Сиротка. Расплата за прошлое - Мари-Бернадетт Дюпюи

— Правильнее сказать, твоего роскошного дома, — поправил ее Жослин из своего кресла. — Слушай, этот Клутье все-таки не министр. Прекрати переворачивать все вверх дном, примем его на кухне. Здесь уютнее и можно будет полюбоваться закатом. Скажите, девочки, а куда подевалась Киона? Она могла бы нам помочь.

— Не знаю, дедушка, — серьезным тоном ответила Мари-Нутта, хотя внутри ликовала. — Наверное, гуляет с Луи.

Лора тяжело вздохнула, чтобы продемонстрировать свое раздражение.

— Я мечтала полакомиться оладьями, — добавила она, — но я не могу просить Мирей вставать за плиту, ведь она чуть не сгорела заживо. О Господи, это смешно, просто смешно!

Она рассмеялась режущим ухо смехом, переходящим в рыдания.

— У меня нет выпечки, а я уверена, что Мартен Клутье придет ровно к четырем часам. Если бы только Мадлен осталась! Но нет, все меня бросили!

— Не плачь, бабушка, я испеку шоколадный пирог, — решила Лоранс. — Я записала рецепт Мирей в тетрадь.

— А я умею готовить флан[14]. Нужно взять три пинты молока, стручки ванили и много яиц, — добавила Мари-Нутта.

Лора вытерла слезы, очарованная доброжелательностью и изяществом близняшек. В них угадывалось пробуждение женственности, меняющее их движения и улыбки. Они были очаровательны, легки и проворны. Девочки были одеты в одинаковые белые льняные платья с розовыми фартуками. Их тонкие, немного вьющиеся русые волосы грациозно спадали на плечи, а сине-зеленые глаза лукаво блестели.

— Мои добрые феи, — воскликнула Лора, беря их за руки, — что бы я без вас делала? Вперед, за дело, не время хныкать! Мы будем принимать месье Клутье здесь, за этим столом. Жосс, не мог бы ты выйти в сад и срезать несколько роз? Букет придаст уюта. Ты уже можешь ходить: вчера ты навещал Жозефа.

— Хорошо, ты получишь свои цветы, — проворчал тот. — Найди мне секатор и перчатки — не хватало еще подцепить столбняк…

— Дедушка ворчит совсем как Онезим Лапуант. Еще немного, и он начнет так же громко ругаться. Черт возьми! Дьявол! Тысяча чертей!

— Замолчи, маленькая дикарка! — шикнула Лора.

И они тут же дружно рассмеялись. Воспоминания о пожаре и почерневших развалинах дома больше не тяготили их. Это был счастливый день.

А вот находящейся неподалеку Кионе было не до веселья. Она пыталась открыть замок двери, ведущей в кухонную подсобку бывшего магазина, в здании которого также располагались отель и ресторан. Это строение, наряду с монастырской школой, было одним из самых больших в Валь-Жальбере.

— Ну как, получается? — прошептал Луи, настороженно озиравшийся по сторонам.

— Нет. Я испробовала несколько ключей, но ни один не подходит.

— Давай я разобью стекло, как предлагал Мукки.

— Ни в коем случае, это уже будет хулиганством, и потом, это ничего не даст, мы все равно не сможем открыть дверь. К тому же будет много шума и ты можешь порезаться. Подожди минутку.

Киона внимательно осмотрела ключи, которые обнаружила под перевернутым глиняным кувшином, стоявшим возле стены.

— Я должна была об этом догадаться. Если кто-то оставил ключи на самом видном месте, это значит, что они не откроют дверь. Ну и ладно, помоги мне взобраться по вон той маленькой крыше. Я попаду внутрь через окно на втором этаже, оно открыто.

Луи поднял вверх испуганный взгляд. Он считал это слишком рискованным.

— Нет, Киона, это опасно. Давай лучше вернемся в Маленький рай. Лоранс может сесть перед фасадом и нарисовать этот магазин. Зачем ей нужна ты?

Девочка бросила на него испепеляющий взгляд. Вставив последний ключ в ржавую замочную скважину, она ответила не терпящим возражений тоном:

— Раз уж я взялась за это дело, то должна его продолжить! Мне интересно увидеть прошлое поселка-призрака. Ты что, не понимаешь, Луи? Я могу увидеть Эрмин совсем маленькой. Это просто невероятно!

— А меня это пугает. Видеть тех, кого уже нет, противоестественно. Если у тебя получится, тебя снова будут называть колдуньей.

— Кто меня так называет?

— Мальчишки из Роберваля, те, что приезжают по воскресеньям на велосипедах.

— Пусть их сожрут черные мошки! — произнесла Киона с угрожающим видом. — Ты слышишь меня, о Маниту, пусть их тела целиком покроют бешеные насекомые!

— Ты что, ненормальная — говорить такое? В любом случае сейчас еще не сезон мошек.

— Меня ни разу не кусали мошки, — похвасталась Киона. — Думаю, они не любят крови метисов, зато с удовольствием отведают твоей кровушки, Луи, ведь ты такой беленький, такой нежненький!

Разозлившись, он ущипнул ее за руку. Она со смехом оттолкнула его.

— Всё, хватит дурачиться. Посмотри, я открыла дверь! Все-таки в связке был нужный ключ.

Новость расстроила Луи. Ему не хотелось продолжать приключение.

— Да? Ну и хорошо. Вернемся сюда вечером вместе с Лоранс и Нуттой. Мне не очень хочется входить туда!

— Какой же ты трусишка! Возвращайся домой, если хочешь, а я пойду внутрь.

Она повернула ручку двери, которая не сразу, но поддалась. Девочка шагнула за порог. Ее встретили прохлада и особый запах давно не проветривавшегося помещения.

— Киона, нет! — воскликнул Луи.

Он затопал ногами от досады. Девочка махнула ему рукой.

— Если ты меня любишь так сильно, как утверждаешь, иди со мной. Ты должен меня защитить. Мы собирались прийти сюда еще тем вечером, вместе с Мукки и близняшками, но не смогли. Идем!

Намеченную вылазку тогда пришлось отложить, поскольку Эрмин с Тошаном решили устроить пикник на берегу озера Сен-Жан.

— Ладно, я иду, — смирился он.

Луи обожал Киону. Это началось с того момента, когда в семь лет он увидел ее лицо в окне дома на улице Роберваль. Девочка жила там со своей матерью Талой. Он решил, что это ангел, и с тех пор его жизнь крутилась лишь вокруг этой девочки, которую ему представили как его сводную сестру.

Они вместе пошли вперед по пустому помещению, ранее предназначенному для продажи различных продуктов и скобяных изделий. Вдоль стен тянулись пустые ряды полок. Прилавок был серым от пыли.

— Как здесь грустно, — сказала Киона.

В ту же секунду ее сердце забилось сильнее. Ее бросило в холод, затем в жар, лоб покрылся ледяной испариной.

— Луи, о Луи… — пошатнувшись, застонала она. — Помоги мне, я сейчас упаду.

Он бросился к ней, чтобы поддержать ее, но она уже рухнула на пол.

— Что с тобой? — испугался он. — Ты что, умираешь?

— Да нет же! Тише, молчи. Колокольчик прозвенел.

Несмотря на закрытые глаза, она отчетливо увидела стоящую возле прилавка женщину. Послышался шум голосов, разговоры сразу нескольких покупателей. Все это напоминало жужжание улья.

«Послушай, Аннетта, пора уже вернуть мне фунт коричневого сахара, который ты на днях брала у меня в долг, — возмущалась красивая молодая женщина со светлыми кудрявыми волосами. — Мы, конечно, соседки, но это не значит, что я должна тебя кормить».

«Подожди немного, Элизабет, мне непросто приходится с четырьмя малышами! У тебя-то один Симон, крепкий и здоровенький!»

«Не ссорьтесь, дамы, — встрял в разговор подросток с лицом, усыпанным веснушками. — Завтра компания выплачивает зарплату, вот и разберетесь, кто кому должен».

«Тебя, Нэнэ, забыли спросить!» — прикрикнула на него Аннетта дылда с черными кудрями и острым носом.

Киона дрожала всем телом, не упуская ни единой детали. Она не ощущала ни слез, стекающих по щекам, ни присутствия Луи. Мальчик, привыкший к трансам своей спутницы, не осмеливался ее беспокоить.

«Аннетта, хватит жаловаться! — воскликнула женщина, которую Киона увидела первой. — Кому-то повезло еще меньше, чем тебе. Тот бедолага так и помер, промучившись в агонии два дня».

«Вы про мужчину с холма? — вмешался Нэнэ. — Черт! Мой отец рассказал, как все было. Он хотел выкопать яму под большим камнем, чтобы тот скатился туда и не мешал ему. Но сам в итоге оказался придавленным этим камнем! Его родственники и соседи прибежали к нам за помощью. Он был в таком ужасном состоянии, когда его вытащили из ловушки[15], весь истерзанный, и да, он умер этой ночью. Вы правы, мадам Селин, пока мы живы, нечего жаловаться».

Селин Тибо, женщина среднего роста с пепельными волосами, собранными в пучок, перекрестилась. Она была очень набожной и растила пятерых ребятишек. Киона увидела, как она взяла мешочек муки, прикинув его вес на руке, после чего изображение пропало, словно в фильме с оборвавшейся кинопленкой.

— О нет! — воскликнула она. — Это было так здорово…

— Что было здорово? — спросил Луи.

— Женщины, там, в магазине, — выдохнула девочка и потеряла сознание.

— Киона! Боже мой, Киона, очнись!

Луи шлепал ее по щекам, тряс, но все было напрасно. В ужасе он выбежал из магазина и помчался к Маленькому раю. К счастью, Мари-Нутта была на улице, вытряхивала за кусты яичную скорлупу. Она тут же окликнула его.