Сумерки Кланов-3: Охотники - Томас Грессман

— Как только экспедиционное войско пересечёт границу, мы не можем ничего оставлять. Мы должны будем быть готовы выложиться полностью, или мы могли бы лучше остаться дома.

— Насколько я ненавижу необходимость принять это, сэр, мне приходится согласиться с Майором Рианом. — Во время разговора Капитан Роджер Монтьяр теребил маленькую, чёрную маску лисы, приколотую к воротнику. — Мы не можем позволить Клановцам уйти и предупредить их боссов, и мы просто не имеем ресурсов, чтобы заботиться о пленных, которые не имеют достаточной стратегической или тактической важности.

Брайон начала возражать, но Монтьяр оборвал её.

— Я не оправдываю всеобщее убийство беспомощных пленных и невооружённых гражданских, но политика ДОЛЖНА быть установлена.

Брайон опять вскочила на ноги, яростно крича на лидера Команды Лис. Монтьяр также поднялся, наклонившись над столом, приблизив своё лицо к её насколько это было возможно. Ладони его сжались в кулаки. Мастерс встал перед Брайон в то время, как Кингстон принял сторону Монтьяра. Когда Эндрю Редбурн добавил свой тенор к шуму, для Моргана это стало уже слишком. Он приказал ссорящимся офицерам вернуться на места, но безуспешно.

Стчуииии! Пронизывающий свист вернул внимание кричащих офицеров к главе стола, где Морган как раз вынимал пальцы изо рта.

— Я сказал, замолчите и садитесь.

Командиры, замолчавшие от удивления, тихо вернулись на свои места. Мастерс вернулся последним. Он посмотрел на Моргана взглядом, который, как казалось, говорил «Это ещё не всё». Рядом с Морганом во главе стола Командор Бересик слегка теребил своё левое ухо. Как будто он ожидал, что свист Моргана как-то повредил его барабанные перепонки.

— Боже мой, достаточно! — Обычно Морган медленно поддавался гневу, но прямо сейчас он чувствовал, что готов перекричать снова всех командиров и начать сначала.

— Я командир этой кровавой экспедиции. Когда я делаю кровавое решение, Я ожидаю, что оно будет выполнено достаточно кроваво.

— Теперь, Капитан Монтьяр, вы хотите, чтобы наша политика была установлена, отлично, так пусть это так и будет. Так что второе, никаким войскам Клана не будет позволено исчезнуть с поля боя ни на земле, ни в космосе. Если воины Клана останутся беспомощными или пожелают сдаться, они будут взяты в плен. Если они пожелают стать связанными, что ж это хорошо. В другом случае, с ними будут обходиться в соответствии с Аресскими Конвенциями, предусматривающими сдачу и заботу о пленных во время военных действий. Мы сможем предоставить заботу для них из захваченных ресурсов. Это то немногое, что мы можем сделать.

Морган уставился на комнату и командиров подразделений, ожидая, что они вызовут его решение. Ловя взгляды каждого офицера в свою очередь, он читал одно и тоже в разных степенях интенсивности. Никто не счастливы от этого, но вы командир, и мы будем подчиняться вашим директивам.

— Хорошо, это решено. Вернёмся к делам. Рапорты о готовности. Маршал Брайон?

Брайон встала, нелюбовь к приказам Моргана ясно виднелась на её лице. Но она была слишком хорошим солдатом, чтобы позволить своим персональным чувствам мешать работе.

— Одиннадцатая Гвардия Лирана на ста процентах готовности. — Брайон начала свой рапорт, говоря отчётливо и ясно, иногда поглядывая в записи, отображённые на экране настольного компьютера.

Один за другим каждый лидер отчитался, давая детальный рапорт о состоянии их подразделений. Генерал Винстон сообщила, что проблема связанная с коленом Лучника Сержант Майора Йонга не может быть разрешена. Во время дрейфа в системе Тсамма пара Шаттлов класса Леопард отправилась к Военной Базе Пограничной Области Крукус на этой планете. Там они подняли на борт пять новых роботов взамен пяти повреждённых, поломанный Лучник Йонга был среди них. Военные чины Крукуса не были рады обмену новых роботов на старых, но подпись Моргана на приказе сделала его неоспоримым. В конце концов, Милиция пошла на сделку. Из пяти роботов выбранных из списков экспедиционного войска, три были тяжёлыми, один средний и один лёгкий. В обмен Милиция вернула два тяжёлых и два средних робота, а также тридцатитонную Пантеру.

ПСМ Йонг по контракту Лёгкой кавалерии получил один из самых тяжёлых, 65-тонную Катапульту. В то время, как она несла меньше брони, чем его тяжёлая ракетная платформа, новая КПЛТ-С3 претерпела расширенную перезарядку. Теперь птицеподобный робот уже не нёс квадратную установку ракет дальнего радиуса действия Холли. Вместо неё была установлена массивная Мобильная Батарея Люксор. Хотя она и была ограниченна пятью упаковками боеприпасов, Йонг не слишком жаловался. Система Эрроу IV была много более точной, чем старая пятнадцатизарядная установка, установленная по первоначальному дизайну Катапульты. При использовании указательной системы, такой как Оборудование для Захвата Цели встроенной в большое число лёгких роботов, точечное попадание больших ракет может быть доведено до максимальной степени. Если он когда-либо ввяжется в ближний бой, недостаток рук будет ощутим, но четыре лазера, встроенные в торс робота, будут хранить многих агрессоров вдали.

Йонг жаловался немного о снижении веса, но Ариана Винстон знала Полкового Сержант Майора достаточно хорошо, чтобы распознать, что недовольство это только прикрытие для его удовлетворения.

Наконец рапорты о статусе подошли к концу. Все командиры были готовы начать миссию.

— Спасибо, Оверст. — Морган встал, как только Слейпнесс сел. — Хорошо, парни, это все. Мы выпрыгнем отсюда, как только двигатели перезарядятся.

— Три часа, — тихо произнёс Командор Бересик со своего места.

— Хорошо, три часа до прыжка. Свободны.

Один за другим командиры выходили из комнаты для брифинга, до тех пор, как только Бересик, Ариана Винстон и Морган остались одни.

— Сэр, — начала Винстон, как только лидеры оказались вне пределов слышимости. — Я знаю, вы сделали свой выбор, но лучше бы вы подумали подольше и посильнее о беспощадной политике. У меня есть солдаты, которые являются потомками выживших после резни в Кентари и Сендай. Они не полюбят идею о уничтожении каждого уцелевшего.

До того, как Морган смог ответить Ариана вышла в коридор и ушла.

— Ну что ж, Командор, и вы хотите пережевать меня тоже?

— Нет необходимости, — произнёс Бересик. — Помните, я командую Кораблём Войны. Это значит, что как только я начинаю бой с врагом, я должен уничтожить его. Мы деперсонализируем вещи, говоря себе, что это только корабль, или истребитель, или робот. Мы говорим себе, что уничтожаем машины, а не пилотов или команду. Но только до тех пор, как не начинаешь обыскивать поле боя в поисках уцелевших, а их нет, в этот момент ты понимаешь, как много жизней ты губишь вместе с кораблём, большая часть команды гибнет вместе с ним.

— Мммммм... — только и произнёс Морган.

— Хорошо, сэр. — Бересик встал, — Мне бы лучше вернуться назад на мостик. Увидимся вскоре.

По мере того, как дверь в его каюту открывалась, Кажугай Хатсуми обежал помещение глазами больше по привычке, вкоренившееся, культивированной и развитой в течение долгих лет тренировок, чем от боязни настоящей атаки. Прошло уже почти четыре часа с тех пор, как он помог укрепить Шаттл Оверста Слейпнесса в доке на средней оси Банбриджа. Теперь возвращаясь с вахты, Хатсуми устал, как собака. Он и не имел никакого представления о том, как много работы должно быть сделано на Прыжковом Корабле. В его роли опытного космонавта, он был призван сопровождать главного техника, когда она пробиралась через узкие проходы, окружающие корабельный прыжковый двигатель Керни-Фушидо.

Гигантский веретенообразный сердечник двигателя, составляющий большую часть корпуса Монолита, нуждался в очень тщательной проверке до и после каждого прыжка. Это была жаркая, потная, грязная работа, одна из тех, что на большинстве других судов обычно была зарезервирована для наказаний. На борту корабля КомСтар, однако, члены команды были приписаны к этой работе, по мере того, как их имена появлялись в цикле расписания вахт. С тех пор, как он стал обычным, способным космонавтом, Хатсуми пришлось сопровождать каждого техника, нося его тяжёлые инструменты и проверяя снаряжение, чтобы он мог двигаться более свободно в наводящем клаустрофобию пространстве двигательных отсеков. Хатсуми не ревновал техника за свободу перемещения. Он нуждался в том, чтобы не испытывать затруднений, чтобы суметь застыть между массивными катушками и силовыми головками, где было гораздо горячее и грязнее, чем в тесных проходах. К тому времени, как они тщательно проверяли каждый компонент К-Ф двигателей, прыжковый техник был покрыт ещё более плотным слоем грязи и пота, чем Хатсуми.

После того, как он освободился от своей мерзкой униформы, Хатсуми дотянулся до своего ящичка, чтобы достать чистую форму. Со дна плоского, крестообразного ящика послышался тонкий, почти неуловимый гул. Неожиданно Хатсуми перестал чувствовать усталость. Ища вслепую в своих скудных вещах, сваленных под его койкой, он нашёл пластиковую коробку, площадью шесть сантиметров и толщиной в один. Приспособление было схожим во внешнем виде с теми, что существовали столетия. Это могло принять только сообщения от одного, единственного передатчика, работающего на очень узкой, очень редкой волне. Даже при всем при этом, сообщение должно быть сжато в пульс правильной длины или приёмник не примет его.