Большая игра - Александр Задорожный

За это высказывание он сразу же получил прикладом карентфаера чувствительный толчок в спину от стоявшего позади сержанта Логана.

— Говорят, там долго не протягивают? — спросил Сайлор.

— А это уж кому как повезет, — не обращая ни малейшего внимания на реплику Бакстера, ответил майор. — Те, кто непосредственно добывают руду, живут примерно с месяц, а тем, кому посчастливиться толкать вагонетки, доживают, случается, и до трех.

При этих словах майор посмотрел в сторону Дела Бакстера и Скайта Уорнера, словно пытаясь определить, куда же попадут они.

— Ладно, ребята, работаем! — воскликнул толстяк, обращаясь к своим подчиненным.

От аппарата, где из пузатой колбы с булькающей жидкостью по длинному змеевику в большую металлическую ванну перетекала густая фиолетовая масса, отошла высокая симпатичная девушка в белом халате с расстегнутой верхней пуговицей.

— Вначале проведем тест на реакцию Гуттерманна, шеф? — спросила она Сайлора, аккуратно отрывая полоску бумаги от одного из рулонов своими изящными пальчиками с длинными ногтями, покрытыми блестящим лаком ядовито-зеленого цвета.

— Предлагаю вначале провести реакцию Блюмкина, — встрял в разговор другой лаборант — длинный молодой веснушчатый парень с копной светлых волос на голове и в круглых очках в стальной оправе, точно таких же, как и у начальника лаборатории Сайлора.

До этого парень увлеченно разгадывал кроссворд. Но теперь, когда разговор зашел о деле, считал своим долгом выслужиться перед своим начальником, показав свою ученость и компетентность.

— Нет, Отто, реакцию Блюмкина мы проведем потом. Ты лучше приготовь кислоту для вытравливания кристаллов из структуры. А ты, Лейла, — начальник лаборатории обратился к девушке, — займись приготовлением кислоты, необходимой для реакции Гуттерманна. Через полчасика, Вилли, мы дадим тебе полный отчет о количественном и качественном содержании наркотиков в этой бумаге для подтирания задниц.

— Для санитарно-гигиенических целей, — поправил майор начальника лаборатории.

— Можете пока пойти выпить чего-нибудь, — сказал Сайлор, обращаясь к Хэндершоту.

— Мы лучше подождем здесь, — последовал лаконичный ответ.

Внезапно дверь распахнулась, и в лабораторию ввалился один из омсбоновцев, которых майор оставил дежурить у входа.

— Шеф, — по-военному вытянувшись в струнку, отрапортовал громила, — вас вызывает по внутренней связи заместитель начальника отдела межгалактической безопасности полковник Джойд Хантри. Это срочно.

— Я сейчас вернусь, — сказал майор, обращаясь к Сайлору. — Без меня не начинайте.

Хэндершот торопливо выскочил за дверь, оставив Скайта и Дела под охраной своих громил. Лейла, томно размешивая стеклянной палочкой прозрачную жидкость в колбе, с нескрываемым женским любопытством осматривала двух мужчин в наручниках с ног до головы и обратно. Она сидела за столом, закинув ногу за ногу, и играла туфелькой. Вдруг ее розовый язычок облизал пухлые губки, от чего Скайта бросило в жар.

— Лейла, — обратился к своей подчиненной Сайлор, — делом надо заниматься, делом. Иди приготовь посуду для эксперимента.

Лейла обиженно поджала свои прекрасные губки, встала и, бросив коварный взгляд на узников, вышла в соседнюю комнату, где нарочито громко зазвенела химической посудой.

— В вашем положении я бы думал о том, где нанять хорошего адвоката, господа, — заметив, каким взглядом проводил Дел лаборантку, произнес Сайлор.

— Даже без адвоката ясно, что груз нам не принадлежит, — ответил Скайт. Все, что нам грозит, так это конфискация нашего корабля вместе с наркотиком.

— Вам еще предстоит доказать, что груз не ваш, — ехидно заметил начальник лаборатории.

— В документах все отражено, — парировал Уорнер его замечание.

— Документы — та же самая бумага. Все будет решать майор Хэндершот. Этими словами Сайлор полностью испортил и до того мерзкое настроение друзей. Когда Хэндершот вернется, вы сможете поговорить с ним на эту тему, — продолжил Сайлор слащавым голосом. — Только не забывайте, он не берет взяток.

Тут дверь распахнулась — Хэндершот был легок на помине.

Лицо его отливало пунцово-красной краской, как панцирь у вареного рака, а сам вид майора был очень растерянный.

Ни слова не говоря, он взял со стола полоску туалетной бумаги, приготовленной для анализа, два рулона, лежащие там же, и сложил это все обратно в пакет. Затем приказал сержанту снять наручники с Уорнера и Бакстера.

— Счастливого прибытия на Плобой, господа, — обратился Хэндершот к Делу со Скайтом приветливым тоном, протягивая пакет. — Все в порядке. С грузом все нормально. Можете быть свободны. Примите мои искренние извинения за этот печальный инцидент. Сами понимаете, служба, черт бы ее побрал.

У всех присутствовавших от удивления вытянулись лица при виде того, как Хэндершот, не читая, ставит печати таможенного досмотра в бумагах пилотов, минуту тому назад скованных наручниками и находившихся под охраной.

Скайт, как и все остальные, не догадываясь о причине перемен в поведении майора, забрал подписанные документы и, натянуто улыбаясь, потащил Дела Бакстера к выходу. Он боялся, что Хэндершот в самый последний момент передумает и им с Делом все же придется попасть на урановые рудники.

— Ненавижу службу безопасности! Она всегда перебегает дорогу, — в гневе ударив кулаком по столу, отчего все пробирки подпрыгнули в своих подставках, произнес Хэндершот, когда дверь в лабораторию закрылась. — А вы что, разгильдяи, здесь торчите! — завопил он на своих омсбоновцев. — Оттого что у вас тупые рожи, контрабандистов меньше не станет! Все по местам! Работать надо!

Глава 22

Глава преступного синдиката Клиф Блекман очень любил животных. Эта любовь к нашим «меньшим братьям» жила в душе главы одной из самых могущественных гангстерских организаций в Плобитауне еще с детства. А проснулась она у Клифа в школе на уроке биологии, когда он впервые проколол иголочкой тельце бабочки для своей коллекции насекомых. Именно в этот момент будущий крестный отец испытал неописуемое наслаждение от общения с природой. Потом у него в доме жили кошки, собаки, рыбки, но все они долго не задерживались. Кошки обычно падали из окна, поскользнувшись на подоконнике, собаки погибали под колесами транспорта, а рыбки дохли вообще неизвестно от чего. Только по прошествии долгого времени Клиф понял, что проще держать хищника, чем все время самому мучиться с безобидными тварями. Теперь в его доме жила своя ручная змея по кличке Розалинда, которую Клиф назвал так в честь своей жены Розалинды Блекман единственного человека в мире, которого глава преступного синдиката боялся по-настоящему.

В огромном доме Блекмана, построенном в Лакосте-Генри, для Розалинды был отведен один из огромных залов, чтобы любимица хозяина чувствовала себя свободно и непринужденно. В редкие минуты досуга Клиф Блекман любил развлекаться, скармливая Розалинде мышей и других мелких грызунов, которых ему доставляли специально из самого дорогого плобитаунского зоомагазина «Друг животных».

От природы Клиф Блекман был крупным мужчиной с сильными «крестьянскими руками, которыми он мог согнуть стальную кочергу. Овальная, лишенная растительности голова с лысым черепом, похожим на бильярдный шар, крепко сидела на короткой шее. А на приплюснутом мясистом носу крепко держалось казавшееся неестественно маленьким для такого крупного человека пенсне в изящной золотой оправе, которое Клиф Блекман купил в антикварном магазине. Глава преступного синдиката считал, что пенсне придает его виду элемент элегантности и шарма. Он вообще считал себя шикарным парнем, который обладает тонким художественным вкусом. Он любил одеваться только в дорогие, „солидные“ вещи. Обычно Блекман носил просторные пиджаки малиновых оттенков и широкие темные брюки. Довершали его облик надраенные до зеркального блеска лакированные штиблеты с бежевыми гетрами и пестрая шелковая рубашка с таким же ярким широким галстуком, больше подходящим для гардероба какого-нибудь курортного диск-жокея, чем для босса преступного мира. Но спорить по поводу того, как Клиф Блекман одевается, никто из его окружения не решался, зная вспыльчивый, мстительный и жестокий характер своего босса. Пусть шеф одевается так, как считает нужным. В конце концов, мы живем в свободной стране, где каждый может самовыражаться так, как он хочет этого.

В то утро Клиф Блекман был одет в длинный ярко-красный шелковый халат, из-под пол которого торчали его заросшие густыми черными волосами голые ноги. Он сидел в необъятном кожаном кресле и с наслаждением наблюдал за грациозным, покрытым блестящей чешуей с замысловатыми пестрыми узорами телом своей любимицы Розалинды. В пустой комнате, где, кроме кресла, на котором сидел Клиф, больше не было никакой мебели.