Последний шанс (СИ) - Лав Натали

-Береженого Бог бережет, - слышу в ответ.

А спустя пятнадцать минут после взлета убеждаюсь в правильности этой поговорки. Когда вертолет начинает стремительно падать.

Меня выкидывают из машины. Сами не успевают.

Вертолет взрывается.

Глава 40

Глава 40

Аля

Как только Савва уходит в моей груди поселяется иррациональное чувство потери. Как будто он ушел навсегда.

Если честно, оно появилось еще во время нашего разговора, отбив желание спорить и упрекать. Ведь бывают такие моменты, когда осознаешь довольно простую истину - человеческая жизнь очень хрупка, она как иллюзия. И когда злишься на кого-то, пусть и справедливо, всегда стоит помнить, что всё может измениться за минуты, и ты будешь мечтать о том, чтобы просто увидеть этого человека.

Именно такой момент переживала я. Даже попыталась уговорить Савву никуда не уезжать. Умом понимала, что надо, но тревога в сердце твердила не отпускать мужчину.

Он не послушал. А я, несмотря на усталость, не находила себе места.

Лишь глубокой ночью мне удается задремать. Чтобы проснуться уже через несколько минут от шума внизу.

Я выхожу из комнаты, посмотрев на дочь. Та продолжала спать. Видно, сильно устала за время поездки.

Приближаюсь к перилам и смотрю вниз.

-Я имею право здесь находиться! - по-русски, но с акцентом заявляет Дебора Шифф, - Я жена Саввы, а это его дом.

-Должна вас разочаровать. Это мой дом. И я вас не приглашала. Тем более сын собрался с вами разводиться. Так что будьте любезны, уезжайте, - Фрида Яковлевна всё также безупречно одета и явно не собирается уступать, чем вызывает мое уважение.

Не знаю, смогла бы я так сама.

Дебора ее словно не слышит.

-Дайте распоряжение пропустить моих людей! - давит голосом так, словно имеет право.

Только сейчас обращаю внимание, что они не одни. Сзади Деборы маячат крепкие мужчины в костюмах. Судя по всему, это люди, нанятые Саввой. Да и Фрида Яковлевна чувствует себя очень уверенно.

-Никаких ваших людей в моем доме не будет. Успокойтесь и поезжайте туда, откуда приехали. В противном случае я буду вынуждена позвонить в полицию, и пусть с вами они разбираются.

Черты лица Деборы искажаются, выдавая степень ее озлобленности.

-Что ж! Я уйду. Но я непременно вернусь, когда ваш драгоценный сыночек сдохнет! И это всё, - она обводит вокруг себя рукой, - будет принадлежать мне. И моему ребенку.

Фрида Яковлевна теряется. Я - тоже.

Дебора беременна?! Пол начинает раскачиваться под моими ногами...

-Что смотрите? Да, я беременна! От вашего сына! И мой ребенок унаследует всё!

Фрида Яковлевна быстро берет себя в руки.

- Ребенка, милочка, еще нужно выносить и родить. А мой сын обязательно поправится. Можете не сомневаться.

Дебора поджимает губы, разворачивается, так что ее длинные волосы взмывают вверх и направляется на выход. Под караулом.

Я замираю, оглушенная новостями. Не знаю, какая ранит сильнее. О чем говорила жена Саввы?

Быстро спускаюсь вниз. Наверное, не стоило стоять и слушать. Но сейчас это не важно.

-Фрида Яковлевна, о чем она говорила? Что с Саввой? - тревога достигает своего максимума.

Его мать приподнимает одну бровь, намекая, что не стоило подслушивать.

-Вы кричали... Что с Саввой? - отвечаю на невысказанный укор и пытаюсь выяснить, что случилось.

Женщина устало прикладывает ладонь ко лбу.

-Он в больнице, Алевтина... Вертолет разбился... - слышу я.

И комната начинает кружиться перед глазами. Я бы упала, но мать Саввы усаживает меня на ступеньки и говорит кому-то:

-Принесите воды.

Более-менее прихожу в себя, когда о мои зубы стукается высокий стакан с холодной водой. Делаю несколько глотков.

-Он ведь не умрет? - спрашиваю у Фриды Яковлевны.

Горе заставляет ее стать настоящей, сбросить маску.

-Не знаю, Аль. Врачи делают всё возможное.

Я, наверное, ей тоже мешаю? Она скорее всего винит меня...

-Мне тоже уехать? - спрашиваю пересохшими губами.

-Разве я тебя выгоняла? Дебора заявилась сюда, пытаясь добраться до вас с дочерью. Савва успел подать на развод.

-Но она же сказала... Что беременна, - последние слова с таким трудом слетает с языка. Будет ребенок Саввы и другой женщины. Мысль причиняет острую боль. Брат или сестра Кристины.

-Она вполне может лгать, это раз. А даже, если и не лжет, то это ничего не меняет. И ты себе ничего не придумывай. К тому же, в свете всего произошедшего без результата генетической экспертизы этот ребенок, если он родится, на нашу фамилию записан не будет.

Как ей удается прислушиваться к голосу разума в таком положении? У меня в голове хаос... Из которого я выцепляю всё же самую главную мысль:

-А к Савве можно?

Фрида Яковлевна отрицательно машет головой.

-Нет. Он в реанимации. Я сейчас поеду в больницу... Не могу тут.

Я тоже не могу.

-Я бы взяла тебя с собой, - она внезапно переходит на "ты", - Вижу, хочешь. Но как же Кристина? Новое место, вряд ли она останется с кем-то посторонним.

Мать Саввы абсолютно права.

-Позвоните мне, хорошо? Я всё равно не усну.

-Хорошо, - она отходит к журнальному столику, на котором лежит телефон, берет его и обращается ко мне, - Номер мне свой назови.

Я диктую, но пару раз сбиваюсь. Никак не могу взять себя в руки.

Обеспокоенная тем, что дочка может проснуться, возвращаюсь в комнату. Кристина спит. А я пытаюсь уложить в голове то, что стряслось.

Савва должен выжить! Просто обязан! Я хочу попробовать счастье на вкус. Оно - моё, выстраданное. И никакой Деборе я его не отдам. Пусть хоть десятерых родит.

Глаз сомкнуть не могу. Достаю из сумочки маленькую иконку, которую купила перед родами и которую всегда ношу с собой, и начинаю горячо молиться, уговаривая бога не забирать мужчину, которому принадлежат мое сердце и душа. Он нужен здесь. Мне и моей дочери.

Через пару часов звонит Фрида Яковлевна. Голос у нее замученный.

-Аль, Савве сделали несколько операций. Состояние тяжелое. Но он жив. Мой сын не умеет сдаваться, - она издает короткий смешок, можно было бы сказать, абсолютно неуместный сейчас.

Но в нем я слышу очень много. Она из всех сил цепляется за мысль, что Савва выживет. Я, впрочем, тоже. Даже допускать другого исхода не хочу.

-Ты только глупостей никаких не натвори? Он мне не простит, если с вами что-то случиться.

-Хорошо, - эхом отзываюсь ей.

И так и сижу, сжав в руке иконку и с молитвами на губах. Пока дочь не просыпается.

А потом... Потом начинает тянуться время. Савва в стабильно тяжелом состоянии. В реанимации. Между жизнью и смертью.

Мы под охраной.

Приехавшего через пару дней Шиффа арестовывают. Нашлись бесспорные доказательства его преступной деятельности. Поднимается жуткий скандал, который встряхивает спокойную Швейцарию так, что и здесь тоже трясет.

Однако на выручку Шиффу не приходит никто из тех, на чью поддержку он, наверное, рассчитывал. Идет расследование, в котором задействованы правовые структуры сразу нескольких стран.

Я очень хочу, чтобы этот человек получил по заслугам. И за Савву тоже.

Глава 41

Глава 41

Аля

С того момента, как на Савву было совершено покушение, прошло две недели. Две недели томительного, мучительного ожидания, которое пока ни к чему не привело.

Я играю с Кристиной в прятки. Она прячется за шторку, я усиленно её ищу и, когда нахожу, кричу: "Ку-ку". Малышку это веселит, и она громко хохочет. Почти нормальный мир, в котором всё как надо. Но это "почти"... Быстрей бы Савва очнулся.

В дверь комнаты стучат.

-Да, войдите! - отзываюсь тут же.

На пороге появляется Фрида Яковлевна. Заходит в комнату, подходит к внучке и, присев на корточки, целует пухлую детскую щечку.