Великая танковая война 1939 – 1945 - Михаил Барятинский

Впрочем, летом 1942 года танковым войскам Красной Армии было не до наступления. Основной формой боевых действий танковых частей и соединений в этот период стал бой в обороне. Особенностью летних и осенних сражений 1942 года было то, что в составе войск фронтов в значительном количестве имелись танковые корпуса и армии. Эти соединения и объединения планировалось использовать главным образом во вторых эшелонах и резервах фронтов или армий для нанесения контрударов по прорвавшимся вражеским танковым группировкам.

Забегая вперед, следует отметить, что отсутствие практического опыта применения в оборонительных операциях таких крупных танковых соединений и объединений не позволило в ряде случаев полностью использовать их боевые возможности. Это выражалось в отсутствии опыта организации артиллерийского и авиационного обеспечения контрударов, в недостаточно тщательной отработке (а порой и в полном ее отсутствии) вопросов взаимодействия танковых армий и корпусов с общевойсковыми соединениями, в неодновременном вводе танковых соединений в сражение и в наличии существенных недостатков в управлении войсками.

Указанные недостатки имели место при организации контрударов 5-й танковой армии в июле 1942 года на воронежском направлении, 1 и 4-й танковых армий в районе Верхней Бузиновки и Калача. Но обо всем по порядку.

Решающую роль в летнем наступлении вермахта на Восточном фронте (операция «Блау»), как и в предыдущих операциях, должны были сыграть танковые и моторизованные дивизии. В ходе подготовки к летней кампании они были усилены: в состав танковых полков включался третий танковый батальон. Кроме того, танковый батальон (рота средних и две роты легких танков) получили и моторизованные дивизии. В моторизованной дивизии «Великая Германия» танковый батальон комплектовался только средними танками. В танковых соединениях существенно увеличилось количество средних танков, вооруженных длинноствольными 50– и 75-мм пушками. Так, например, в 1-й танковой армии по состоянию на начало июля 1942 года насчитывалось 145 танков Pz.III с 50-мм пушкой L/42 и 156 танков Pz.III с 50-мм пушкой L/60, 68 танков Pz.IV с 75-мм пушкой L/24 и 41 танк Pz.IV с 75-мм пушкой L/43. Кроме того, уже в ходе боев в танковые части начали поступать танки Pz.IV Ausf. G, вооруженные еще более мощной 75-мм пушкой L/48. К участию в операции «Блау» привлекались и 10 дивизионов штурмовых орудий, большую часть из которых составляли машины StuG III Ausf. F, также вооруженные 75-мм пушками с длиной ствола в 43 калибра. Танки и штурмовые орудия, вооруженные длинноствольными пушками могли без особых сложностей бороться с советскими Т-34 и КВ. Более того, впервые с начала войны с СССР они получили огневое превосходство над ними.

В атаке танки БТ-7 и пулеметный БТ-2. Южный фронт, весна 1942 года

К 28 июня 1942 года на Восточном фронте противник имел 11 полевых и четыре танковые армии, три оперативные группы, в которых насчитывалось 230 дивизий и 16 бригад – 5655 тыс. человек, более 49 тыс. орудий и минометов, 3,7 тыс. танков и штурмовых орудий. Эти силы поддерживались с воздуха авиацией трех воздушных флотов, авиационной группой «Восток», а также авиацией Финляндии и Румынии, имевшей в своем составе около 3,2 тыс. боевых самолетов.

Наиболее крупная группировка сил – группы армий «А» и «Б» – была развернута на южном крыле Восточного фронта, где находилось 37 процентов пехотных и кавалерийских и 53 процента танковых и моторизованных соединений. В ее состав входило 76 пехотных, 10 танковых, восемь моторизованных и три кавалерийские дивизии (900 тыс. человек, 1,2 тыс. танков и штурмовых орудий, более 17 тыс. орудий и минометов), поддерживаемых 1640 боевыми самолетами.

Изготовившаяся для наступления группировка немецких войск уступала противостоящим ей войскам Красной Армии в численности личного состава и в танках почти в два раза при примерном равенстве в артиллерии. Лишь в авиации немцы имели двукратное превосходство. Тем не менее, как это уже бывало не раз, на направлениях главных ударов немцам удалось добиться многократного превосходства в силах. Последнее обстоятельство легко проиллюстрировать на примере войск Брянского фронта.

Все четыре армии фронта располагались в первом эшелоне. В резерве фронта находились 1 и 16-й танковые корпуса, 8-й кавалерийский корпус, 1-я гвардейская и 284-я стрелковые дивизии, 115 и 116-я танковые бригады. Группировка войск Брянского фронта не отвечала сложившейся обстановке. Командование фронтом ошибочно считало более важным орловское направление, где и сосредоточило основные силы. Угроза наступления противника на воронежском направлении недооценивалась. Оборонявшаяся на этом направлении 40-я армия занимала фронт протяженностью 110 км. Стрелковые дивизии первого эшелона армии располагались почти равномерно. Одна стрелковая дивизия и две стрелковые бригады второго эшелона находились в 40–60 км от переднего края. Части 40-й армии не подготовили оборонительных рубежей ни в тактической, ни в оперативной глубине, а артиллерийско-противотанковые резервы и противотанковые районы не создавались вовсе.

Танк Pz.III подбитый советскими артиллеристами в районе Харькова. Юго-Западный фронт, май 1942 года

Между тем 26–28 июня заканчивалось сосредоточение немецких войск в полосе Брянского фронта. Против советских 13 и 40-й армий (13,5 стрелковой дивизии на фронте в 180 км) развернулись для наступления 14,5 пехотной, четыре танковые и три моторизованные дивизии. На направлении главного удара превосходство было еще более значительным. Так, в районе 45-км участка обороны советских войск на стыке 13 и 40-й армий немцы сосредоточили в первом эшелоне три танковых, одну моторизованную, две пехотные и одну легкопехотную дивизии. Этой группировке противостояли лишь три советские стрелковые дивизии.

В 10 часов утра 28 июня 1942 года вермахт начал генеральное наступление на Восточном фронте. К исходу дня оборона советских войск на стыке 13 и 40-й армий была прорвана. К 30 июня немецкие войска расширили прорыв до 40 км по фронту и продвинулись на 35–40 км в глубину обороны наших войск.

4 июля соединения 4-й танковой армии генерала Гота вышли на подступы к Воронежу. В течение двух последующих дней немецкие войска захватили плацдарм на левом берегу Дона и в тот же день овладели большей частью города. 10 дней шли ожесточенные бои на улицах западной части Воронежа. Однако дальнейшее продвижение противника было остановлено организованным сопротивлением советских войск.

5 июля в бой была введена 5-я танковая армия Героя Советского Союза генерал-майора А.И. Лизюкова. В армию входили 2 и 11-й танковые корпуса, 340-я стрелковая дивизия, 19-я отдельная танковая бригада, гвардейский минометный полк, легкий артполк РГК, отдельный батальон связи, отдельный зенитный дивизион и рота охраны штаба армии. 5 июля в состав армии был включен 7-й танковый корпус. В ночь на 5 июля армия получила приказ нанести контрудар по флангу армейской группы «Вейхс». При этом Ставка ВГК требовала начать операцию не позднее 15–16 часов 5 июля, не дожидаясь сосредоточения всех сил армии.

Наступление на южном фланге Восточного фронта летом 1942 года

Утром 6 июля первым перешел в наступление 7-й танковый корпус полковника П.А. Ротмистрова, половина бригад которого находилась во втором эшелоне и в резерве. В ходе атаки части корпуса встретились с танками наступавшей 11-й танковой дивизии вермахта, с которыми вели бой в течение всего дня. На другой день боевые действия развернулись с новой силой. В сражение был введен с ходу 11-й танковый корпус генерал-майора А.Ф. Попова. В ожесточенных боях, продолжавшихся четверо суток, соединения 7 и 11-го танковых корпусов смогли потеснить противника на 4 – 5 км и к исходу 10 июля выйти к реке Сухая Верейка. В этот день в наступление перешел 2-й танковый корпус генерал-майора И. Г. Лазарева, находившийся до этого во втором эшелоне.

К лету 1942 года длинноствольные 75-мм пушки получили и многие штурмовые орудия StuG III

Оценивая действия наших танковых корпусов в этом контрударе, генерал армии М.И. Казаков, в те дни начальник штаба Брянского фронта, впоследствии писал: «Вместо того, чтобы организовать одновременную массовую атаку танков силами хотя бы 4–5 бригад на фронте 12–15 километров, командиры корпусов вводили их в бой прямо из колонн по методу ввода в готовый прорыв с выделением передовых батальонов, примерно по два батальона от корпуса. В итоге наступление танковых корпусов свелось, по существу, к боевым действиям только этих передовых батальонов, а остальные их силы стояли на месте и несли неоправданно большие потери от немецкой авиации. Но даже эти весьма слабые удары вынудили противника повернуть на север обе танковые дивизии 24-го танкового корпуса…»

Активными действиями советские войска сорвали попытку врага расширить прорыв к северу от Воронежа, вдоль Дона. 4-я немецкая танковая армия, завязнув в этих боях, утратила запланированный темп продвижения. Но и 5-я танковая армия понесла в этих боях серьезные потери. На 6 июля в ее составе насчитывался 641 танк (83 КВ, 228 Т-34, 88 MK-II «Матильда» и 242 Т-60), а 17 июля осталось только 158 (26 КВ, 98 Т-34, 37 «матильд» и 139 Т-60). 12 июля, подтянув силы, немцы нанесли контрудар по 2 и 7-му танковым корпусам, которые начали отходить. В ночь на 18 июля части 5-й танковой армии были отведены в тыл. В тот же день армия была расформирована.