Другая сторона времени. Осада вечности. Дальние берега времени. - Фредерик Пол

— Мы как животные в зоопарке. Нам нечего делать, — пожаловалась она. — В такой жизни нет никакого смысла.

Даннерман покачал головой:

— Здесь ты ошибаешься, для кого-то все имеет смысл.

— Даже вот это?

— Все. Люди часто говорят о бессмысленных преступлениях, когда, например, кто-то убивает восьмидесятилетнего старика, живущего на пособие, чтобы снять с него ботинки. Люди полагают, что бессмысленно убивать из-за такой мелочи. Но для того, кто это сделал, преступление имело смысл. Ему нужна была обувь.

— Спасибо за лекцию, доктор Даннерман, — сказал Джимми Лин. Даннерман упрямо покачал головой.

— Я лишь хочу сказать, что все это должно иметь какой-то смысл для Чудика и других. С их точки зрения. Нам нужно лишь определить эту точку.

— Вы так говорите, словно защищаете их, Даннерман, — ворчливо заметил Мартин Деласкес.

— О, черт, ну почему мне всегда твердят, что я защищаю плохих парней?

— Кто говорит? — озадаченно спросил генерал.

— Разные люди. — Он не стал уточнять. Похоже, некоторые темы ему обсуждать не хотелось. Почему? — недоумевала Пэт. — Так или иначе, — продолжал Даннерман, — я лишь стараюсь понять, что происходит. Может быть, прежде чем обнаружить себя, они хотят побольше узнать о нас.

— И что же им надо? — спросила Пэт. — Кстати, не для того ли Чудик прилетел на «Старлаб», чтобы подслушивать, что творится на Земле?

— Наверное, им этого показалось мало, — тяжело проговорил Деласкес. — Помните, как поступали в старину моряки, встречавшиеся с туземцами? Они похищали несколько человек, брали на борт корабля и наблюдали за ними. Ваш Христофор Колумб… — начал он, но остановился и нахмурился.

Теперь и остальные услышали какой-то далекий звук, почти пронзительный вскрик, слабый и едва различимый. Никто ничего не сказал, лишь Розалина пожала плечами.

— Возможно, в этом зоопарке мы не единственные звери.

— По-моему, голос человеческий, — с беспокойством заметил Джимми.

Даннерман промолчал, но нахмурился. Пэт тоже показалось, что кричал человек. И голос очень напоминал голос Дэна Даннермана.

Крик не повторился. Они прислушивались, старались не шуметь, но так ничего и не услышали. Даннерман сказал, что, кажется, различил какой-то неясный гул, Пэт ответила, что уловила шепот.

Даннерман покачал головой.

— Шепот человеческий?

— Откуда мне знать? У меня сложилось впечатление, что в нем прозвучала вопросительная интонация.

К ее неудовольствию, Джимми Лин воспринял это как намек. Пододвинувшись ближе, он сказал:

— Возможно, спрашивали о чем-то, что я хотел бы получить? — Его рука скользнула по ее плечу.

Присутствие китайца все больше раздражало Пэт. Сбросив его руку, она отвернулась.

— Отвалите, Лин.

— Почему? — спокойно спросил он. — Конечно, такими вещами лучше заниматься без свидетелей, не спорю, но что поделаешь. Скромность здесь неуместна.

— Все дело в том, — ответила Пэт, — что я не хочу заниматься с вами любовью, Джимми. Так что если вам нужна женщина, поищите в другом месте.

— Эй! — добродушно воскликнула Розалина. — И где же он станет ее искать? Я не занималась этим уже лет сорок.

— А что еще здесь делать? — как бы приглашая рассуждать здраво, спросил китаец. — Это вполне естественно и пойдет вам на пользу. Так писал в книге мой предок. Он говорил, что долгое воздержание вредно для здоровья, и я всю жизнь старался следовать его совету.

Розалина мило улыбнулась ему.

— Хотите помастурбировать? Вам никто не станет мешать. Если нет, то давайте, пожалуйста, сменим тему.

Джимми насупился:

— На какую же?

Она ответила не сразу:

— Я думаю о тех посланиях из космоса. Похоже, большинство из нас восприняли их как шутку, сочтя розыгрышем какого-нибудь уставшего от дежурства наблюдателя. Теперь мы знаем, что это не шутка, но как быть с остальной частью послания?

— С какой?

— Вспомните. Некто похожий на огородное пугало тискает то, что стало со Вселенной после Большого Сжатия. Что это значит?

— Я поинтересовался у одного астронавта, — сказал Даннерман. — По его мнению, это предупреждение о том, что случится, когда Вселенная перестанет расширяться и начнет сжиматься.

По крайней мере, подумала Пэт, они нашли тему, которая ей немного знакома.

— Подобные рассуждения бессмысленны. После Большого сжатия ничего не случится. Это все равно, что задаваться вопросом о том, что было до Большого взрыва. Ответ — не было ничего. Это не наука, а метафизика.

Розалина покачала головой:

— Вы знаете об этом больше меня, Пэт, но даже мне известно, что на эту тему размышляют многие серьезные ученые.

— Все равно что заниматься магией, — бросила Пэт.

Она пожала плечами. Да, конечно, ученые создали несколько спекулятивных теорий насчет происхождения и конца Вселенной — она и сама провела немало утомительных часов, изучая их в школе, — но ей они всегда представлялись пустыми бреднями.

Мартин, похоже, придерживался того же мнения.

— Что толку ломать голову, — раздраженно сказал он. — Проблема проста и ясна: нас похитили. Это не измышление, а факт. Любое правительство отнеслось бы к этому как к факту войны.

— Отлично, — подхватил Джимми. — Вот только бы поставить в известность Пентагон. Уверен, они отправили бы на выручку спасательный флот.

Мартин мрачно взглянул на него.

— С сарказмом у вас все в порядке, Лин. С действиями похуже. Мы должны что-то предпринять.

Розалина попыталась предотвратить назревающий спор.

— Отлично, — сказала она. — Раз уж никого не интересует значение посланий, то я согласна с Мартином. Нужно что-то делать. Только что? Когда мы говорили о том, чем занимаются заключенные на Земле, я, похоже, увлеклась воспоминаниями о жизни в Советском Союзе. Давайте попробуем еще раз: какие действия мы можем предпринять?

Джимми кивнул в сторону Даннермана.

— Почему бы не спросить эксперта? Пэт нахмурилась:

— Что вы имеете в виду?

Однако Даннерман, похоже, не удивился. Он уже отвечал китайцу:

— Во-первых, если бы у меня и были какие-то специфические идеи, я бы не высказывал их вслух. Не забывайте: Чудик слышит все, о чем мы говорим. Но если речь идет об общих принципах, то вреда в их обсуждении я не вижу. Конечно, в абстрактном плане.

— Конечно, — согласилась Розалина. — Итак?

— То, что делают заключенные, зависит от того, чего они хотят достичь. Если главная цель — побег, то они роют тоннель, прячутся в мешках с мусором, добывают оружие или сами его изготавливают. Затем заставляют охрану выпустить их из тюрьмы. Или берут заложников, или устраивают голодовку. Конечно, это срабатывает только в том случае, если тем, кто по другую сторону, не безразлично, живы они или нет.