Имя ей Хель - Елена Анатольевна Кондрацкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прошу, Ваше Величество, следуйте за мной.
Мы спешились и направились по центральному коридору, часть воинов последовала за нами, другая – занялась нашими лошадьми. Грол снял с повозки завёрнутый в простыни труп и поспешил за нами. Я подобралась ближе к Хоуку. С точки зрения возможной битвы ситуация выглядела плохо – мы оказались отрезаны от выхода, а впереди лежала неизвестность подземных ходов. Оставалось только надеяться, что нападать на нас никто не собирается. В голове промелькнула мысль о том, что Хоук мог бы и погибнуть от рук этих культистов, но я быстро её отбросила – если они убьют Хоука, остальных тоже жалеть не станут. Может, я и справилась с парочкой фейри на испытаниях, но против целой горы вооружённых воинов буду бессильна. От тёплого дыхания Ран, что щекотало затылок, стало немного спокойнее.
Коридор стал шире. С потолка свисали разноцветные шёлковые полотна, превращая пространство в подобие лабиринта. К запахам сырости и мёда примешался аромат цветов, послышались отдалённые звуки музыки. Наконец мы остановились у ещё одних дверей – из тёмного дерева. На створках замерли в хороводе искусно вырезанные фейри и люди. В центре хоровода лежала рогатая луна. Фейка коснулась полумесяца, и двери открылись, пропуская нас в просторный, усыпанный цветами зал.
Я ожидала чего угодно, но не того, что предстало перед моим взором.
Зал был полон людей и фейри.
И все они занимались любовью.
На мгновение я опешила, но фейка решительно вошла в зал и пришлось поспевать за ней. Поражённая, я старалась не смотреть по сторонам, но, куда бы ни падал мой взгляд, картина не менялась.
Они стояли, сидели, лежали на подушках и коврах. Ели, пили и совокуплялись с такой страстью, будто не существовало на свете ничего приятнее и лучше. Их была по меньшей мере сотня, сотня гибких, блестящих от пота тел, сплетённых между собой. Стонала, выгибаясь, человеческая женщина, оседлавшая фейца, руками ублажая второго. Рядом стояла на четвереньках фейка, умоляя человеческого мужчину над ней двигаться быстрее. Я отвернулась, чтобы увидеть, как сразу трое – два человека и феец – ласкают себя, глядя на занимающуюся любовью пару. Другой феец, хохоча, обливал девушку вином, а двое мужчин губами собирали вино с её кожи. На многих фейри поблёскивали такие же золотые браслеты, как на той, что встретила нас у дверей.
Не зная, куда деться, я перевела взгляд на Ран – она была пунцовой от стыда и ярости. Похожие выражения я нашла и на лицах остальных стражей. Только лицо Хоука оставалось непроницаемо спокойным, будто он шёл по совершенно пустому залу.
Наша провожатая ловко скользила между телами, переступая через них, как через незначительные преграды. В конце зала стоял высокий каменный трон, а на нём сидела фейка. Золотые волны волос скрывали то, что не могла скрыть прозрачная ткань, заменявшая ей платье. Голову фейки венчали массивные, закрученные в спираль рога. Волоокая, нечеловечески прекрасная, она взирала на оргию и вертела в руках украшенный самоцветами кубок. На коленях перед ней стоял человеческий юноша, ублажая себя. Он плакал и бормотал несвязные слова любви:
– Госпожа моя, взгляни на меня. Один твой взгляд… Твоё прекрасное тело… Я мечтаю… о… тебе… О… моя… только… А-ах! – Он кончил, забрызгав пол.
Я скривилась от отвращения. «Госпожа» на него так и не взглянула.
Фейка подвела нас к трону, ногой оттолкнула с дороги юношу и поклонилась.
– Великая Мать Полумесяц, к тебе гости.
Хоука она представлять не стала, просто распрямилась и ушла. Интересно, это можно считать пренебрежением? Или у фейри так принято?
– Хоук. – Мать Полумесяц улыбнулась так плотоядно, что у меня свело живот. – Рада снова тебя видеть.
– Не могу сказать того же, Полумесяц, – сухо ответил Хоук.
Её улыбка стала ещё шире.
– Моя дорогая Ойра расстроится, что не застала твой приезд. Надеюсь, ты задержишься достаточно долго, чтобы поприветствовать её. Малютка очень скучала по тебе весь этот год.
Я с интересом покосилась на Хоука, но он не изменился в лице.
– Будет зависеть от того, какие ответы ты мне дашь сегодня, Мать Полумесяц. Если они меня устроят, я буду рад приветствовать твою дочь, как и всегда.
Мать Полумесяц склонила голову набок.
– Ах да, мне сказали, ты пришёл ко мне, чтобы бросаться безосновательными обвинениями? Это опасный ход, мальчик. Хрупкий мир между нашими Дворами может и не выдержать.
Мальчик? Я посмотрела на Хоука, лицо его не изменилось – всё та же непроницаемая маска спокойствия.
– Сперва взгляни на тело своего Сына, а потом суди, насколько безосновательны мои обвинения.
Мать Полумесяц махнула рукой, давая разрешение. Грол вышел вперёд, положил труп перед троном и развернул ткань, открывая лицо убитого. Улыбка исчезла с её губ.
– Роан, – произнесла она так тихо, что я с трудом расслышала. Но тут она вскинула гневный взгляд на Хоука. – Ты убил его?!
– Моя Тень. – Хоук кивнул на меня. – Мальчишка попытался вонзить мне в сердце нож.
– Что за вздор? Что он вообще делал в твоём дворце? – Мать Полумесяц со стуком поставила кубок на подлокотник трона.
– Я надеялся, ты мне объяснишь. Это же твой слуга.
– Мой сын, – поправила его Полумесяц. – Это вам они слуги, здесь люди свободны. – Она обвела рукой зал. – И поступают так, как велит им сердце.
– Хочешь сказать, в моём замке этот человек оказался по своей воле?
Полумесяц вздохнула и поднесла к губам кубок. На лице её отразилась грусть.
– Я не знаю. Роан и Лето пропали шесть лун назад. Сбежали. Он… до меня доходили слухи, что они, наслушавшись сказок, хотели отправиться в Алтарун. Я думала, что так оно и случилось. Мы не искали их, потому что были уверены, что они покинули нас добровольно, каждый человек волен покинуть мою обитель и никто не вправе его удерживать. К слову, если Роан здесь, то где Лето?
– Он был один. Нанялся в замок слугой три луны назад.
– Это невозможно, – нахмурилась Полумесяц. – Лето – его возлюбленная, они были неразлучны. Она тоже человек, низкий рост, рыжие волосы, круглые бока, большие груди. Она была на сносях, когда я видела её в последний раз.
Я невольно вспомнила рыжую служанку Дугала. Может ли она быть той самой Лето? Только вот она была тощей и ребёнка при ней не было… Я нахмурилась, размышляя. Хоук покачал головой.
– Роан был один, – повторил он. – Но я велю
