Робур-Завоеватель. Властелин мира (сборник) - Жюль Верн

Еще до наступления ночи воздушный корабль пролетел несколько сот километров над довольно ровной, пересеченной большими дюнами местностью. Если бы «Альбатрос» вздумал сделать здесь остановку, он мог бы спуститься в низину оазиса Уаргла, укрывшегося в тени огромной пальмовой рощи. Вскоре показался город с тремя четко отделенными друг от друга кварталами, древним дворцом султана – своего рода укрепленной Касбой, многочисленными домами, построенными из кирпичей, труд обжечь которые солнце взяло на себя, и артезианскими колодцами, вырытыми в недрах долины; воздушный корабль мог бы возобновить здесь свой запас воды, но благодаря необычайной скорости полета даже теперь, в самом сердце африканских пустынь, баки «Альбатроса» все еще были наполнены водой, взятой из Гидаспа в долине Кашмира.

Был ли замечен воздушный корабль арабами, мозамбитами и неграми, между которыми поделены земли оазиса Уаргла? Несомненно, ибо они приветствовали его сотнями ружейных выстрелов; однако пули упали обратно на землю, не коснувшись воздушного корабля.

Затем спустилась ночь, та безмолвная ночь пустыни, тайны которой так поэтично воспел Фелисьен Давид.

Вскоре «Альбатрос» вновь повернул на юго-запад и пересек дороги Эль-Голеа; одной из них в 1859 году прошел неустрашимый француз Дюверье.

Царила глубокая тьма. С воздушного корабля нельзя было различить сооружений строившейся по проекту Дюпонше Транссахарской железной дороги: этой длинной стальной ленте предстояло соединить Алжир и Тимбукту через Лагуат и Гардаю, а позднее – достичь берегов Гвинейского залива.

«Альбатрос» вступил к тому времени в область, лежащую между экватором и тропиком Рака. В тысяче километров от северной границы Сахары он пересек путь, где майор Ленг нашел в 1846 году свою гибель; затем воздушный корабль миновал караванную тропу из Марокко в Судан, и над той частью пустыни, где бесчинствуют туареги, пассажиры «Альбатроса» услышали то, что часто называют «пением песков», – нежный и жалобный ропот, который как будто доносится из-под земли.

За все это время случилось лишь одно происшествие: целая туча саранчи поднялась в небо и обрушилась на палубу воздушного корабля такой тяжестью, что ему угрожала опасность «затонуть». Этот ненужный балласт поторопились сбросить, но несколько сот насекомых попали на кухню к Франсуа Тапажу. И он приготовил из них такое лакомое блюдо, что Фриколлин на время позабыл все свои страхи.

– Они не хуже креветок! – приговаривал он, облизываясь.

«Альбатрос» находился тогда на расстоянии тысячи восьмисот километров от оазиса Уаргла – почти над северной границей обширного королевства Судан.

К двум часам пополудни в излучине большой реки показался город. Река эта была Нигер. Город – Тимбукту.

До той поры в этой африканской Мекке довелось побывать лишь нескольким путешественникам – жителям Старого Света, таким как Батута, Казан, Эмбер, Мунго Парк, Адамс, Ленг, Кайе, Барт, Ленц; но в тот день благодаря превратностям этого необычайного путешествия два американца получили возможность рассказывать по возвращении в Америку об этом городе de visu, de auditu и даже de olfactu[18], если только им предстояло когда-нибудь возвратиться домой.

De visu – ибо их взгляд мог обозреть все уголки этого города, образующего треугольник площадью в пять-шесть километров; de auditu – ибо дело происходило в базарный день и на улицах стоял невероятный шум; de olfactu – ибо их обоняние сильно раздражали запахи, поднимавшиеся с площади Юбу-Камо, где поблизости от дворца древних королей Со-Маис помещается мясной рынок.

Инженер счел нужным осведомить председателя и секретаря Уэлдонского ученого общества, что на их долю выпала счастливейшая возможность лицезреть владыку Судана – город Тимбукту, который в ту пору находился во власти туарегов из Таганета.

– Тимбукту, господа! – провозгласил он тем же тоном, каким двенадцать дней назад возвестил: «Индия, господа!»

Затем Робур продолжал:

– Тимбукту находится на восемнадцатом градусе северной широты и пятом градусе пятьдесят шестой минуте западной долготы по Парижскому меридиану; город этот расположен на высоте двухсот сорока пяти метров над уровнем моря. Это важный центр с двенадцатью-тринадцатью тысячами жителей, некогда знаменитый развитием науки и искусства. Быть может, вы захотите остановиться здесь на несколько дней?

Подобное предложение инженер мог сделать лишь в насмешку.

– Однако, – продолжал он, – для чужеземцев было бы небезопасно очутиться среди негров, берберов, фулланов и арабов, захвативших этот город, особенно если иметь в виду, что наше прибытие на воздушном корабле может им весьма не понравиться.

– Сударь, – отвечал Фил Эванс в том же тоне, – ради удовольствия расстаться с вами мы охотно подвергнем себя опасности столкнуться с дурным приемом со стороны здешних туземцев. Если уж выбирать себе тюрьму – то лучше Тимбукту, чем «Альбатрос»!

– О вкусах не спорят, – возразил инженер. – Во всяком случае, я не отважусь на столь рискованное приключение, ибо отвечаю за безопасность своих гостей, которые оказывают мне честь, путешествуя в моем обществе…

– Я вижу, инженер Робур, – вмешался дядюшка Прудент, задыхаясь от негодования, – вам мало быть нашим тюремщиком. К покушению на нашу свободу вы прибавляете еще и оскорбления!

– О, всего лишь иронию!

– Неужели у вас на борту нет оружия?

– Конечно есть, целый арсенал.

– Двух револьверов хватило бы, сударь, если бы один из них был в моих руках, а другой – в ваших.

– Дуэль! – вскричал Робур. – Дуэль, которая может привести к гибели одного из нас!

– Которая непременно к этому приведет!

– О нет, господин председатель Уэлдонского ученого общества! Мне куда приятнее видеть вас живым!

– Чтобы быть уверенным в том, что вы и сами уцелеете! Да, это весьма похвальное благоразумие!

– Похвальное или нет – об этом разрешите судить мне. Вы же вольны смотреть на вещи как угодно и жаловаться кому угодно, если только вам это удастся.

– Уже удалось, инженер Робур!

– Вот как?

– Разве так трудно было бросить вниз документ, когда мы пролетали над густонаселенными странами Европы…

– И вы посмели? – вскричал Робур, охваченный неодолимым порывом гнева.

– А что, если посмели?

– Если вы это сделали… вас следует…

– Что, господин инженер?

– …Отправить за борт вслед за вашим документом!

– Так выбрасывайте нас! – воскликнул дядюшка Прудент. – Мы это сделали!

Робур двинулся к своим узникам. По первому его знаку подбежали Том Тэрнер и несколько членов экипажа. Инженера охватило яростное желание привести свою угрозу в исполнение, и из боязни поддаться гневу он стремительно удалился к себе в каюту.