Турция между Россией и Западом. Мировая политика как она есть – без толерантности и цензуры - Евгений Янович Сатановский

Иван Стародубцев: Да, но и при этом турецкая оппозиция ещё и изумляется: «Как, это российская станция?!» Я говорю: «А чья она должна быть, если это всё-таки российские инвестиции? Вот у вас, как у Турции, есть письменно предусмотренное право по межправительственному соглашению стать собственником наряду с Россией. 49 % акций этого предприятия зарезервировано под вас в межправительственном соглашении. Вы можете в любой момент прийти и купить».

Более того, Россия очень большие усилия потратила на то, чтобы завести туда турецких партнёров. Сколько усилий потрачено на то, чтобы передать эти 49 % туркам. Всё равно огромный объём строительных работ выполняют турки. Зачем нам, как России, это финансировать? В общем, приходите, проплатите, постройте и зарабатывайте.

Под личным контролем президентов Путина и Эрдогана были очень продолжительные переговоры на тему продажи туркам долевого участия. Но в итоге турки так на «Аккую» и не зашли…

А сейчас турецкая оппозиция удивляется, что этот проект строится и он целиком и полностью российский, а Россия на нём сама будет зарабатывать.

Впрочем, с той оговоркой, что с большими отчислениями в турецкий бюджет, о чём почему-то деликатно умалчивается. Но ребята, кто вам-то мешает присоединиться? Напротив, Россия голос сорвала звать вас в дольщики. Замечу, «не обманутые». Станция строится буквально на глазах, и концу 2024 года должна начаться выработка электроэнергии на первом блоке.

Евгений Сатановский: А что они отвечают, когда вы говорите об этом? Да, это наша станция, потому что это наши деньги. Заходите, платите, и будет половина – ваша. И чего эти оппозиционеры говорят?

Иван Стародубцев: А что они могут ответить, если ты с ними разговариваешь на языке фактов, подтверждённых документами? Они ведь говорят на языке слоганов и популизма по своей программе от 30 января 2023 года.

Они определили своего кандидата в президенты Турции только в начале марта. До выборов оставалось всего два месяца, и вот оппозиционеры Национального альянса, наконец, после долгих споров и распрей определили своего кандидата в президенты – Кемаля Кылычдароглу, главу крупнейшей оппозиционной Народно-республиканской партии Турции.

Их главный программный тезис – «Эрдоган должен уйти!». Прямо как «Карфаген должен быть разрушен!». Это раз.

Во-вторых, они пообещали вернуть парламентскую систему, причём не просто, а в виде так называемой усиленной парламентской системы, и демонтировать систему президентского правления, введенную Эрдоганом.

На самом деле ещё до выборов было понятно, что сделать это минимум до 2028 года невозможно. Потому что такие вопросы решаются либо через референдум, либо внутри Парламента. Но только соответствующим квалифицированным большинством. Было понятно, что у оппозиции не могло возникнуть такого квалифицированного большинства ни при каких раскладах на выборах, которые они к тому же в итоге проиграли.

Но тем не менее турецкие оппозиционеры продолжали с завидным упорством обещать электорату несбыточное.

Впрочем, они подстраховались и сделали внутреннюю «надстройку», подписав документ, по которому Кемаль Кылычдароглу, в случае победы на президентских выборах, взял обязательство иметь пять вице-президентов – глав партнёрских оппозиционных движений, а при известных раскладах, даже и семь, добавив к пятерке ещё и оппозиционных мэров Стамбула и Анкары, в 2024 году по истечении срока их полномочий.

Вот с ними президент Кылычдароглу должен был советоваться и совместно принимать все значимые для страны решения.

Евгений Сатановский: Нет, ну я радуюсь. Когда мне задают вопросы журналисты на тему того, как будет работать новая Турция, вот когда и если Эрдоган проиграет, я им предлагаю выстроить схему управления Российской Федерации для наглядности, да? В которой будет, скажем, Зюганов, но с правом вето. Будет Явлинский, я не знаю, Ксения Собчак. Ну Жириновского нет, значит, Леонид Слуцкий, Миронов, наверное, Ходорковский, наверное, Каспаров и ещё пара-тройка фигур и все с правом вето. Они начинают шалеть, представив себе такого рода картину.

Но турецкая оппозиция к тому же объединённая, но не единая, правда?

Иван Стародубцев: Она не шибко объединённая и совсем не единая.

Для объединённости у них нет почвы, кроме как сакраментального «Эрдоган должен уйти!». Всё-таки объединённость должна предполагать некоторое единство взглядов на ключевые для страны аспекты.

А у них там в объединённой оппозиции – под крышей так называемого Национального альянса – собрались буквально все цвета политического спектра: и левые, и правые, и западники, и пресловутые «неоосманы».

Серьёзные проблемы у оппозиции начали возникать ещё на этапе определения их объединённого кандидата на пост президента.

Вы помните, лидер турецкой оппозиционной Хорошей партии Мераль Акшенер встала, громко стукнула кулаком по столу и сказала, что Кемаль Кылычдароглу не сможет выиграть выборы, поскольку его рейтинги недостаточно высоки. В частности, они не дотягивают ни до мэра Стамбула Экрема Имамоглу, ни до мэра Анкары Мансура Яваша. Теперь по итогам выборов, выигранных Эрдоганом, Мераль Акшенер может носить футболку «А я вас предупреждала».

Евгений Сатановский: Скандал потрясающе закончился – ничем. Она же ушла, грохнув дверью и обругав всех своих соратников последними словами, и, буквально через несколько дней, вернулась.

Иван Стародубцев: Уломали её, но можно себе представить, что было бы на этапе управления страной. Вот гипотетически случилось… Эрдоган ушёл, оппозиции надо формировать правительство.

Оппозиция договорилась внутри себя: каждому соучредителю Национального альянса – министерские портфели. Вот давайте делите: Министерство иностранных дел, Министерство внутренних дел, Министерство казначейства и финансов. В этом самая большая проблема, которую отмечали не только наблюдатели, но даже и сами оппозиционеры – их ничто не объединяет, кроме того что «Эрдоган должен уйти!».

При этом оппозиционный альянс при столкновении с реальным управлением страной неминуемо начал бы расползаться в разные стороны и, скорее всего, не дожил бы до 2028 года, когда заканчивается очередная пятилетняя каденция.

Понятно, что землетрясение сыграло оппозиции на руку. Они получили огромный козырь в схватке с действующей властью. Это был не чёрный лебедь для турецкого руководства и не чёрный ворон. Это был откормленный жирный чёрный птеродактиль, который прилетел лично по душу президента Реджепа Тайипа Эрдогана.

Тому потребовалось срочно не только справляться с последствиями землетрясения, но и с колёс менять всю свою предвыборную агитацию. Он начал выпускать отдельные обещания-карточки по каждому пострадавшему региону, где на одной странице было сведено, сколько домов будет восстановлено, сколько дорог построено и прочее. Внизу карточки – факсимиле Реджепа Тайипа Эрдогана. Эрдоган попросил у турецких избирателей год на то, чтобы восстановить юго-восток страны.

А турецкая оппозиция выступила с очередным громким заявлением: «А мы всё жильё будем раздавать бесплатно. Это конституционное право граждан быть защищённым. Жилье было разрушено, следовательно, государство своих граждан не защитило, поэтому