Свет погасших звезд. Они ушли в этот день - Федор Раззаков

Первый же спектакль принес Ильченко и Карцеву заслуженную славу. Дуэт стал гастролировать по стране, миниатюры в его исполнении стали часто показывать по телевидению. В итоге в самом начале 70-х Ильченко и Карцева даже пригласили на закрытый, как теперь говорят, корпоративный новогодний концерт для правительственной элиты. Причем все случилось неожиданно для артистов. Утром им пришла телеграмма на официальном бланке, а днем их уже посадили в самолет и доставили в Москву. Поселили в гостинице «Варшава», сказав, чтобы из номера они никуда не выходили и ждали сигнала. Потом позвонили и сказали быть готовыми к 10 вечера. Затем добавили: «Играть будете „Авас“ (эту интермедию очень любили не только простые граждане, но и члены Политбюро).

В назначенный час за артистами пришла черная «Волга» и привезла их в правительственный санаторий в Барвихе. За полчаса до боя курантов их привели в гостиную, где уже вовсю гуляли члены ЦК во главе с Председателем Президиума Верховного Совета СССР Николаем Подгорным. После нескольких тостов, произнесенных гостями, дошла очередь и до артистов. Они сыграли «Авас», однако ни один из присутствующих ни разу не засмеялся. То ли юмор до них не дошел, то ли артисты играли плохо из-за своей зажатости. После финала кто-то за столом высказал пожелание: «А теперь что-нибудь смешное». Под утро Карцев и Ильченко вернулись в свою гостиницу и с горя… напились.

Триумвират Жванецкий – Карцев – Ильченко просуществовал до середины 70-х. Затем Жванецкий уехал в Москву работать с мюзик-холлом, и его партнеры вынуждены были искать новых авторов. Таковые нашлись, однако из-за постоянных нападок цензуры большинство их текстов приходилось браковать. А когда тот же Жванецкий написал своим друзьям тексты для спектакля «Встретились и разбежались», его и вовсе запретили к показу. А потом грянул скандал куда более серьезный. В 1979 году Ильченко и Карцева пригласили выступить на очередном правительственном концерте в Киеве, но они вместо этого уехали на гастроли. Их немедленно вернули и собирались серьезно наказать. Но артисты не стали ждать: распустили свой театр и переехали в Москву, в Театр миниатюр под руководством Рудольфа Рудина, что в саду «Эрмитаж». Их первыми спектаклями на новом месте стали: «Когда мы отдыхали» Михаила Жванецкого, «Чехонте в „Эрмитаже“.

Как вспоминает Р. Карцев: «В начале нашей деятельности критики поговаривали о двух масках – и мы забеспокоились. Мы перестали играть „Авас“ и делали миниатюры – такие, как „Настроение“, „Свадьба“, „Фантаст“, „Портрет“. Тогда появилась статья критика Холодова „Карцев+Ильченко=Райкин“. Статья была скандальной, даже Утесов написал опровержение. Но публика постепенно принимала лирические, драматические и даже трагедийные нотки в нашей работе».

Между тем непрерывная гастрольная деятельность и невзгоды, которые обрушились на голову артистов в последние несколько лет, серьезно подтачивали их здоровье. Причем больше всего доставалось Ильченко, который в отличие от Карцева все свои переживания держал внутри. И от этого в первую очередь страдало его сердце. В 1983 году, во время репетиций спектакля «Хармс-Чармс-Шармс, или Школа клоунов», у Ильченко случился инфаркт. И он полгода провалялся по больницам. Врачи тогда посоветовали ему сменить профессию, но Ильченко уже не мыслил своей жизни без театра. И опять вернулся на сцену.

В 1984 году Ильченко и Карцев сыграли в Театре миниатюр последнюю премьеру – «Браво, сатира!». После чего ушли на эстраду, а спустя три года снова организовали свой Театр миниатюр под руководством Жванецкого. Поставили спектакль «Птичий полет», а следом другой – «Политическое кабаре», с которым отправились в длительные гастроли за границу: в Америку, Израиль, Австралию. Это были их первые зарубежные гастроли после почти 20-летнего перерыва, когда они посетили Европу с театром Райкина.

Летом 1991 года Ильченко и Карцева снова пригласили на гастроли в Америку. Им предстояло объездить 15 городов в 40-градусную жару. Врачи рекомендовали Ильченко отказаться от поездки, напирая на его больное сердце. Но он этому совету не внял. Однако смерть пришла к нему с другой стороны.

В середине гастролей у Ильченко начались сильные боли в желудке. Сам актер подумал, что это обострилась еще одна его давняя болячка, знакомая многим актерам, – язва. Но поход к двум тамошним врачам явил на свет другой диагноз – рак желудка.

В Москве Ильченко лег в больницу, где врачи подтвердили диагноз своих американских коллег. Артисту сделали операцию, но она не помогла. Врачи сказали родным и друзьям Ильченко, что жить ему осталось четыре-пять месяцев. Но сам артист об этом не знал и продолжал верить в лучшее. После операции он почувствовал некоторое облегчение и уговорил Карцева возобновить репетиции. По словам Карцева: «Как это было тяжело! Он боролся, как мог. Молча. Видимо, все понимал. Он был мужчиной. И перед новым, 1992 годом мы поехали на гастроли в Киев! Он выходил на сцену переполненного Дворца спорта, он видел своего зрителя последний раз! (последний концерт с участием Ильченко состоялся в Киеве 27 декабря 1992 года. – Ф. Р.). 21 января 1992 года Витя от нас ушел.

Сколько было народу на его похоронах! Артисты, писатели из Одессы, Ленинграда. Он лежал в цветах от поклонников в Театре эстрады, где он начинал… тридцать лет назад…»

21 января – Людмила МАРЧЕНКО

Эта актриса ярко заявила о себе в конце 50-х, когда, будучи студенткой 1-го курса ВГИКа, снялась в картине одного из талантливейших режиссеров советского кинематографа Льва Кулиджанова «Отчий дом». Затем на нее обратил внимание еще один мэтр – Иван Пырьев. После встречи с ним многим казалось, что эту актрису впереди ждет светлое будущее: обеспеченная жизнь, звездная карьера. Но актриса выбрала иную судьбу: предпочла отказать мэтру, связав свою жизнь с человеком, не имеющим никакого отношения к искусству. Вскоре после этого карьера актрисы пошла под откос. Выбраться из этого забвения ей уже не удалось.

Людмила Марченко родилась 20 июня 1940 года на Кавказе в селе Архипо-Осиповка Геленджикского района. Ее родители в ту пору были студентами, учились в педагогических вузах в Москве, и Люда была их вторым ребенком (первая дочь Галя родилась за год до этого). В мае 1941 года мама увезла детей отдыхать в Белоруссию, к своим родителям, а отец остался в Москве. Спустя два месяца началась война и семья оказалась разлученной: мама и дочери оказались на оккупированной территории, а отец ушел на фронт. Больше они никогда не увидятся. Когда в середине 44-го мама с дочерьми вернутся в Москву, отца уже не будет в живых: он погибнет 15 января того же года в бою под Ленинградом, на Пулковских высотах.