Жемчужина гнева - Марина Ушакова

сделай одолжение, выключи капсулу. Я устал жить, а Хлоддиура у меня нет, чтобы прервать эти мучения. Считай это платой за мою работу и предоставленную информацию.

Ян вяло подмигнул ему.

Марк медленно кивнул, соглашаясь на сделку. Вот она, плата за разговор и освобождение.

— Не бойся, траданцы тебя не тронут. Они не трогают чародеев.

— А как же тогда тот случай, когда на нас с Илиёй напали? — Марк с сомнением глянул вниз.

— Они не нападали, Марк. Они пытались просить о помощи. Но мой внук ничего не понял. И ты тоже, хотя догадывался, взглянув однажды одному из мертвецов в глаза. Так ведь?

Марк вынужденно согласился. Он помнил глаза траданца в тот день, когда к нему вышел на “бой” его будущий домовой.

— Иди уже, дружище. И не забудь о моей просьбе: оставь нож в могиле моего внука, когда придёт время. Напоследок я хочу познакомить тебя кое с кем.

Марк спустил оба кресла на поверхность.

Траданцы вокруг плотной толпой обступили его со всех сторон. Как и обещал Ян, души мёртвых его не касались, а лишь выли, протягивая к нему тонкие, иссушенные пальцы.

Рядом выпрямился Ян и протянул вперёд руку.

— Иди ко мне, — прошептал он в толпу воющих душ. Его шёпот пронёсся над головами видимым плотным ветром и застрял где-то вдалеке, зацепившись за чью-то горящую макушку.

Толпа зашевелилась, расходясь в стороны и пропуская кого-то. И через несколько секунд перед Марком застыла высокая мумия с провалами вместо глаз.

— Узнаёшь его? — Ян бережно коснулся мумии, оправляя лоскуты капюшона и открывая лицо.

Марк растерянно всматривался в черты, начиная задыхаться от ужаса. Михаил! Тот самый Михаил, что по приказу Льва Константиновича убил его мать!

— Боже, что они с ним сделали?!

— Использовали по назначению. Ни больше, ни меньше, — горько ответил сам Михаил, отворачиваясь. Он накинул капюшон и растворился в толпе таких же страдальцев.

— Я всё сделаю, Ян. Прощай, — выдавил из себя Марк, часто моргая, чтобы справиться с наплывающими слезами ненависти, ужаса, растерянности, непонимания.

— Прощай, имитант.

Марку стоило большого труда сориентироваться, чтобы выйти к вратам. Он вышел сразу к перрону, где его уже ждали отряд солдат ТК.

— Вам приказано проследовать с нами, Марк Анатольевич.

— Не проблема.

Марк двинулся в указанном направлении, бросив недовольный взгляд на дула оружий, направленных в его спину. Глаза ещё жгло после огня Традана и пережитых эмоций. Только сейчас он заметил, как сильно трясутся руки. Нужно успокоиться. Просто, дыши: вдох, выдох.

Конечно, он не получил разрешения на посещение Ада, но это не является критическим преступлением. К чему ему эта мрачная свита? Предстоит писать объяснительную в кабинете агента Льва Константиновича и выслушивать пасмурную лекцию об опасности, которой он подверг себя в мире демонов без куратора или вооружённого сопровождения. Впрочем, в этом тоже есть свой плюс — он окажется на законных основаниях в ледяном дворце великих и могучих агентов, где прячут капсулы с телами полумёртвых людей и ммуанов, если рассказ Яна не вымысел, в чём Марк не сомневался. И там же где-то проклятый проект “Чёрная Лилитада” и загадочное Ничто. Траданцам незачем лгать. Они и не способны лгать, потому что лишены некоторых возможностей физических тел. Физическое тело в силу своих потребностей зачастую диктует собственные правила поведения, и ложь в их числе, как сомнительный или иллюзорный инструмент выживания.

Чёрный поезд за несколько секунд доставил его и вооружённый эскорт к перрону у белоснежного здания Тайной Канцелярии. Солдаты открыли перед ним двери и остались снаружи. Марк прошёл мимо администратора за полупрозрачной стойкой, равнодушно кивнув ему. Тот нажал на кнопку, спуская для гостя лифт.

Ещё несколько секунд чародей смотрел на своё отражение в зеркале лифта и, когда двери открылись, шагнул в просторный светлый зал с единственным белым столом и двумя стульями в центре. Гигантские окна выходили на широкую лоджию, открывая поистине величественный вид на Менделеевск.

Из-за стола поднялся Лев Константинович и двинулся навстречу, протягивая руку.

— Добро пожаловать, Марк Анатольевич, в колыбель науки и магии. Рад вас видеть.

— Здравствуйте, агент. Я вас не рад видеть, и вы это знаете.

Марк усмехнулся, игнорируя протянутую руку и намеренно, тем самым оскорбляя всесильного и могучего властителя Луны — верховного агента Тайной Канцелярии.

— Давайте бумагу, ручку и закончим это поскорее. У меня есть дела в школе.

Лев Константинович обошёл его, жестом приглашая к креслу. Выдал лист бумаги и сел напротив, сверля чародея насмешливым, немигающим как у змеи взглядом.

— Держите.

Через пару минут Марк протянул ему заполненную форму.

— Сидеть, — не терпящим возражения тоном приказал агент и медленно поднял перед лицом бумагу, читая написанное.

— Здесь нет ни слова о вашем разговоре с Яном. И Михаилом. Вы оставили их там, а сами покинули Традан без единой царапины, следовательно, вы заключили с ними некую сделку. Рассказывайте всё, иначе, мне придётся отправить в подземелье своих палачей, чтобы они пытками выудили мне нужные сведения из горла вашего бывшего домового. Ну, так что? Вам же всё известно, Марк Анатольевич о телах, спрятанных в подвалах и подземельях. К чему все эти уловки и героическое молчание ягнёнка?

Марк откинулся в кресле и поджал губы, глядя в холодные глаза агента. Проклятие, поймал его. Действительно, нет смысла вертеться, что кошка на ведьме. Рассказать ему всё, затем наброситься, задушить или свернуть шею. А дальше? Бежать за границу купола в мертвые земли маленькой Луны и скрываться там до конца жизни, оставив без опеки школу, её учеников, Лидию? Что это будет за жизнь? Нет, нужно попытаться договориться с агентом.

Если Лев Константинович уже обо всём осведомлён, и не приказал его сразу убить, как его мать на балу, значит, ему что-то надо. И это что-то явно есть у Марка.

Агент продолжал смотреть на него с насмешкой некоторое время. Он словно читал мысли. Внезапно улыбка полностью исчезла с его лица, полностью преобразив черты. Марк никогда прежде не видел агента таким, и потому удивился. За саркастической усмешкой всегда скрывалось лицо, глубоко поражённое отчаянием и усталостью?

— Хорошо, ничего не говорите, мой друг, — медленно и удовлетворённо промолвил агент, разрывая на мелкие кусочки исписанный Марком лист бумаги. — Судя по всему, мы друг друга поняли. У нас с вами есть примерно пять свободных часа перед началом бала у Соболевых. И мы воспользуемся этими часами, чтобы кое-куда слетать и поговорить более откровенно. Нет смысла упираться, лгать и строить в голове планы по спасению несчастных в подвалах здания ТК или моему убийству. Моё убийство только