Непокорная для двуликих (СИ) - Стрельнева Кира

Да и в день моего похищения, на ту злосчастную прогулка лже-Лей не смог взять Ветра — любимого коня настоящего Лея. Все потому что конь не подпускает к себе чужих, даже если этот чужой с лицом его хозяина.

После гибели Эда в лесу, его вторая ипостась — лже-Лей тоже скончалась от той же раны. Они были связаны, и несмотря ни на что оставались единым целым. Именно поэтому умерли одновременно от одной раны, хоть и в разных местах.

После этого началась «чистка». Братья Ведеры стали убирать тех, кто выступил против них и встал на сторону сумасшедшего Эда. И именно во время всего этого им и удалось узнать много подробностей жизни сумасшедшего двуликого.

Например, еще выяснили, что после побега лже-Лей занялся наукой, и смог создать какую-то дрянь, с помощью которой мог влиять на сознания других. Только вот формула этого чудо-средства так нигде и не сохранилась. Ее хозяин унес ее с собой в могилу. Я думаю, что это даже к лучшему, потому что ни у кого не должно быть такого оружия.

— Думаешь этот свидетель действительно поможет найти меня? — тихо спрашиваю я, нарушая повисшее в воздухи молчание.

— Очень на это надеюсь.

Перед глазами все начало плыть и вскоре меня вновь вышвырнуло в объятия тьмы.

Глава 60

Ролонд — это, тот человек что буквально вернул меня с того света и за это я буду благодарна ему всю жизнь.

Этот мужчина нашел меня в лесу в овраге с огнестрельным ранением, травмой головы и множеством разных ушибов и синяков. У меня была большая кровопотеря, и я просто чудом выжила и то благодаря тому, что мой спаситель обладал нужными знаниями, которые помогли меня спасти.

Когда я очнулась, то моя память была словно чистый лист. Не было ни одного воспоминания из прошлого, за которое я могла бы зацепиться, чтобы вспомнить кто же я, и что со мной произошло.

Как я оказалась в овраге? Кто в меня стрелял? Что со мной произошло, что я была в столько плачевном состояние? Ролонд говорит, что у меня на теле есть старые ушибы и синяки. Неужели кто-то систематически меня избивал?

Сколько бы я не пыталась вспомнить и найти ответы на интересующие меня вопросы, у меня это не выходило. Единственное, что известно обо мне, это мое имя — Лана. Ролонд говорит, что я назвалась так, когда на несколько секунд приходил в себя.

Правда тогда у меня была горячка и состояние полу-бреда. Я не помню тех мгновений, они не сохранились в моей памяти. Так что не могу быть точно уверенной, что это я действительно свое имя тогда прошептала, но выбора особо и не было. Поэтому я и так и стала называть себя Ланой.

Когда я более ли менее стала восстанавливаться Ролонд неоднократно предлагал отвести меня в ближайшую деревню. Там могли бы связаться с кем-то и представителем закона. Они бы могли помочь мне узнать обо мне самой, помогли бы найти родных, восстановить документы. Вроде все это хорошо, но каждый раз меня что-то останавливало.

Я безумно, до дрожи в теле боялась покинуть это место. Здесь я, чувствуя себя защищенной, а там полная неизвестность. А что если меня вновь попытаются убить? Страх засел глубоко в душе и каждый раз я отказывалась куда-либо идти.

Может и глупо с моей стороны, но мне кажется, что я должна для начала вспомнить свое прошлое, а потом уже предпринимать какие-либо действия. Это кажется мне правильным. Хотя, может это говорит за меня мой страх. Пусть так, но после того, как я еле смогла прийти в себя, мне совсем не хочется рисковать. Я должна сначала узнать, кто мой враг. Кто тот человек, что сотворил со мной это.

Вчера же Ролонд предложил мне просто сходить на рынок в деревню. За компанию, так сказать. Всю ночь я думала об этом предложение. С одной стороны, мне хотелось где-то побывать, но с другой — страх не давал мне просто так взять и согласиться.

Решение я приняла в самый последний момент, когда уже нужно было выходить. Я все-таки решила рискнуть. Это ведь будет просто прогулка в деревню. Ролонд говорит, что я совершенно не похожа на местную, а это означает, что навряд ли меня в этой деревни кто-то узнает, а значит и врага моего там не должно быть. Правда ведь?

Всю дорогу я жутко нервничала, постоянно борясь с желанием развернуться и бежать обратно. Но стоило мне только оказаться на рынке среди толпы, как я неожиданно для себя расслабилась. Все здесь были заняты своими делами и на меня, в принципе, практически не обращали внимание. Все суетливо ходили от лавки к лавке словно боясь не успеть купить что-то важной. Я и сама понять не смогла, в какой момент окончательно расслабившись, я с интересом все стала изучать.

Мы с Ролондом закупались всем необходимым и все было просто отлично ровно до того момента, как со всех сторон стали народ стал шептаться о чем-то и с подозрением куда-то поглядывать. Настрой людей изменился. Теперь все выглядели какими-то… настороженными.

— Что происходит? — тихо спросила я Ролонда.

— Двуликие прибыли в деревню. Нужно срочно убираться.

Стоило только услышать это, как сердце забилось в ускоренном ритме. Двуликие. Ролонд никогда не говорил о них, но такое чувство, что я знаю, кто это. Упоминание о них вызывает страх, и желание бежать, как можно дальше. Именно, поэтому не задаваясь вопросами я тут же подчиняюсь Ролонду и мы стараемся как можно быстрее и незаметнее покинуть рынок, а после и деревню.

«Двуликие» — набатом бьется в моей голове, пробуждая какие-то смутные и далекие воспоминания из прошлого. От этого голова начала сильно болеть, но я не позволяла себе слабости, заставляя идти, чтобы как можно быстрее покинуть деревню, где я могла увидеть ИХ.

Уже в лесу, почувствовав, что я в более-менее относительной безопасности, я смогла позволить себе слабость и остановиться ненадолго.

— Лана, как ты? С тобой все хорошо? — взволнованно спрашивает меня Ролонд.

— Да. Мне просто нужно немного отдышаться, и я смогу идти дальше.

Только вот увы, но это было не так. Стоило мне сделать еще несколько шагов, как перед глазами все потемнело.

Глава 61

Дем Ведер

Наши с Киром родители погибли слишком рано. Мне было всего девятнадцать, когда на меня легла забота о младшем брате и управление семейным бизнесом.

Наша семья из высших и всегда была одной из богатейших, и чтобы сохранить это, мне пришлось забыть о личной жизни и вкалывать в поте лица. Один неверный шаг, одна ошибка и ничего бы не осталось. Всегда найдутся те, кто позарится на чужое и захочет откусить столь лакомый кусок.

Те годы были поистине сложными. Я помню, как разрывался между братом, которому нужна была моя поддержка и бизнесом. Времени просто катастрофически ни на что не хватало, но я справился и выстоял тогда. Сумел доказать, что я достойный наследник своих родителей.

Когда Кир вырос, то тоже влился в семейное дело. Тогда стало еще проще, ведь я имел рядом надежное плечо, что всегда меня прикроет. И вот, когда наша жизнь, казалось бы, более-менее нормализовалась, мы решили выбрать себе жену.

Я собирался дождаться начала официальных мероприятий, чтобы изучить всех избранниц, но Кир подтолкнул меня на небольшую авантюру, и предложил посетить выпускной вечер избранниц, чтобы увидеть их раньше других.

Сначала я отказался, но брат мог уговаривать.

Она выделялась среди толпы. Такая яркая и невероятно красивая в своем платье небесно-голубого цвета. Увидев ее, я сразу понял — она наша. Кир, как и наши с ним внутренние звери, были полностью согласны со мной. Единогласно был сделан выбор.

О том, насколько правильным это решение, я убедился в тот же вечер после ее неудавшегося похищения. Как рьяно и самоотверженно Лана защищала того глупца, что пытался похитить ее. И делала она это, не смотря на свой страх, который я чувствовал у нее. Она боялась, но все-равно бросала вызов. Дерзкая. Непокорная. Наша девочка.

Она просила за жизнь того глупого мальчишку, и даже если бы я сильно захотел, то не смог бы никогда ей отказать. Но когда она предложила что-то сделать в обмен на его спасение — я не смог упустить такую возможность. И она стала должна нам с Киром одно желание. Это было прекрасно. Возвращаясь в родной город, мы с братом постоянно обсуждали, как можно было бы этим воспользоваться. Стало ясно, что с Ланой не будет просто. Она отличается от других своим непростым характером. И даже, когда кажется, что она подчиняется тебе, то это было не так. Ее глаза выдавали ее своенравный и непокорный характер. И вот это вот желание, что она нам задолжала, могло бы помочь ее завоевать. Нужно было бы только правильно им воспользоваться.