Крылатая на всю голову (СИ) - Соломахина Анна "Fjolia"

Марс прислушался. Вычленил пару слов вроде «упал» и «помощник», но это оказалось такой малостью по сравнению с объёмом произнесённых слов, что не было смысла напрягаться. Проще дождаться, когда Заркон сам всё расскажет, когда закончит с неведомым существом.

Разговор затягивался. Зарк активировал вход в пространственный карман, достал оттуда амулет замещения и… приложил его к лопаткам. Попутно запустил процесс очищения. Спустя полчаса трудоёмкий процесс отращивания утерянных органов, с которым Заркон тоже справился, несмотря на то, что пробовал сие лишь один раз под руководством главного лекаря всея гизар Гардона (по совместительству отца Зайлы) перед очами путешественников предстал… гизар. Странный, непривычный: более тонкий, и дело было не в недоедании, с красными крыльями, фиолетовыми глазами и пушистым хвостом. Нет, ну правда, в отличие от обычных гизар, у которых мех был только на кисточке, где пряталось смертоносное жало, у этого существа волосы покрывали его полностью.

— Мамочки, что это за мутант? – воскликнула Зайла, особо впечатлённая именно хвостом.

Мутант оказался… одним из пращуров гизар, что когда-то прибыл на Лурру, когда их родной мир умирал. Он происходил из племени шелкохвостых, которые считали себя венцом эволюции и насмехались над лысыми пятыми конечностями прочих, говоря, что у тех от нехватки мужских гормонов всё отвалилось.

Смех смехом, но шелкохвостые и впрямь отличались большой любвеобильностью. А ещё тщательно сохраняли наречие предков, не впуская в него никаких новшеств. Да и ни к чему им это было, ибо жили они замкнуто, разве что с соседями иногда общались на тему совместных браков. Особо хорошие пары получались с краснокрылыми – тоже весьма страстными натурами, как никто другой подходящими им по темпераменту.

Именно сильная замкнутость вышла и шелкохвостым и с краснокрылым боком – они попросту не знали, что мир скоро рухнет из-за чрезмерных экспериментов с техномагией. Только Карпул случайно оказался неподалёку от портала на Лурру, через который спасались предки местных гизар. Пока он выяснял, что к чему у одного из беглецов, пока осознавал, что предупредить остальных не получится (да и не заслужили – нечего было его изгонять из общины за соблазнение младшей дочери Повелителя племени), портал начал затухать. Было рискованно, но он всё же пошёл. Подлил магии в структуру, где-то, правда, слегка переборщил и… вылетел в какое-то ущелье, да с такой скоростью, что все крылья переломал.

Замотало беднягу так, что он не смог скоординироваться, пересчитав костями каждый камешек склонов… Камни оказались крепче. Как назло, с собой у него не было никаких артефактов: ни лекарского, ни тем более замещающего, резерва хватало разве что не позволить себя сожрать тем многочисленным тварям, что обитали в этой каменной ловушке. Сколько он лежал, пока регенерация пыталась спасти организм – он не помнил. Когда же смог встать на ноги, то оказалось, что крылья он окончательно потерял.

Слишком много повреждений, естественным путём восстановиться они не смогли. Руки и ноги, тоже изрядно поломанные, срослись не совсем правильно, поэтому бегать и лазать он уже не мог. Левитация – последний шанс вырваться из этого каменного мешка – не работала. Из-за сильных повреждений магические потоки тоже нарушились. Теперь ему было доступно совсем немного, и то приходилось тратить на оборону. А ещё обогрев, ведь в новом мире климат оказался куда суровее родного.

Отчаяние охватило мужчину. Сколько раз он себя проклял за то, что не остался – не знает никто! Да и кому тут расскажешь? Холодным равнодушным стенам? Всевозможному зверью, ждавшему возможности полакомиться новой жертвой? Нет, этих только убивать и есть, да и то не всех и помаленьку, дабы не отравиться. Так он и сидел, окружённый защитным коконом, и страдал. Иногда пытался карабкаться, помогая себе магией насколько мог, но ущелье было слишком глубоко. А ещё то тут, то там утыкана фриазами, которые могли в самый неподходящий момент отрезать магию. Пару раз он слетал, пусть и не с огромной высоты, но приличной. Еле успевал смягчить падение – магия возвращалась, едва он удалялся от фриазов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В конце концов, ему это всё настолько надоело, что он решил двигаться в другом направлении: не вверх, а вдаль. Тяжело, но рядом всегда была стена, на которую можно опереться. А ещё просто надоело сидеть на месте, хочется просто двигаться куда-то, авось, что и выйдет.

Вышло. Через какое-то время он дошёл до конца ущелья – такого же непреодолимого, зато по пути обнаружил вход в пещеру. Вернулся к ней и, поскольку темнота его глазам помехой не была, решил её изучить. Нашёл вполне себе пристойное место около подземного озера, где можно было спокойно жить, а ещё весьма интересных существ, которые оказались очень кровожадными и в то же время… восприимчивы к разного рода экспериментам.

А что ещё делать одинокому калеке во враждебном мире? Особенно когда постоянно что-то болит, и никак это не исправить? Правильно – заняться творчеством, дабы потом получить из врагов… отличных помощников. Только совместить некоторые принципы создания слуг и материю многоногих животинок, шлифануть, доработать систему размножения… Всё, теперь можно пользоваться!

Карпул расслабился. Теперь ему не было нужды даже самому ходить – в этом помогали новые слуги. Еду тоже добывали они, разве что готовить так и не научились – боялись огня. Ничем этот страх из них не вытравливался. Он уже и так их тела укрепил, и эдак, но огнеупорность никак не прививалась, как и любовь к свету. Так что пришлось продолжать жарить самому мясо и сидеть в пещере затворником.

В какой момент крражды, а это были именно они, наткнулись на фриаз и умудрились его нажраться, он не знал. Просто почувствовал, что часть слуг стала энергетически недоступна. К счастью, не все, иначе бы его сразу же схарчили на обед. Оставшиеся слуги пали под натиском восставших, зато успели унести своего хозяина к ущелью.

Всё началось сначала. Спустя несколько тысячелетий он вновь остался один в том же положении, что попал сюда. В конце концов долгие блуждания привели его к новому выходу, ведь в прошлый раз он прошёл лишь правую часть ущелья. Больше с хищными тварями он не связывался, более того, смог уйти подальше, найти новую пещеру, подходящую для жизни, и остался там. Подружился с лидианками, правда, вмешиваться в их природу не стал, памятуя печальный опыт. Просто продолжил влачить своё жалкое существование, настолько отвыкнув от солнечного света, что даже кратковременное пребывание снаружи, а это вам не мрачное дно ущелья, вызывало у него острый дискомфорт.

Ребята не спали всю ночь, слушая пересказ Зарка, который, как истинный любитель знаний, изучил по древним информационным артефактам все имевшиеся там языки и даже, казалось бы, бесполезное наречие шелкохвостых. Ибо оно уходило своими корнями в праязык всея гизар и было к нему наиболее близко. А ещё несло в себе такую мудрость, что не каждый переводчик с ним справится – только сильный артефакт.

Правда, сам Карпул особой мудрости не нёс, несмотря на ошеломляющую цифру прожитых лет. Он попросту рыдал, поглаживая свои новые крылья, а ещё пытался выпросить замещающие артефакты для рук и ног. А потом ещё горше рыдал, когда оказалось, что никто, кроме Заркона, их не взял.

— Успокойтесь, мастер Гардон вас вылечит, — успокаивала его Малианта, поглаживая по руке виновника переполоха с крраждами. Зарк переводил. – Но сейчас мы не можем вас к нему проводить – нас ждёт главный храм Богини – только там можно узнать, как победить тех монстров, что вы породили.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

От последствий своего эксперимента Карпул ещё горше заплакал. Похоже, после стольких лет боли и одиночества мужик совсем сдал.

— Даргдвашлыбдэк лошолато даркулыт, — принялся он изливаться в извинениях.

И пусть слова уяснил только Зарк, зато интонации поняли все. Более того, сочувствие его нелёгкой судьбе пересилило гнев за крраждов. Кстати, это название дал им именно он. Правда, прокачать мозги настолько, чтобы они начали связно говорить и системно мыслить, не удалось. Они могли только пощёлкивать, максимум, выговаривать слово «крражд» и то нечётко, а также понимать простейшие приказы да сдерживать кровожадные инстинкты по отношению к хозяину. До поры до времени.