Статьи 1995-1997 - Сергей Кара-Мурза

Сегодня смертность в России уносит в год на миллион жизней больше, чем до 1991 г. Сколько человек прямо убито обеднением? По данным того же ВЦИОМ, в марте 1996 г. 81% семей имели душевой доход ниже прожиточного минимума (580 тыс. руб.) и 62% ниже физиологического минимума (300 тыс. руб.) — погрузились в бедность. Это значит, что у них личный доход, считая по формуле сложных процентов, 7-8 циклов снижался на 10 процентов каждый раз. То есть, смертность процентов на 30 выросла как прямое следствие обеднения. 300 тысяч прямых убийств в год!

И речь при этом идет не о временном бедствии вроде войны. ВЦИОМ хладнокровно фиксирует: «В обществе определились устойчивые группы бедных семей, у которых шансов вырваться из бедности практически нет. Это состояние можно обозначить как застойная бедность, углубление бедности». То есть, снято оправдание, которым вначале тешили себя демократы: пусть люди шевелятся, у них есть возможность заработать. По данным ВЦИОМ, только 10% бедняков могут, теоретически, повысить свой доход, «крутясь побыстрее». Причины имеют социальный, а не личностный характер.

И вот, зная масштабы этих страданий, средний интеллигент-демократ, кладя их на чашу весов, выше ценит свой душевный комфорт — избавление от надуманного страха. Ему не жаль страдающих. Он, в целом, рад тому, что происходит. Это кажется невероятным, но это именно так.

Недавно встретил я коллег-гуманитариев, с которыми у меня в 1989 г. был памятный разговор. Я тогда говорил, к каким тяжелым последствиям неминуемо ведет курс Горбачева, и меня прямо спросили: «Скажи, Сергей, ты что же, противник перестройки?». Тогда это еще звучало угрожающе. Я подумал и ответил: «Да, противник. Перестройка приведет к огромным страданиям людей». И вот теперь я спросил одну женщину, доктора наук, с которой меня связывали очень добрые отношения, не изменила ли она своих оценок после всего, что видела начиная с того разговора в 1989 году. И она ответила: нет, она и сейчас рада тому, что происходит. И она голосовала за Ельцина, хотя считает его… (в общем, жестко его оценила). Голосовала потому, что она может, не боясь, сказать про него то, что думает.

И опять, как с немцем, мне показалось, что мы затронули что-то страшное и постыдное. Прекрасно понимала доктор философских наук, что эти ее «разрешенные» обличения — это ее сугубо личное духовное удобство, никакого социального значения они не имеют, никакого вреда режиму не наносят (как только маячит вред, на слова отвечают дубинки и танковые орудия). Какую, значит, огромную ценность для нее составляло право обличать власть, и какой аномальный страх вызывало официальное неодобрение этого занятия в советское время. Именно неодобрение, не более того, ибо обличение советской власти было поголовным кухонным занятием интеллигенции, и ни один волос за это не упал. И эта ценность в ее глазах перевешивает реальные смертельные страдания десятков миллионов людей.

Мне кажется, что это ненормально. Это — отрыв от жизни, уход в какое-то духовное подполье, где увеличиваются тени и теряется мера вещей. Если бы интеллигент-демократ сделал усилие, чтобы понять, что творится у него в душе, ему помогли бы горькие слова, которые Достоевский сказал об этом мироощущении, в виде исповеди человека из подполья.

1996

Чертова дюжина банкиров просит серьезных уступок

Банкиры, почему-то числом 13, перед президентскими выборами 1996 г. выcтупили с призывом к компромиссу, который должен предотвратить якобы неизбежную гражданскую войну. Немножко напоминает волка на псарне, но особых оснований для оптимизма нет — овца-то пока еще в зубах у волка. Но уже «пришли с огнем». И положение банкиров щекотливо, речь их поневоле туманна, говорят о каких-то красных и белых (белые — это г-н Фридман и г-н Гусинский? Ничего себе белоказаки). Каждую их фразу приходится расшифровывать. Начнем с очевидных вещей.

1. Сначала политики режима, а теперь и как бы стоящие над схваткой банкиры признали: реформы, проведенные бригадой Горбачева-Ельцина, всего за четыре года привели к расколу общества и поставили Россию на грань гражданской войны. Вот их цена. Вспомним — 14 маpта 1991 г. Ельцин сказал по телевидению: «не надо опасаться угpозы гpажданской войны, потому что у нас нет пpотивоpечий между социальными слоями». И как все изменилось за срок его президентства.

Так что те, кто сопротивлялись таким реформам, кого лупили дубинками и расстреливали у парламента, сопротивлялись именно скатыванию России к братоубийству. Скрывая этот очевидный факт, представляя дело как столкновение двух «правд», банкиры не способствуют поиску компромисса, а мешают ему. Смена режима посредством выборов рассматривается большинством именно как снятие угрозы гражданской войны.

2. Банкиры наконец-то признали, что «кавалерийская атака» на советский строй жизни (а реально, на российскую цивилизацию, в которую стреляли, якобы целясь в коммунизм), захлебнулась. Как сказано, утвердиться демократы (одна из сил в конфликте) могут только путем, ведущим к гражданской войне и распаду России. Почему же это сказано только сегодня, а не 23 февраля 1992 г., не 1 мая и 4 октября 1993 г.? Мы прекрасно помним все заявления деятелей режима и некоторых болтливых банкиров вроде Борового на протяжении всех этих лет. Они действовали агрессивно и не останавливались перед насилием, ибо были уверены, что могут подавить своих оппонентов именно грубой силой. Сегодня они признают, что это невозможно — и предлагают сменить «правила игры». Признание полезное, но где же выводы?

3. Банкиры туманно называют конфликт в России «столкновением двух правд» и становятся в позу арбитра: «Ни одна из сил не имеет права навязывать насильственно свою правду всему обществу». Конечно, и грабитель, раздевая в переулке захваченную врасплох жертву, может при этом пофилософствовать о «своей правде». Это — язык философа-релятивиста, а от деловых людей можно было бы ожидать более четких определений, иначе какой же компромисс, какой же торг. Странно в устах финансистов звучит само утверждение, будто предотвращение или развитие «острых конфликтов» зависит от сговорчивости политиков оппозиции, а не от той объективной, жизненной реальности, которая создана новыми собственниками и их политическим режимом.

Ясно, что один из главных источников конфликта, причем прямо касающийся банкиров-миротворцев — экспроприация национальной собственности и передача ее ничтожному меньшинству. Эта акция, проведенная чисто политическими средствами, вопреки праву, морали и здравому хозяйственному смыслу, расценивается большинством населения как ограбление. Банкиры стали призывать к гражданскому миру именно после того, как руками режима Ельцина, под дулом автомата «насильственно навязали свою правду всему обществу».

О том, как к этому относится большинство, все прекрасно знают. Вот выводы самих либералов (радикальных до неприличия) — ВЦИОМ под руководством Ю.Левады: «Примерно 24% убеждены, что стране необходимо продолжать курс рыночных реформ, хотя из них лишь 10% полагают, что это единственный путь к достижению процветания, а остальные 14% принимают реформы, так как не верят в возможность возврата к старому… За два года реформы произошел поворот от настроений в пользу рынка (число сторонников рынка сократилось ровно вдвое при одновременном росте в полтора раза числа сторонников планирования), причем переломным периодом была зима 1992-1993 гг. Новое резкое падение популярности рыночных реформ отмечено зимой 1993-1994 гг.».

Здесь — корень конфликта, значит, здесь и источник возможного компромисса. Но об этом в заявлении банкиров ни слова. Так не ведут переговоры.

И уж тем более неуместно кончать призыв к миру неприкрытой угрозой: «предприниматели обладают необходимыми русурсами и волей для воздействия…». Что называется, оскал демократии крупного капитала. Какими же «ресурсами» они обладают? Отнюдь не ресурсами права и законной воли избирателей, выраженной голосованием. Объявляя такой ультиматум, они обязаны сообщить о средствах «воздействия». Не сообщают, и нам остается только гадать. Организуют голод в России? Парализуют финансы? Увеличат штат киллеров? Ничего себе, миролюбивое заявление.

4. Вся фразеология заявления банкиров говорит о том, что это — сугубо пропагандистская акция. Они патетически взывают к коммунистам, умоляя их не замахиваться на демократию, которую-де олицетворяет режим Ельцина. С этим режимом, «вопреки издержкам реформ», они ассоциируют «великие идеи свободы, справедливости, права и правды». Ну о каком серьезном разговоре может идти речь, когда тебе на уши вешают такую лапшу! Демократический миф давно развеян не словами, а делами всех институтов режима Ельцина, среди которых банки занимают одно из ключевых мест. Да и вообще, уместно ли банкирам учить нас «справедливости, праву и правде» сразу после того, как у 40 миллионов семей банки выудили из карманов последние сбережения? Или то были плохие банкиры, а эти тринадцать порвали со своим классом и встали в ряды борцов за справедливость? Из контекста это никак не следует, заявление явно сделано от лица «отечественных предпринимателей».