Последний бой (СИ) - "Мехри"

— О чем?

— Но разве мы так и будем стоять у порога.

Зайнаб пришлось сделать все усилия, чтобы рассеять нескончаемые страхи и пригласить его на веранду. Он садится боком к окну и Зайтун приходится оставить качели. Перепрыгнув через арык она прячется под чинаром.

— Я сейчас принесу чай.

— Не нужно ничего, лучше сядь и послушай меня.

Зайнаб садится напротив него, но чуть дальше.

— Сейчас я оставил туризм и поля свое дело. Я так хотел переплюнуть брата, что теперь я тоже предприниматель и не хуже него.

— Я рада за тебя.

Гость смотрит в рассеянное лицо Зайнаб и вдруг произносит.

— Ты так изменилась. Раньше от тебя исходила теплота, а теперь ты как будто заледенела.

Зайтун внимательно слушает их, но никак не может понять значения этих слов.

— Зачем ты пришел?

Карим задумчиво поворачивает голову.

— Сколько времени ты живешь здесь?

— Это девятый год.

— Целая вечность. И ты ни разу не захотела увидеть меня?

— Я не знала что ты приехал.

— Но как же наша последняя встреча. Я до сих пор не могу забыть того дня. Вопреки всем стараниям я не могу забыть того момента как ты позволила себя поцеловать. До сих пор я не могу понять как ты опьянила моё воображение и унесла в заоблачную даль, а потом так безжалостно бросила на землю. Признаю что я заблудший в вере, но ты первый человек кто заставил меня задуматься о Боге. Никакая женщина до тебя не произносила молитвы рядом со мной. Может быть они думали, но ты стала первой кто сумел разрушить мои стереотипы. Тогда я сказал себе. — Вот это чудо! Знала бы ты как после этого я мучился вспоминая тебя.

— Тогда почему ты не сосватал меня?

— Понимаю, что был грешным эгоистом и чуть не вверг тебя в греховное состояние. Но почему ты тогда не сказала правды? Как луч солнца сначала вдохнула в меня тепло, а потом убежала заставив трястись от вечного холода.

— Это была ошибка. И будет лучше если ты все забудешь.

— Но разве ты сейчас счастлива? Я вижу как всё здесь тебе чуждо твоё сердце сковано и быть может этот человек стал твоим бременем и тащит тебя за собой ко дну. Я это заметил с той минуты как увидел тебя. Твои глаза слишком чисты, чтобы суметь спрятать грусть.

— То было другое.

— Но тогда скажи почему ты сейчас прогоняешь меня?

— Потому-что сердцу не прикажешь.

— А я чувствую как оно сейчас клокочет в твоей груди, не так ли?

Он встает с места и так быстро подходит, что Зайнаб не успевает даже моргнуть.

— Ты не сможешь объяснить ничего потому-что обманываешь сама себя.

Она попыталась встать, но он огородил ей путь поставив руки по обе стороны плеч.

— Скажи почему меня тянет к тебе и я снова схожу с ума?

Но Зайнаб отталкивая его за плечи.

— Побойся Бога Карим. То что ты говоришь тяжкий грех. Я теперь связана священными узами.

— Их можно порвать!

— Но я не могу. Я люблю своего мужа.

Зайтун замерла от удивления. Что-то в е невинном, детском сознание подсказывает об опасности. Она выходит из-за дерева, чтобы защитить маму, но наступив на сухую ветку боязливо замирает на месте.

Карим уловив шорох было почти повернулся к ней, как вдруг ворота отворяются и Зайтун видит бабушку. А в месте с ней тетю Гулру.

— Я же говорила! — Кричит Гулру. Свекровь берется за голову и начинает вопить.

— О Боже! Позор на мою несчастную голову. Опозорила! Уничтожила! Обманула!

Зайтун спрыгивает над сухой веткой, (теперь уже незачем боятся) бежит к бабушке. Испуганными глазами смотрит на обезумевшую старуху и пытается успокоить взрослых, но никто ее не слышит. Словно она превратилась в невидимку — маленькую никому не нужную невидимку.

Свекровь продолжает кричать. — Бесстыжая тварь!

Карим хочет объяснить что-то, но свекровь в бешенстве подходит к телефону и начинает яростно нажимать на кнопки.

— Пожалуйста, сынок приезжай скорее…. она… эта девка… о я не могу. Трубка падает на землю и старуха словно безумная начинает кружить по двору.

Зайтун потеряла дар речи. Что с ними? Почему они такие странные?

Она хочет сказать, что во всем виноват этот неприятный гость. Что он хотел что-то сделать маме, но всем наплевать на плачущую маленькую девочку. Мариям в колыбельке просыпается от криков старухи и подает знак слабеньким рыданием. Зайнаб быстро подходит к ней и подняв прижимает к груди. За воротами собираются соседи, давно ожидавшие от городской невесты чего-то подобного.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Зайтун прижимается спиной к стене продолжая кружить взглядом по изменившимся лицам взрослых. Почему-то она знала — рай не вечный и когда-нибудь, как в сказках, всё должно было исчезнуть. Но не понимает от чего. Зайнаб продолжает сидеть на том же месте прижимая ребенка к груди и понимает, что ее опасения сбылись. Свекровь продолжает созывать своими душераздирающими криками всех соседей и только эта лицемерная соседка Гулру не отрывает с девочки своих насмешливых глаз. В этот момент Зайтун готова отдать всё что угодно — свои самые любимые куклы, все игрушки одежду и даже отправиться в школу, но только, чтобы папа не приехал. Выпрямляется и смотрит на небо. Конечно она не знает об этом, но чувства подсказывали лучше всяких слов. Бахром приехал в тот же миг и разогнав любопытных зевак вошел во двор. Высокий статный жгучий брюнет не понимающий смотрел в глаза жене. Зайтун подбежала к нему и обняв за ногу начала трясти его.

— Папочка давай уйдем. Пожалуйста, пойдем в парк. Папочка ну пойдем.

Но он даже не посмотрел на нее, оторвал от себя необычайно жестким и равнодушным жестом и отбросил в сторону. Детское сердце упало. Все искренние ласковые чувства которые тлелись в сознании рухнули в одночасье. Она впала в ступор. И умоляюще прошептала.

— Папа?

А Бахром продолжал смотреть на свою жену. Мать не могла толком ничего объяснить. Но тетя Гулру успешно сделала свое дело. Не дослушав до конца Бахром повернулся и встретился с глазами Карима. Не было ничего страшнее чем видеть как в человеческом теле просыпается демон. И тут сжав кулаки он бросился на него. Зайтун крикнула от страха и отпрянула в сторону. Она не могла поверить, что отец может иметь такую демоническую злость, сливающегося с него как из переполненного вулкана огненная лава. К ее ужасу Карим так же изменился за каких-то долей секунд. Вся его энергия превратилась в силу настоящего зверя. Он так же напал на Бахрома и разгорелась кровавая драка. Подобной ярости Зайтун еще никогда в жизни не видела. Содрогаясь со страха она пыталась спрятаться за углом стены, но не могла двинуться с места. Отец бил Карима кулаками безжалостно и словно железным молотом так что кровь начала брызгать по траве.

И ей уже не хотелось к нему подходить; детское сердце начало замирать. Ещё немного и один из них убил бы второго. Но к счастью свекровь догадалась позвать на помощь и несколько здоровых мужчин расцепили гром от молнии. — Не трогайте! — Кричал Бахром вырываясь.

— Это моё дело…

Зайнаб было хотела что-то сказать чтобы успокоить его, но он яростно плюнул кровью в ее сторону.

— Ещё хоть слово и я размажу тебя по стенке.

В этот момент Карим не выдержал и крикнув: — Ублюдок чертов! — бросился к нему. Бойня возобновилась и хотя противники дошли до предела ярости их все-же разомкнули. Детские глаза больше ничего не видели. Тело скручивает рыдания, трясущиеся руки прижимаются к векам, но это не помогает. Ругань, крики, шум и гам отдается эхом безумного страха. Трясущиеся плечи еле прижимаются к стене, чтобы не дать ногам упасть, но это невыносимо. Каждый звук удара кулаком отдается звуком прямо в сердце. Невыразимый момент страха сравнителен только с потерей того самого друга в ночи. И вот в какой-то момент перед Зайтун появляется мрак. Она протягивает руки, но это обман закрытых глаз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вскоре приезжает милиция и кровавая резня прекращается. Гулру вновь выступает в качестве оратора и быстро объясняет в чем дело. Свекровь явно не ожидала такого поворота и точно ошеломлена случившимся. Зайнаб покачивая ребенка с трудом выносит допрос. Более унизительных вопросов она еще не слышала в жизни. Бахрома и Карима увезли в наручниках. Соседи расходятся, удовлетворившись ярким шоу и опасаясь как бы их тоже не повязали за соучастие. Все кто бы не подходил к молодой женщине грубы и безжалостны. Зайтун боится смотреть на всех; опустив глаза только слушает и рыдает. Из дали доносятся насмешливые шептание и ни один человек в этот день не хочет проявить сочувствия. Наконец когда солнце село, люди окончательно разбегаются, словно крысы по своим уютным норам в их числе и свекровь со своей подругой. Зайнаб остается одна. Зайтун все еще боясь оглядывается по сторонам и убедившись, что никого нет, тихонько подходит к матери. Та смотрит на цементные плитки и видит кровь, но как будто смотрит сквозь него. Только что здесь похоронили ее жизнь и эти красные пятна служат тому доказательством. Она сидит на топчане, как и несколько часов назад, но теперь опустошенная и потерянная.