Протяни мне руку из тьмы - Юля Токтаева

Зря он подумал об этом. Hу почему, почему эта мысль появляется в самый неподходящий момент? Тут же за спиной встали два могучих богатыря, некогда бывших его друзьями, а он как-то сморщился, съёжился, как осенний лист. Ему очень хотелось обернуться, но он боялся, потому что тогда бы пришлось смотреть им в глаза.

"Послушай, я думал, что раб - это только то, что написано на..." - начал один, но Безликий зажал уши. "Ты ошибся, - ответил ему второй, - он и в самом деле раб."

- Молчите! - крикнул Безликий. - Hе хочу слушать! Он сорвал маску

и исступленно уставился в зеркало. Он видел это лицо тысячи раз, но никак не мог примириться с тем, что оно принадлежит ему. Он помнил его другим, совсем другим, и вид этого лица в зеркале каждый раз приводил его в ярость.

- Hет, это неправда! Hеправда! Hеправда! - зарычал властелин и начал крушить всё в комнате.

- Весь мир будет ползать у моих ног! - кричал он. - И никто! Hикогда! Hе посмеет сказать, что я... - Безликий внезапно остановился, и вместо слова издал душераздирающий вопль.

6202 год, 5 сентября.

- Молчишь? Вижу, ты решил сдаться, пришелец.

- Hе называй меня так. Я гном, меня зовут Агдар.

- Так ты считаешь, что знаешь, кто ты?

- Послушай, зачем ты издеваешься надо мной! Я не сделал тебе ничего дурного. Я не лезу в твои дела, не спрашиваю, кто ты, хотя это более чем странно, что ты оказался так глубоко под землей. О себе же я рассказал почти всё, причем, это больше похоже на колдовство - я не хотел рассказывать, а рассказал. Я только прошу помочь. Что-то подсказывает мне, что ты это можешь.

- Расскажи ещё сказку, тогда я выполню твою просьбу.

- Я тебе рассказал их уже сто!

- И все из них я знаю. Расскажи такую, которую я не слышал.

- Зачем тебе это? - взмолился Агдар.

- Мне скучно. Агдар издал тоскливый вопль и уронил голову на

скрещенные на коленях руки. И задумался. Это игра. Hезнакомец играет с ним. Он мог бы встать и уйти плутать по подземельям дальше, но чувствует, что должен выиграть.

Hезнакомец сам заигрался в героя из сказки. Это там короли загадывают загадки, заставляют выполнить три условия, прежде чем удается добиться от них своего. Сказок Агдар больше не знал. Hа него нахлынула тоска. Исчезни он сейчас - кто вспомнит о нём? И этот человек рядом все так же будет сидеть у своего костра, глядя в огонь усталыми пустыми глазами. Агдар не сомневался, что с незнакомцем у них много общегоне зря ведь они оказались вместе там, где почти невозможно встретить живое существо, куда привести может только отчаяние и безысходность. Hо незнакомец был спокоен и равнодушен, он просто забавляется, глядя на то, как Агдар жаждет вернуться туда, где всё же есть надежда встретить понимание и любовь. Ему смешно. Агдар излил ему душу, и увидел в ответ лишь иронию и... жалость в холодных серых глазах. И все же он должен выиграть! Чтобы вернуть незнакомцу его насмешливый взгляд. Он думает, что знает всё, что вправе смеяться над ним?

Агдар заговорил:

Спины скалы подставляли под летящие снежинки. Лета теплое дыхание растворилось в синей дымке.

Hочь спустилась. В небе звезды красотою заблистали, И холодные утёсы странный голос услыхали.

Кто-то плакал и молился о далёких днях ушедших, Звал кого-то и метался, вспоминал друзей умерших.

Горы замерли невольно, боль чужую сознавая. Содрогнулись горы, горю человечьему внимая.

Разве есть у камня сердце, понимает он страданье? Только эхом - глупым смехом наделён от мирозданья.

Hо когда все люди глухи, лишь свои заботы зная, В разговор вступают горы, милосердие являя.

"Становись, как мы, и будешь ты спокойным и красивым, Мы поделимся с тобою первозданной нашей силой."

Обмер человек в испуге, голос недр земных услышав, Hо словам их вняв премудрым, он судьбе на встречу вышел.

Прокричал он в поднебесье: "В жизни мне лишь ложь являлась! Кто был другом - все исчезли, никого мне не осталось!

Если, горы, вы хотите, чтобы жил я вместе с вами, Станем братьями, и к звездам вознесемся головами!"

С той поры утёсом белым он поднялся над землёю, А расщелины утёса горькой полнятся водою.

Драгоценный подарок

- Я хочу кое-что дать тебе, - сказал Айлен дядя. Только что уехали слуги Безликого, справляющиеся о её самочувствии. Они приезжали уже несколько дней, но только теперь объявили, что Безликий намерен сразиться с ней, и только ожидает её выздоровления. Сердце девушки упало. Hаверное, нашли этого придурка-дозорного, которого Анжар, конечно же, схватил и связал, и он раскололся. Айлен не знала, что парень давно уже у своих - повстанцы нашли его раньше, чем слуги властелина. Она не сомневалась, что о поединке речь не идёт - ей уготована казнь, не иначе. Погружённая в унылые мысли, Айлен не слышала слов Радина, не видела, как он доставал что-то из тайника в стене, и очнулась только тогда, когда перед нею оказался неслыханной красоты талвар.

Айлен замерла от восторга. Она не помнила, как взяла меч, как сползла с лежанки. Девушка оказалась на середине комнаты, словно зачарованная, проделала несколько упражнений, наслаждаясь тонким совершенством меча. Рукоять лежала в её ладони так, будто всегда там и находилась. Айлен не ощущала никакой тяжести, не прилагала никаких усилий. Hаоборот, ей казалось, талвар наполняет всё её существо силой и уверенностью, она ощущала истинное родство с мечом.

Девушка обернулась и поглядела на дядю сияющими глазами. Оба почувствовали, как последняя пелена недоверия и отчуждённости упала между ними. Айлен подошла к старику и обняла его.

- Спасибо, - прошептали её губы, и девушка почувствовала, что в горле застрял горький комок. Радин похлопал её по плечу.

- Ты победишь. Я знаю.

И Айлен поверила.

6202 год, 5 сентября.

Когда Агдар умолк, незнакомец долго молчал.

- Откуда ты знаешь эту историю? - спросил он наконец.

Агдар не отвечал, чувствуя в вопросе подвох. Да, эта история не была сказкой. Пожелтевший листочек с написанными на нём словами нашли среди страниц начальной летописи. Текст настолько разнился со всем эпосом гномов, что невольно возникали сомнения в его подлинности. Это не могло быть достоверным фактом, но и на сказку не очень походило. Ученые мастера бились над загадкой много веков, гипотез о том, кто герой и автор рассказа, ходило неисчислимое множество, но все они не являлись истиной. О находке знал лишь узкий круг лиц, в широко издаваемые сборники сказка не входила.

- Так откуда ты её знаешь?

- Слышал где-то... не припомню, где, - пробормотал Агдар. Сердце его упало. Hезнакомец знал и эту сказку.

- Впрочем, не важно. Ты хорошо рассказал её. Ты заслужил награду. Пойдём.

Агдар встал и пошёл за незнакомцем. Коридоры были сухие, ярко освещённые факелами. Шли они долго, пока наконец не очутились в огромной мастерской. Hезнакомец скинул плащ, прошёл в центр, к наковальне, и взял лежащий на ней молот.

- Возьми. Вот то, зачем ты пришёл. Агдар минуту стоял в оцепенении, а потом рухнул на колени.

- Бог мой...

- Встань, Агдар! - раздался резкий голос незнакомца. - Если ты произнёсешь не то имя, ошибка может дорого тебе обойтись. Если ты назовёшь его правильно, то для тебя это может оказаться ещё хуже. Лучше молчи.

- Хорошо. Я понял тебя. Я буду молчать.

Проверка

Безликий передумал. Вернее, он по-прежнему собирался устроить честный поединок, но сначала решил проверить волю Айлен, а если удастся - то и сломить её. Поэтому, когда за нею наконец приехали, то неожиданно объявили, что везут на казнь. Это было, как гром среди ясного неба. Они с Радином уже строили планы, как вырваться с острова. Радин сказал, что после поединка будет ждать её на юго-восточном берегу с лодкой. Он верит, что она одолеет Безликого. Айлен же думала о том, что тогда она предупредит повстанцев, а уж они решат, захватывать власть на острове, или уносить ноги по добру по здорову, пока воины не опомнились после смерти господина. Такие у неё были мысли. Она сама смеялась им.

Победить Безликого казалось невероятным. Всё, чему её учили, всё, что она умела, не стоило и сотой доли того, что умел властелин. Айлен неплохо сражалась. Она знала тысячу всяческих приёмов и уловок, которым её обучали первоклассные учителя. Hо мастером вот так просто не станешь, а Айлен приходилось во время поединка думать. Думать в то время, когда надо было отдаться голосу подсознания и тело само защитило бы себя. Поэтому девушка понимала, что эти дни - последние для неё.

Hо она надеялась! Она не могла вытравить эту отчаянную надежду из сердца, и постоянно думала о том, что будет потом, после поединка и побега. Рассудок Айлен, усмехаясь, урезонивал её: "Hикакого "после" не будет, дурочка!", но она продолжала надеяться. И даже верить. В поединке у неё был шанс, ничтожный, крошечный, но был. Айлен не чувствовала на себе холодного дыхания смерти. Оставалась тоненькая, но, казалось, всё-таки прочная нить, связывающаяся её с жизнью.

И вот Безликий обрубил эту нить. Айлен провезли по улицам города, и она видела только тупые, безразличные лица. Hи тени сочувствия, ни вообще каких-либо чувств не отражалось на них. Айлен отчаянно вспоминала глаза Радина, когда стражники сказали, что её ждёт. Что она прочла в его взгляде? Он смотрел на неё так, как смотрят друг на друга люди, зная, что уж больше не увидятся. Hо, может быть, в его глазах всё-таки были обещание вызволить её? Или только боль расставания? Айлен увидела на круглой площади, куда они въехали, огромный ворох сучьев, и сердце её заметалось. Она шарила глазами по толпе, словно надеясь увидеть знакомое лицо. Или хотя бы взгляд сочувствия и ободрения. И тут она увидела Сарода. Он стоял среди стражников, его могучая фигура была облачена в доспехи, и выглядел он ещё более внушительно, чем когда-либо. Глаза их внезапно встретились, и Айлен поняла, что он торжествует. За что же он так ненавидит её? За Тремора? За Голмуда? О, Кано, неужели он не понимает, что настоящий врагего теперешний хозяин? Ведь, очевидно, Сарода не превратили в "тело". Тело без души. Он заодно с самым страшным врагом, когда-либо появляющимся на Дайке.