, я не могу ее потерять. И тебя я люблю тоже. 

Ком в горле не дает ответить,  замираю, а сердце  начинает качать кровь вдвое быстрее, и я из последних сил пытаюсь дышать ровнее, глотая мелкие вдохи. Да, что он со мной делает? Сплошные “американские горки”.

— Я попытаюсь забеременеть. Но мне нужен ты, — мямлю в его грудь, на более просто нет сил. Сердце уже где-то в пятках. 

— Я услышал тебя. Сейчас же вызову няню. 

Хоть и буря миновала, но ощущение,  что это только начало стихии меня не покидало еще очень долго. 

***

С Эллой мы встретились, как только я вернулась в город. Мы заказали доставку из китайского ресторанчика, раскупорили красного сухого. 

С Элкой Верховской мы знакомы четверть века, а как по мне, она совсем не меняется. Все такая же яркая блондинка. Высокая, тощая зараза. С Элкой мы вместе учились в колледже, затем снимали комнату. Именно Элла была со мной после потери моей девочки. Тогда мы зареклись не вспоминать те события, и до сегодняшнего дня придерживались данной договоренности. Лет пятнадцать назад, подруга переквалифицировалась на косметолога, ездила на различные курсы и мастер-классы в Европу, и по итогу нашла работу в Норвегии. Сейчас она работает в частной клинике Осло косметологом-дерматологом.  Как оказалось, у нее и вправду много полезных контактов. Она между делом записала все данные по Рите, и успела черкнуть электронное письмо своему другу-врачу из Стокгольма по поводу возможности пройти курс иммунотерапии лейкоза в его клинике. Данное лечение в России не развито, а вот в Европе и США уже лет десять как. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— С него должок, — обыденно изрекла Элка и отпила глоток из бокала. 

— Даже слышать не хочу, — усмехаюсь, ведь кто-кто, а я то знаю, как жила Элка до Викинга и насколько у подруги была насыщенной жизнь до встречи со своим мужчиной мечты. 

— Нашлась тоже мне ханжа, — усмехается Элка, и я кидаю в нее нарочито угрюмый взгляд. 

Подруга закатывает глаза, после чего задумчиво смотрит на меня, и я уже даже подозреваю, о чем она хочет поговорить, ведь эта единственная тема, которую мы еще не затронули. 

— Крис, ты рассказала Эрику про ту беременность? 

Качаю головой и отвожу взгляд. 

— Его жена наглоталась таблеток после моего прихода, — наконец произношу, — не хочу сотрясать попусту прошлое. 

— Она убила вашего ребенка! — Вспыхивает Элка. 

—  Элла, не надо. Я сама виновата во всем.

Верховская надувает щеки, чтобы не сказать того, о чем может пожалеть. Знаю, я ее эту черту. 

— Он должен знать, — все-таки произносит подруга и ловит мой убийственный взгляд. 

— Не вижу причин, — осушаю наконец-то бокал и ставлю его на журнальный столик. 

Элка качает головой, после чего снова наполняет мой бокал на половину. 

— Ладно, а ты всерьез думаешь о беременности, Крис? Я ничего не имею против, но просто не узнаю тебя. 

Я сама себя временами не узнаю, но пора уже признаться самой себе, что я влюблена в Эрика, и готова многим пожертвовать ради него. Тем более своими принципами. Для чего они мне, если мой любимый мужчина от них страдает. А еще ведь это не просто прихоть мужика, это возможность стать одной семьей и если будет необходимость, то и шансом спасти Маргариту. 

— Пришло время для перемен, ты так не считаешь?

Элка на то и моя единственная лучшая подруга, она принимает меня такой, какая я есть и все мои закидоны. Она салютует мне бокалом и произносит тост:

— За большие перемены. 

— За перемены, — вторю подруге. 

После мы еще болтаем о всем и не о чем, пока Викинг не начинает разрывать телефон Верховской. 

После того как Элка покидает мою квартиру, я еще долго не могу уснуть. Ворочаюсь, несколько раз встаю попить воды, а после не выдерживаю и пишу Эрику, то что крутиться у меня на языке не один день:

“Я люблю тебя” 

Ферзен, судя по всему, тоже не спит, или просто проснулся от входящего сообщения. Я вижу, как сообщение становится прочитанным, подскакиваю с постели и нервно вышагиваю по спальне в ожидании ответа. 

Чувства на пределе, словно оголенные провода, словно тело обнажили и кожу сняли. Эмоции обрушиваются снежной лавиной, когда боль и любовь пронизывают насквозь и я наконец-то ощущаю себя по настоящему живой. Тело  будто парит. Мне  было жизненно необходимо выплеснуть обуревающие меня эмоции, и буквы на экране лучше всего олицетворяют мое состояние. 

Три точки долго мелькают на экране, но текстового сообщения так и не следует, вместо него телефон оживает входящим звонком. 

Я ожидала этого, но все равно вздрагиваю. Нервно провожу пальцем по экрану принимаю входящий — но ни я, ни Эрик не спешим нарушить молчание. Мы слушаем тихое  дыхание друг друга, и каждый думает о своем. Я пытаюсь успокоить свое бешено колотящееся сердце, которое старательно пытается отбить чечетку в грудине, будто оно профессиональный танцор. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})