Лав-тур на Бора-Бора - Юлия Алейникова

– Добрый вечер. – Карие глаза девушки светились любопытством и, уж что греха таить, желанием заработать.

– Тесс, ты не видела, кто сегодня брал ваш катер около четырех? А может, кто-то из команды видел, как ваши гости садились в один из гостиничных катеров? Подумай хорошенько.

– Я ничего такого не видела. Но катера, по-моему, не было. Только я не знаю, когда на нем уплыли и кто. А это важно?

– Очень. – Юля достала сто долларов. – Ты можешь узнать это прямо сейчас?

– Не знаю. На борту почти никого нет. Только повар и два стюарда. Но Арман почти не выходит из кухни: завтра у мадемуазель день рождения, и он что-то затевает.

– Жаль. Давай так. Постарайся узнать что сможешь и сразу же позвони. А еще мне надо точно знать, что делал Игорь в день убийства жены, когда вернулся на яхту. – На лице Тесс появилось сомнение. – Я понимаю, столько времени прошло, но думаю, это будет несложно, потому что полиция уже задавала такие вопросы, и это будет легко вспомнить. И второй вопрос – когда вернулась Ирина Яковлевна и что делала после возвращения? Наверняка вы это обсуждали сразу после убийства, и ты помнишь, к кому обратиться.

Поскольку Юля не была ее работодателем, Тесс не стала уверять, что среди команды не принято обсуждать хозяев, а просто взяла еще одну купюру и легкой игривой походкой двинулась на берег. Юля на приличном расстоянии последовала за ней.

Теперь надо забежать к себе переодеться, чтобы оправдать свое отсутствие в баре. Путь предстоял неблизкий, и Юля для экономии времени остановила проезжавший мимо электромобиль. И почему она раньше ими не пользовалась?

Ужинали они всей компанией в ресторане. С молчаливого согласия никто за столом не упоминал сегодняшнего опознания. И слава богу, потому что в начале ужина к ним присоединились Элла с Гансом. Оба держались как ни в чем не бывало. Возможно, Ганс был чуть озабоченнее, чем обычно. Но это чепуха по сравнению с тем, какую неловкость испытывала горе-сыщица. Юля просто не представляла, как ей теперь себя вести по отношению к Элле. Как обычно? Или по-детски игнорировать? А может, взять и выяснить все на чистоту? Последний вариант был самым привлекательным – Юля не любила хитрить и притворяться, ей всегда было проще выяснить отношения, – но Элла не делала никаких намеков на то, что хочет помириться или прояснить ситуацию.

Так что Юлино настроение было совершенно испорчено, она без всякого аппетита ковыряла жареную рыбу с овощами и завидовала остальной компании, которая от души хохотала над шульмановскими шутками. Игорь был большим мастером веселить народ. Вот если бы она не выдумывала про людей всякие небылицы, тоже сейчас получала бы от жизни удовольствие. Когда ее муки достигли кульминации и Юля была готова встать и при всех принести Элле свои извинения, моля о прощении, в сумочке раздалась знакомая мелодия «Танцующей королевы» «АББЫ». Она взглянула на экран – Тесс.

Извинившись перед сотрапезниками, Юля встала и отошла подальше от столика, за развесистый куст с огромными лиловыми цветами, похожими на колокольчики, который рос прямо на краю террасы.

– Алло? – ответила она, заткнув второе ухо, чтобы музыка и шум голосов не заглушали Тесс.

– Я все выяснила. Думаю, вам лучше записать, потому что я узнала об их передвижениях довольно точно. Кстати, – после секундной паузы добавила девушка, – мне пришлось пообещать за информацию кое-что.

– Без проблем, если речь о деньгах.

– Естественно.

Оглянувшись по сторонам и убедившись, что ее никто не видит, Юля задрала ногу и перешагнула через не слишком высокое ограждение. Хорошо, что она сообразила переодеться в свободное расклешенное платье чуть ниже колена, в голубом такой фокус вряд ли бы удался.

– Подожди, сейчас блокнот достану. Диктуй. – Писать на весу было неудобно, и Юля, наплевав на испорченный наряд, уселась прямо на траву.

– Хозяин вернулся на яхту без двадцати час с господином Веселовым. Отвел его в каюту. Саймон помогал им выгружаться. Потом хозяин бегал за доктором. Когда доктор осмотрел больного, господин Шульман поднялся на верхнюю палубу, смотрел в салоне телевизор и пил пиво.

– А кто-нибудь видел, спускался ли он к жене? – задала Юля главный вопрос.

– Нет. Его видели в момент высадки, потом в каюте у господина Веселова, когда он вернулся с доктором, потому что Саймон оставался с больным, того, кажется, рвало, он подавал полотенца, наливал и подавал воду.

– А на палубе кто-нибудь Игоря видел?

– Да, тот же Саймон позднее приносил ему пиво. И еще Дин, когда чистил медные детали на носу и на мостике, видел, как господин Шульман сидел у телевизора с маман.

– Понятно. Во сколько вернулась на яхту мадам?

– Вернулась без десяти час. Одна. Ее видел Саймон, он нес наверх пиво и видел, как она поднималась по сходням.

– Куда потом она пошла?

– Вероятно, наверх в салон. Но точно неизвестно, – торопливо докладывала Тесс, словно боясь, что ее перебьют. – Какой-то отрезок времени ни ее, ни хозяина никто из наших не видел.

– А где все это время был господин Веселов? – решила Юля до кучи поставить точку в истории с Максимом.

– В своей каюте. Врач сказал, что у него солнечный удар, положил ему на голову компресс, дал лекарство и велел полежать до ужина.

– Ты уверена, что он лежал?

– Нет. Что он точно делал, никто не знает. Мы же не дежурим на нижней палубе. Мы спускаемся туда лишь для уборки, когда гостей нет или если вызывают. Он никого не вызывал.

– А на палубе его никто не видел?

– Я не знаю, нет. – Как-то торопливо, даже раздраженно проговорила Тесс. – У меня есть кое-что, нам надо встретиться. Через полчаса, возле SPA. – Договаривала она уже шепотом и, не успела Юля ничего спросить, повесила трубку.

Наверное, кто-то помешал. Но почему именно через полчаса? Почему нельзя перезвонить минут через десять?

Убрав блокнот, она в крайне нервном состоянии вернулась за стол.

– Кто звонил? – радостно спросил Василий.

– Вероника, – ответила Юля громко, чтобы ни у кого не осталось вопросов.

– А чего мне поговорить не дала? – надулся муж.

– Ты сегодня и так уже три раза с ней говорил, а сейчас она звонила по делу, хотела посоветоваться, в каком платье приличнее первый раз показаться родителям друга.

– У нее новый приятель? – разволновался Василий. Остаток вечера вся компания рассуждала о том, как часто надо менять свои увлечения, в чем лучше показываться родителям перспективных кавалеров, и о прочей ерунде.

Глава 37

Инспектор сидел у себя в кабинете и сосредоточенно смотрел на лежащий перед ним запрос в Интерпол, готовый к отправке. За все годы службы ему не приходилось вести столь серьезное дело. Могло ли ему еще месяц назад прийти в голову вести переписку с такими серьезными международными организациями? Нет. И сейчас он немного волновался перед отправкой, хотя все уже было сто раз передумано и взвешено, и даже начальник жандармерии согласился с его доводами и подписал документ. Хотя это как раз ничего не значило. Месье Пикар был совершенно деморализован этой жуткой историей и был согласен на все, лишь бы поймать наконец убийцу и закрыть дело.

Удивительно, как иногда случайное слово, простая шутка могут послужить толчком для событий серьезных и значимых. Еще несколько дней назад инспектор пребывал в полной растерянности, не имея не малейшего представления, как ему вычислить убийцу. Подозреваемых было то слишком мало, то вдруг их оказывалось слишком много. И при этом никаких конкретных доказательств против хотя бы одного из них инспектору собрать не удалось. Когда ему казалось, что он наконец ухватился за нужную ниточку, она вдруг оказывалась бесполезным обрывком, и все начиналось сначала.

Но сейчас у инспектора наконец-то выстроилась стройная логическая цепочка, которая объясняла все, кроме одного. Почему? Этот вопрос он и надеялся выяснить с помощью Интерпола. Невероятное количество сведений, собранных им об обитателях злосчастной яхты, привело его к умозаключению, что возможно наличие и других, пока еще неизвестных ему мотивов и связей. Так перепутался клубок судеб этих людей, что инспектора Бальзака уже ничто не могло бы удивить!

Если завтра он получит информацию, что, скажем, господин Веселов приходится незаконнорожденным сыном мадам Шульман, брошенным ею после рождения, инспектор не удивится. Или, скажем, госпожа Сомова окажется родной сестрой собственного мужа, с которой он был разлучен в младенчестве, инспектор и это воспримет как само собой разумеющееся. Но на самом деле он ожидал совсем другого.

Теперь, когда он знал, как и кем были убиты эти люди, он поражался прежней своей близорукости, теперь ему казалось, что разгадка всегда лежала на поверхности. Хотя он вынужден был отдать должное человеку, разработавшему столь простой и гениальный план. Если бы не случайность в лице жадного до денег, пронырливого Андре Эстебана, преступники вполне могли бы остаться безнаказанными. Впрочем, даже сейчас у него не достаточно доказательств для того, чтобы передать дело в суд. Они не оставили свидетелей, мастерски замели следы, а умозаключения инспектора, к сожалению, не могут быть подшиты к делу. Он уже направил бригаду полицейских на поиски подводного ружья, из которого был убит матрос. Но шансов обнаружить оружие, доказать, что оно то самое и выстрел из него был сделан именно убийцей, не было почти никаких.