Три жизни - Лобсанг Рампа

Картины сменялись, проходя через всю земную историю, от ассирийцев и до той жизни, которую он недавно покинул, он видел свое детство и свои мелкие проступки, как, например, его набеги на соседский огород или кража нескольких монеток из молочной бутылки, в которую опускались деньги для молочника. Он видел, как несколько раз крал на базаре яблоки, груши и бананы.

Далее он увидел себя молодым монахом, объятым страхом того, что он провалится на экзамене на духовный сан, и решившим притворяться, что сан ему не нужен, чтобы скрыть свой страх.

Он снова увидел свои предсмертные часы и смерть, а затем он стремительно унесся с Земли, поднимаясь все выше и выше и оказался на другом уровне. «Ту жизнь ты прожил очень хорошо, – сказал голос в его голове, – для тебя было бы пустой тратой времени возвращаться обратно на Землю. Мы полагаем, что ты должен подняться в мир, в котором нет места материальным вещам, там ты несомненно сможешь многому научиться».

«А как же мои друзья? – спросил Арнольд. – Мой отец и мать и еще многие, кого я знал, разве это не грех, прийти сюда, воспользоваться их гостеприимством и вдруг уйти на более высокий уровень? Что они обо мне подумают?»

В голосе, который прозвучал в его голове, явно чувствовался смешок: «Если бы они оказались достойными того, чтобы подняться выше, они поднялись бы, Арнольд, а если ты выйдешь из этого здания не в той форме, в которой они смогут тебя узнать, они поймут, что ты перешел на более высокий уровень существования. Когда мы выйдем отсюда, мы покажемся им тремя шарами света, они будут помнить, что в здание вошло только два шара и сообразят, что третьим шаром стал ты, они порадуются за твой прогресс и подъем. А еще это вселит в них надежду, что когда-нибудь они тоже смогут туда подняться».

И это как-то так было сказано, что в душе Арнольд согласился, и затем, к своему глубокому изумлению, он почувствовал, что он полон жизни, что он живее, чем когда-либо был, он чувствовал прилив энергии, и, глянув вниз, он обнаружил, что больше не видит своих ног. Пока он глядел в некотором оцепенении к нему опять пришел голос: «Арнольд, Арнольд, теперь ты такой, как мы, взгляни на нас и ты увидишь, какие мы на самом деле, мы всего лишь сгустки чистой энергии, вбирающие энергию из окружающей среды. Мы можем перемещаться куда угодно и делать что угодно одним лишь усилием мысли и, Арнольд, привычную тебе пищу мы больше не едим!»

Послышалась какая-то странная не то музыка, не то пение, и Арнольд почувствовал, как он вместе с новыми товарищами просачивается через стену Зала воспоминаний. Он слабо улыбнулся, заметив снаружи некоторых своих друзей, видел, как изменилось выражение на их лицах, когда они увидели, что вместо двух шаров Дворец воспоминаний покидают теперь три.

Пение усилилось, появилось чувство скорости, стремительности, и Арнольд подумал: «Интересно, как это мы все время поднимаемся вверх?» Как только он так подумал, пришел и ответ: «Конечно, мы все время поднимаемся вверх, мы поднимаемся к высшим вибрациям. Ты когда-нибудь слышал о том, чтобы к высшим вибрациям спускались? Так же и на Земле, когда мы хотим изменить свое состояние, мы поднимаемся над поверхностью Земли, мы ведь добиваемся именно этого, потому что, спустившись, мы оказываемся ближе к центру Земли, а ведь именно этого мы стараемся избежать, однако – смотри лучше, куда мы поднимаемся».

Как раз в этот момент Арнольд ощутил какой-то удар или толчок. Он не мог объяснить природу этого ощущения, но если бы он подумал о том, с чем это можно сравнить, то пришел бы к такому образу: самолет пересекает звуковой барьер. Это, несомненно, было «особенное» ощущение, ему казалось, что он входит в другое измерение. Впрочем, именно это и происходило.

Внезапный толчок – и все вокруг него расцвело невиданными переливающимися и сверкающими цветами, таких оттенков он никогда прежде не видел, а затем, взглянув на две сущности, которые путешествовали с ним, воскликнул: «Так вы люди! Такие же, как я!»

Один из его компаньонов рассмеялся и сказал: «Ну конечно, мы такие же люди, как ты, а как ты думал? Великий Замысел вселенной заставляет людей принимать определенную форму, мы были бы людьми независимо от того, если бы были суб-людьми, обычными людьми или сверх-людьми, то есть количество голов, рук, ног, основной речевой метод – все это остается неизменным. Ты узнаешь, что в этой конкретной вселенной вся жизнь построена на молекулах углерода, то есть вне зависимости от места жительства во вселенной люди и гуманоиды в принципе одинаковы. Точно так же и животный мир в принципе сходен, у лошади всегда одна голова, четыре конечности и хвост. Много лет назад и у людей были хвосты, но, к счастью, они смогли прожить и без них. Так что помни, куда бы ты ни попал в этой вселенной, на каком бы уровне существования ты ни оказался, всюду ты встретишься с одной и той же формой жизни, с теми, кого мы называем людьми».

«Но, Боже правый, ведь я видел вас в образе шаров света! – сказал Арнольд в некотором смущении. – А теперь я вижу вас в образе совершенных, сверхсовершенных людей, хотя вокруг вас все равно остается оболочка из света».

Те, к кому он обращался, рассмеялись и ответили: «Ты скоро привыкнешь. Ты задержишься здесь, на этом уровне, довольно-таки на долгое время, нужно многое сделать, многое запланировать». Какое-то время они снова молча куда-то плыли в пространстве. Арнольд начал встречаться с невиданными им раньше вещами. Его спутники наблюдали за ним. Один из них сказал: «Я думаю, твое зрение понемногу привыкает к местным условиям, ты ведь теперь в пятом измерении, вдали от мира материальных вещей. Здесь тебе не нужно придумывать еду или питье и все такое. Здесь ты существуешь как бесплотный дух».

«Но если мы бесплотные духи, то как же тогда я вижу вас в человеческом обличье?» – спросил Арнольд.

«Чем бы мы ни являлись, Арнольд, у нас должна быть форма. Когда мы были огненными шарами, у нас была та форма, а теперь твое зрение приспособилось, и тут, в пятом измерении, ты снова видишь нас в человеческом образе. Ты видишь также растения, цветы, растущие повсюду, а люди с того уровня, с которого ты только что прибыл, их просто не увидели бы, но им сюда и не попасть: здесь они были бы уничтожены очень сильным излучением».

Они плыли над местностью, столь прекрасной, что Арнольд был полностью заворожен ее красотой. Он подумал о том, что, если когда-нибудь вернется на Землю, ему трудно будет описать увиденное здесь. На Земле, на уровне четвертого измерения, не придумали слов для того, чтобы описать жизнь этого, пятого измерения.

«Ой, а что эти люди делают?» – спросил Арнольд, показывая на группу людей в ухоженном, красивом саду. Они сидели в кругу, и казалось – хотя эта мысль, в общем-то представилась Арнольду абсурдной – сотворяли что-то усилием мысли. Один из его компаньонов неторопливо повернулся к нему и ответил: «Ах, они? Ну, они готовят кое-что для отправки на Землю. Некоторым людям там это явится в виде вдохновения. Знаешь, мы тут много чего создаем такого, что позже помещаем в скучные умы землян, чтобы хоть как-то поднять их духовность. К сожалению, земляне обычно находят этому ужасные применения: войны, разрушения, накопление капиталов».

Теперь они быстро летели по воздуху. Арнольд с удивлением заметил, что дорог под ними не было, значит, все передвижение здесь осуществляется по воздуху, заключил он.

Они снова подлетели к парку, в котором было множество людей. Эти люди ходили по земле, парк пронизывала сеть аккуратных дорожек. «Это для того, чтобы было легче ходить, Арнольд, – сказал один из его проводников, – мы ходим здесь только в виде развлечения и для того, чтобы приближаться к чему-то медленно, так что дорожки устроены только там, где приятно гулять, у реки, на берегу озера, в парке. Обычно мы передвигаемся путем управляемой левитации, вот как сейчас».

«Но кто эти люди? – спросил Арнольд. – У меня очень странное чувство, что я, ну в общем, как сказать… что я знаю некоторых из них. Я знаю, это абсурд, нелепость, не может быть, чтобы я знал их или они меня, но у меня такое сильное ощущение, что я их где-то видел… Кто они?»

Двое его спутников переглянулись и сказали: «Ах, ОНИ! Что ж, вон тот человек, который разговаривает там с высоким мужчиной, был известен на Земле как Леонардо да Винчи, а разговаривает он с тем, кого на Земле звали Уинстоном Черчиллем». «Вон там, – он указал на другую группу, – ты видишь Аристотеля, который в давние времена был известен на Земле как отец медицины. Ему трудно было сюда попасть, потому что было решено, что на самом-то деле из-за него развитие медицины надолго задержалось».

«Как это?» – поинтересовался Арнольд, глядя на группу. «Понимаешь, считалось, что Аристотель знает абсолютно все о медицине и человеческом теле. Поэтому любые попытки дальнейших исследований считались преступлением против такого великого человека и был издан закон, запрещавший под страхом смерти делать вскрытия или исследовать анатомию человека, поскольку этим Аристотелю была бы нанесена обида. А это задержало развитие медицины на сотни и сотни лет».