Недетские игры - Максим Есаулов

Вечером в дверь квартиры Арнаутова позвонила неизвестная женщина:

– Николай Иванович? Здравствуйте.

– Если вы к Павлу, то его нет.

Женщина улыбнулась:

– Не страшно. Меня зовут Нина. У меня сегодня друзья прилетели из Нью-Йорка, привезли посылку от вашей супруги.

– У меня нет супруги, – ответил Николай Иваныч с каменным лицом. – Так что ничего не надо. Всего доброго.

– Подождите! Это для Павла, лекарства, – Нина продемонстрировала аккуратный сверток, размерами и формой напоминающий большую книгу.

– Он не живет здесь.

– Ну так передайте ему. Что я буду туда-сюда бегать! Еще отец называется…

– Какой есть. – Арнаутов взял посылку. – Спасибо.

Женщина пошла к лифту, Николай Иванович закрыл дверь.

Повертел сверток, рассматривая. На лицевой стороне были какие-то наклейки с надписями по-английски и медицинскими символами: красный крест, изогнувшаяся вокруг чаши змея. Под плотной бумагой чувствовалось что-то твердое, напоминающее коробку. Лекарства? Уехав в Америку, бывшая жена никогда и ничего не присылала. Но позванивала регулярно. Арнаутов старался с ней не общаться, предоставив эту честь сыну. Пашка даже как-то обмолвился, что мать приглашает к себе погостить. Так что про травмы, полученные сыном в прошлом году, она, конечно же, знала. Только чего столько времени тянула с этой посылкой? Оказии не было?

Пожав плечами, Арнаутов положил сверток в прихожей.

18

С утра Саблин привез Прапора и его жену Нину к начальнику милицейского УСБ Ткачеву.

Прапор все больше помалкивал, глядя в пол и нервно потирая руки. Нина играла роль так же уверенно, как это делала и накануне, когда принесла Арнаутову «посылку» от бывшей жены.

Саблин старался в разговор не встревать. Стоял посреди кабинета, заложив руки за спину, и поглядывал то на Ткачева, сидевшего за столом, то на парочку заявителей, примостившихся на стульях у стены. Ход беседы настораживал подполковника. Он ожидал большего понимания от Ткачева. Начальник УСБ недавно назначен, ему надо себя проявить, и тут такой королевский подарок, просто бери и реализуйся – это первое. И с милицейским главком все согласовано, Крюков лично звонил – это второе. Чего ж тогда цепляться к мелочам и гипнотизировать заявителей недоверчивым взглядом?

– … Когда Мишу… то есть мужа арестовали, я совсем растерялась, – говорила Нина. – А потом он позвонил.

– Арнаутов?

– Я не знаю его фамилии. Он сказал, что его зовут Николай Иванович. И сказал, что за десять тысяч он может это дело закрыть. Ну вот, я заложила дом и повезла ему деньги.

– Когда?

– Во вторник.

– Куда?

– На квартиру. Он мне адрес сказал. А потом, когда суд Мишу отпустил на подписку, мы с Мишей поняли, что все это обман…

Саблин был уверен, что суд освободил прапорщика из-за каких-нибудь технических огрехов в материалах уголовного дела и что Арнаутов волосы на себе рвал, узнав об этом решении.

Либо же Кальян по своим каналам сумел договориться с судьей. По большому счету, это неважно. Как неважно и то, давали Арнаутову какие-то деньги или все это выдумка от начала и до конца. Важно, что пока УСБ разбирается, Железный Дровосек снизит активность, и тысяча килограммов героина – совершенно небывалый улов! – спокойно прибудет в Санкт-Петербург, прямо в руки засады, которую он, Саблин, не преминет лично возглавить.

– … мы с Мишей поняли, что это обман, – говорила жена Прапора Нина, промокая платочком слезу. – А как же мы теперь деньги-то отдавать будем?

– А раньше? Раньше как собирались?

– Что собирались? – Нина в недоумении подняла брови.

– Как вы собирались отдавать деньги, если бы Арнаутов вас не обманул? Вы, между прочим, ничтоже сумняшеся, дали взятку.

Нина растерялась и посмотрела на Саблина. Мысленно вздохнув, он поспешил на помощь:

– Сергей Константинович! Насколько я помню, заявивший взяткодатель освобождается от уголовной ответственности. Подождите в коридорчике. – Последнее адресовалась Нине с Прапором. Когда они вышли, Саблин продолжил: – Ну зачем же так, Сергей Константинович? С главком все согласовано, и следователь ждет. В чем проблема?

– У меня вызывают сомнения заявители.

– Нет проблем. Заодно и их слова проверим.

– А если бы к вам домой пришли с обыском?

Саблин жестко улыбнулся:

– Издержки профессии.

– Вот мы на профессионалах и поиздержались. При таком к ним отношении скоро вообще ни одного не останется.

– Боюсь, Сергей Константинович, что я не понимаю вашей позиции. Категорически не понимаю. Видимо, мне следует позвонить своему руководству?

Ткачев знал, что будет после такого звонка. Сверху поступит команда немедленно реагировать, дело возьмут на контроль и станут постоянно требовать отчета. Получится, как в старом анекдоте: то ли Арнаутов шубу украл, то ли у него шубу сперли, но он все равно виноват.

– Ладно, поехали, – Ткачев встал из-за стола.

Вика позвонила Роману на «трубку», когда он еще ехал на работу:

– Я все сделала.

– Молодец. Он не заметил?

– Нет.

– Где поставила? В комнате?

– Там больше и негде.

– Спасибо. Теперь тебе нужно уехать. С самолетом я…

– Не надо. У меня два земляка домой едут, на машине. Хорошие ребята.

– Что за ребята?

– Мы в школе вместе учились. Один художник, второй бизнесом занимается. Тимофей и Марат. Они почти каждый год ездят, и меня всегда с собой звали.

– И когда?

– Завтра, прямо с утра.

Шилов подумал: лучше бы сегодня, но в принципе завтра утром тоже еще не поздно. Что хорошо – Бажанов не сможет проследить ее маршрут и перехватить в дороге. А пока она едет в Улан-Удэ – это, наверное, займет не меньше недели – станет ясно, нужно ей дальше прятаться, или ее не раскрыли.

– Хорошо, – сказал Шилов. – Только звони обязательно. И с дороги, и когда домой приедешь.

– Позвоню. – Тигренок улыбнулась. – Пока!

Быстро проведя утренний инструктаж, Шилов отправился к знакомому хозяину автосервиса и одолжил у него машину. Это была старая «девятка», купленная ремонтниками для разборки на запчасти. Что-то с нее они уже сняли, но до Благодатной она как-то доехала, и Роман, определив расположение квартиры Бажанова – третий этаж в подъезде налево от арки, – поставил машину так, чтобы она не бросалась в глаза, но при этом находилась в зоне уверенного действия слабосильного передатчика из фумигатора. Глупо будет, если машину угонят. Хотя кто на нее позарится? Самая ценная вещь в ней – это цифровой диктофон. Вот его, конечно, могут помылить. Если найдут: Роман подключил его не к гнезду прикуривателя, а к проводам под торпедой, и замаскировал всяким хламом, которым в изобилии был наполнен багажник.

Напротив зала игровых автоматов стоял «Мерседес». Не новый, предыдущего поколения, но очень приличный. В тонированных стеклах искаженно отражались дома и прохожие, на передней стойке в кабине мигал светодиод сигнализации.

Скрябин подошел, сильно дернул за ручку двери. Сигнализация заорала. Почти тотчас же из игровых автоматов выскочил лысоватый полный мужик – тот самый администратор. Стас уже успел пробить его полные данные: Лемехов Александр Павлович, шестьдесят пятого года рождения, прописан в Приморском районе, не судим… А наблюдение со стороны – Скрябин почти час просидел за автоматом, безуспешно скармливая ему жетон за жетоном и глядя, как администратор вальяжно ходит по залу и общается со знакомыми игроками, – показало, что вызывать его на допрос и взывать к гражданскому долгу бессмысленно. Испугается и ничего не скажет. Или не испугается, но, один черт, промолчит. Просто из принципа.

– Ты что, сука, делаешь? – Лемехов перебежал через дорогу и подскочил к Стасу, замахиваясь кулаком.

Скрябин развернулся навстречу и ткнул стволом пистолета в дряблый живот администратора:

– Тихо, братан, тихо. Машину открой. Быстренько.

Лемехов растерянно посмотрел на пистолет и нашарил в кармане пиджака ключи от машины. Скрябин немного посторонился, подпуская Лемехова к двери, но при этом держась вплотную, чтобы прохожие не видели пистолета. Лемехов с брелка отключил сигнализацию. Сирена замолкла, щелкнул, срабатывая, центральный замок.

– Садись, – приказал Скрябин.

Лемехов тяжело опустился на сиденье машины. Скрябин достал наручники, приковал администратора за одну руку к рулю, потом обежал «Мерседес» спереди и занял пассажирское место.

– Приплыли, Саня!

– А вы кто?

– Майор Чернов, спецотдел по борьбе с терроризмом. Ох, и сядешь ты теперь у меня, Саня, лет на двадцать.

– Это за что?

– За связи с «Аль-Каидой».

Лемехов нервно захохотал, дергая прикованной рукой и оглядываясь по сторонам: