Зеркальные войны. Отражение I - Вадим Бой

— Пойдем, господин! Я поведу тебя коротким путем!

Короткий путь лежал в стороне от оживленных улиц, вдоль изгороди, поверх которой была видна ажурная стрела башенного крана. Когда они прошли примерно половину изгороди, оказалось, что часть ее выломана и между плитами и горками кирпича петляет тропинка. Нищий остановился и поманил Мердока за собой.

— Тут будет гораздо быстрее!

Они двинулись по тропинке. У первой же плиты Мердок оглянулся и поднял кирпич.

Убив нищего Мердок затащил его тело в лабиринт выложенных в котловане фундаментных блоков. Снял с него одежду, сжав от отвращения зубы натянул ее на себя и принялся размазывать по своему лицу размятую в ладонях глину вперемешку с грязью.

Через полчаса со стройки вышел босой человек в оборванной одежде, с черными от грязи лицом и руками. Постоял около изгороди, внимательно изучая редких прохожих, а когда проходящий мимо монах протянул ему монетку, угодливо улыбнулся и пошел прочь от центра города, на северо-восток столицы.

Когда он скрылся в лабиринте улиц, монах чинно перешагнул через перекладину изгороди и неторопливо прошествовал по тропе к котловану. Там он пробыл некоторое время, а когда нашел то, что ему было нужно, то поднес к губам рукав рубахи и произнес.

— Он сделал это. Теперь направляется к железнодорожному вокзалу. Я иду за ним.

До перевала через Большой Хинган из Пекина надо ехать около двух с половиной тысяч километров, сначала вдоль побережья Ляодунского залива, потом по Великому китайскому плато до Харбина. И лишь когда рельсы железнодорожных путей повернут на север, вот тогда и появятся вдали очертания Хинганских вершин, южная часть которых обрывается отвесными склонами в глубокие ущелья.

На вокзале Мердок решил не светиться. Нищий, завсегдатай доходных местечек возле храмов и резиденций императоров, где много туристов, явление обычное и даже обязательное для пущей экзотики, но на вокзале запросто могут сцапать и отправить в участок. Он прошел по шпалам дальше к светофорам, где поезда только начинали набирать ход и стал ждать.

Через несколько часов он уже глядел из приоткрытой двери товарного вагона на заходящее солнце. Поезд стучал на стыках и раскачивался как корабль на волнах. Мердок достал из-за пазухи лепешку и полез по мешкам с рисом в дальний угол вагона, ужинать.

Двое суток поезд шел без остановок. Он то припускал во весь опор, то начинал откровенно лениво тащиться на поворотах и коротких перегонах между маленькими станциями. Устроив себе нору в углу вагона на полу, Мердок ночью в полудреме слушал лай собак в китайских деревнях, гудки встречных составов, а когда наступил день, выполз из укрытия и смотрел на бурые воды Желтого моря. На второй день море исчезло и перед Мердоком раскинулись необозримые дали Лессового плато. Он почувствовал как временное расслабление сменяется возбуждением, учащающим пульс и возникает желание что-то немедленно сделать. Чтобы немного сбросить обороты Мердок провел небольшое физическое действо — поплотнее завалил дверь вагона мешками, освободив место на противоположной стороне около маленького, похожего на бойницу окошка.

И не пожалел об этом. Уже в Чаньчуне поезд остановился. Вначале все было тихо, но вскоре снаружи донеслись голоса и короткие удары молоточка осмотрщика. Около вагона, где прятался Мердок, звуки стихли, затем началась визгливая перебранка суть которой была в том, что пломба на вагоне сорвана и надо вызывать начальство, а никому идти не хочется, да и стоит товарняк мало.

Все продолжилось грохотом открываемой двери, глухим падением мешков с рисом, новой перебранкой и закончилось решением оставить все как есть до пункта назначения — Чжанланьтуня. Там пусть и разбираются что, где и как. Дверь была захлопнута и голоса удалились. Мердок разжал кулак, в котором держал толстый металлический прут, найденный им на привокзалье в Пекине.

Вечером на горизонте появились очертания хребта Большой Хинган. Не отрываясь, Мердок смотрел на горы и снова чувствовал, как начинает частить сердце. Он должен пройти этот хребет! Перевал, потом Манчжурия и Россия. И дальше, на запад, как он запланировал.

Мердок вытер вспотевший лоб и отвернулся от окошка. Хинган тянул его к себе как удав, гипнотизирующий жертву. Проще ведь, несравненно проще, найти такой же вот товарный поезд, который идет дальше от Чжанлантуня и проехать перевал на нем. Зачем рисковать жизнью в горах, где полное бездорожье, густой лес, обрывы, обилие болот и зверье?

Такая мысль родилась огоньком и почти сразу погасла. Через минуту Мердок уже и не помнил о ней.

На подъезде к Чжанланьтуню поезд словно опомнился и пошел ровно и степенно. В окно Мердок увидел, как железнодорожные пути стали все чаще перебегать пересеченные полосатыми шлагбаумами дороги, верный признак того, что скоро появятся городские окраины. Он не стал терять время на то, чтобы пытаться открыть вагонную дверь, а выломал металлическим прутом несколько досок в полу и когда поезд остановился, дожидаясь своей очереди на разгрузку, Мердок протиснулся в дыру и побежал прочь от товарняка.

Наутро он купил на все оставшиеся деньги еды, положил лепешки и рис в узелок и пошел по шоссе мимо полей, где ковырялись в земле несколько крестьян.

Впереди крутыми склонами падали в ущелья вершины Большого Хингана. Мердок шел прямо к ущелью между двумя из них, которое по карте было обозначено как проход Син, один из девяти, соединяющих Манчжурию и северный Китай.

Мимо проносились легковые машины, дальнобойные фуры с товарами для северного соседа, цокали копытами и роняли навозные лепешки мулы. На Мердока почти никто не обращал внимание. Почти, потому что все же один из крестьян на поле прервал свою работу, оперся на заступ и долго глядел ему вслед. А когда фигура нищего превратилась в точку, крестьянин наклонился к меже, достал из сумки рацию и произнес в микрофонную сеточку.

— Он идет к перевалу Син. Через два дня будет у вас.

И почти на самой вершине одной из гор, в часовне, которая стояла точкой восклицательного знака на длинной крутой тропе, китаец со шрамом на подбородке ответил крестьянину.

— Будь осторожен. Веди его только до перевала. Когда свернет с дороги, возвращайся в Пекин.

Потом китаец положил рацию на стол, посмотрел на собеседника и улыбнулся.

— Вот видите! Он проделал путь длиной две тысячи километров из столицы до Хингана и не было ни одного отрезка пути, где его действия были непредсказуемы. Конечно, каждый шаг просчитать невозможно, но контрольные точки совпали с расчетными полностью. Убийство нищего, побег, поезд, перевал. Клянусь вам, что послезавтра на рассвете он будет здесь.

Они сидели в комнате, которая была оборудована вторым этажом часовни, за широким зеркальной поверхности столом и пили кофе. Кожаные кресла подлокотниками обнимали темно-синий костюм собеседника китайца, немолодого, сильного мужчины с пепельными от седины волосами. Он мешал ложечкой напиток и фарфор изредка благородно пел, отзываясь на прикосновения серебра. Ярко-синими глазами мужчина не отрываясь смотрел на китайца.

— Ну, что скажешь… Хорошая работа. По восточному тонкая. Но меня несколько беспокоят последствия. По опыту работы знаю, что гипноз иногда приводит к весьма неожиданным результатам.

Китаец отрицательно покачал головой.

— Это не гипноз, уважаемый! Лунь Юй один из ведущих специалистов в Китае по нейролингвистическому программированию. Иногда мы прибегаем к его помощи. Например, в этот раз.

— Нейролингвистика? Что-то вроде двадцать пятого кадра?

— Совершенно верно. Только гораздо более многогранно. Если гипноз сравнить с прыжком тигра, то нейролингвистику можно представить как шелест змеи в траве во время пения соловья весной когда цветет вишня. Все происходит незаметно и постепенно. Значение имеет каждая фраза, каждый жест, каждый взгляд. Один из методов, которым пользуется Лунь Юй обычно состоит в многократном повторе ключевых фраз и слов, который ставит в начале предложений. Ну, например… Сегодня прекрасная погода. Я стою под твоим окном. К тебе не войти. Приду завтра снова… Повторяем только первые слова.

Пепельноволосый сощурил глаза.

— Сегодня я к тебе приду.

— Совершенно верно.

— Не слишком просто?

Китаец засмеялся.

— Это весьма примитивный пример! Методы работы с объектами очень многогранны. Кстати, могу заметить, что вам достался ценный экземпляр. Не фанатик, но с идеей! Другие, поняв, что игра проиграна тут же расплываются как медуза, выброшенная на берег и не годятся ни на что, а этот оказался весьма стойким. Оставалось лишь знак этой идеи поменять с плюса на минус. Или наоборот, как вам удобнее. Кстати, спасибо вам за запись беседы Трентона с Йорком во время рыбалки. У вас большие возможности!