История крестовых походов - Федор Успенский

Далее, на Востоке было еще кипрское королевство, перешедшее к западным князьям со времени завоевания острова Кипра Ричардом, управляемое королями из дома Лузиньянов. В 1195 г. кипрское королевство получил Амальрик[220], брат Гвидо, бывшего короля Иерусалима, который также обещал подчинить остров римскому престолу и получил от папы и императора согласие на венчание его королевским венцом. Таким образом, к концу XII в. христианские владения в Сирии организуются в церковном и политическом отношении и вступают в тесный союз, который под влиянием папы и императора и вопреки интересам восточного православия Византийской империи готовится с новыми силами выступить против магометан. Всем этим планам и надеждам был нанесен непоправимый удар направлением и исходом Четвертого крестового похода.

Сирийские христиане, не получив своевременно большого подкрепления из Европы, продолжали влачить жалкое существование, тратя силы на внутреннюю борьбу. Несколько раз армянский король и антиохийский князь доходили до открытой войны, приглашая на помощь мусульман. Не лучше было и положение иерусалимского королевства и кипрского княжества. Когда после смерти Амальрика право на иерусалимское королевство перешло к его падчерице Марии-Иоланте[221], а Кипр, – к его сыну Гуго[222], в обеих областях назначено было регентство за малолетством правителей.

Повинуясь общему, никогда не угасавшему движению, на Восток продолжали прибывать небольшие отряды из разных стран, но ощущалась потребность в большом движении, в возбуждении нового крестового похода. За это дело взялся папа Иннокентий III. Тому, что во Франции и Германии крестоносное движение продолжало действовать на умы, доказательством служит беспримерное в истории обнаружение его в 1212 г. Во Франции и Германии экзальтация достигла такой напряженности, что вызвала движение среди детей. Тысячи подростков обоего пола в одежде пилигримов собрались в путешествие за море, чтобы исполнить то дело, которого Бог не удостоил совершить отцам их. Руководимые темными личностями, толпы детей добрались до Марселя и здесь были посажены на корабли. Часть их погибла от крушения на море, а часть продана в Египте мусульманам. Говорят, что Фридрих II[223] в 1229 г. возвратил свободу некоторым из этих несчастных. Подобным же движением увлечены были некоторые германские области, где также составилось ополчение из детей. Судьба этого последнего была несколько иная. Собравшаяся в Германии толпа в 20 тысяч мальчиков и девочек с большим трудом и потерями дошла до Бриндизи, но местный епископ оказал решительное сопротивление этой армии из детей и не допустил ее продолжать сумасбродное дело. Почти все участники этого похода погибли на обратном пути от истощения и болезней.

Несмотря на энергичные меры папы Иннокентия III, государи Европы с большим трудом поддавались проповеди о новом крестовом походе. Движение детей вновь расшевелило религиозное чувство. Не только во Франции и Германии, но также в Италии и Англии начали организовываться большие отряды, особенно когда папа приказал вербовать крестоносцев даже среди преступников и когда пущена была в обращение мысль, что господству Магомета скоро придет конец, так как из числа 666 лет, данных этому зверю по откровению Иоанна, истекло уже 600 лет. И политическое положение Германии, по-видимому, благоприятствовало осуществлению мечты папы. Здесь одержала наконец верх партия Гогенштауфенов, и король Фридрих II в 1215 г. дал обет участвовать в крестовом походе. На соборе в Риме был принят ряд мер по организации этого похода, который предположено было осуществить к 1 июня 1217 г. Правда, со смертью Иннокентия III движение приостановилось, но все же поход осуществился, хотя и не в тех размерах, как это было задумано Иннокентием. Этот поход известен по имени венгерского короля Андрея[224], хотя в нем участвовали представители других национальностей, между прочим герцоги Леопольд Австрийский[225], Оттон Меранский[226] и граф Голландский Вильгельм[227].

Наиболее любопытное явление в рассмотрении обстоятельств этого похода состоит в том, что собравшиеся под Акрой крестоносцы и контингенты от местных сирийских христиан заметно колебались в выборе места, на которое должны быть направлены их удары, для них, по-видимому, не было соответственной военной цели. Если пришлые из Европы крестоносцы не могли не иметь в мысли Иерусалима и освобождения святых мест, то в среде местных христиан преобладало мнение, что вопрос об Иерусалиме лучше всего может быть разрешен перенесением театра военных действий на Египет, откуда мусульманские властители Сирии черпали свои силы. Эта мысль уже была руководящей при первоначальной организации Четвертого похода, эта же мысль вновь поднялась с прибытием крестоносцев Пятого похода. На этот раз выставлялась Дамиэтта, как главный пункт, на который нужно направить военные операции. Само собой разумеется, это соображение могло бы считаться верным, если бы в нем не были замешаны частные интересы – желание итальянских республик получить возможность свободной торговли в Египте. Но и указанная цель, очевидно, не всеми считалась удовлетворительной. Делается три похода в Сирию: к Тивериаде, к Фавору и к Бофору. Эти походы истощили силы христиан, заставили их потерпеть большие потери и в конце концов не привели ни к какому результату. Вследствие неудач король Андрей охладел к делу и, несмотря на брошенное на него отлучение от церкви Иерусалимским патриархом[228], оставил Палестину и возвратился в Европу.

Весной 1218 г. крестоносцы приступили к осаде Дамиэтты, города, лежавшего на одном из рукавов Нила и игравшего важное торговое и военное значение. Осада Дамиэтты надолго сосредоточила на себе все внимание христиан и, как прежде осада Акры, ведена была с большой настойчивостью и упорством. Дамиэтта была окружена тройным рядом стен и кроме того пользовалась весьма выгодным в смысле защиты натуральным положением. Первые усилия крестоносцев были направлены против башни, с одной стороны защищавшей город, с другой же запиравшей осаждающим доступ к морю. Они устроили из своих судов подвижные плавучие машины, с которых пытались завладеть башней. Хотя первые приступы были неудачны, но христиане не теряли энергии, делали новые приспособления и усовершенствования в своих осадных орудиях и достигли того, что 24 августа часть башни была ими взята, и мусульманам не оставалось возможности продолжать сопротивление; это действительно был большой успех, который привел в смущение султана Альмелика Аладиля и был причиной его смерти 31 августа 1218 г. Но христианам предстояло теперь иметь дело с городскими укреплениями, ибо взятие башни открывало им только отношения с морем и возможность прилива свежих сил из Европы. Надежды на новые подкрепления были причиной того, что осаждающие перестали подвергать себя новым опасностям, некоторые даже снялись с лагеря и возвратились в Европу. Правда, подкрепления приходили, но вместе с тем, преемник Аладиля, сын его Алькамиль[229], постарался ввести в Дамиэтту подкрепления и поддержать осажденных. Кроме того, перекинув мост через Нил выше Дамиэтты, он стал тревожить лагерь крестоносцев частыми и неожиданными нападениями. К этому присоединилось еще и то, что зимой в лагере крестоносцев начались болезни, погубившие значительную часть войск, а разлив Нила побудил их позаботиться о перемене расположения лагеря. В феврале 1219 г. крестоносцы действительно переправились на своих судах на другую сторону Нила, южнее Дамиэтты, и обложили со всех сторон город. Между тем Алькамиль, справившись с внутренними смутами, угрожавшими ему низвержением, вновь собрал подкрепления из Дамаска и подвел к Дамиэтте большие силы. Все лето прошло в беспрерывных стычках под Дамиэттой, хотя решительного перевеса не имели ни христиане, ни мусульмане. Осажденные были доведены до крайней степени истощения, все попытки Алькамиля доставить им продовольствие оказались напрасными, тогда он вынужден был начать с крестоносцами переговоры.

Как ни дорого стоила крестоносцам продолжительная осада Дамиэтты, но все же можно было считать чрезвычайно счастливым то обстоятельство, что Алькамиль сделал предложение возвратить христианам королевство Иерусалимское, отдать животворящий крест, взятый Саладином, и освободить пленных христиан, если крестоносцы снимут осаду с Дамиэтты. С точки зрения целей Пятого похода это было бы весьма важное приобретение, с политической и военной стороны предложения султана не могли не представляться весьма лестными, так к ним и отнеслись военные люди в лагере крестоносцев. Но на беду в Пятом походе участвовал легат папы кардинал Пелагий[230], считавшийся главнокомандующим и в обсуждении предположений Алькамиля давший перевес не военным и политическим соображениям, а церковным притязаниям. Его поддержали иерусалимский патриарх, рыцарские ордена и итальянцы, ставившие на вид торжество церкви, уничтожение преобладания неверных и предлагавшие продолжать войну до конца. Ближайшие события как будто оправдали Пелагия и его партию, Дамиэтта была взята христианами 5 ноября 1219 г., причем они завладели громадной добычей.