Вояджер 3 (СИ) - Алексей Александрович Карачёв

— Вскрытие показало, что нет, — Женька повернул ко мне затылок Ады и лёгким нажатием выдвинул из её головы длинный, сантиметров десять, блок. — А теперь можешь сам взглянуть, есть ли там у неё межушный ганглий внутри.

Кое-что органическое у Ады присутствовало — кожа, волосы и некая субстанция, напоминающая кровь. «Натуральная оболочка, без примесей, красителей и консервантов», как обязательно бы пошутил Евгений. А с другой стороны, минус сто восемьдесят градусов за бортом никак не способствовало сохранению всей этой «естественности» в рабочем состоянии. Всё же очень правдоподобная имитация или Ада конструктивно рассчитана на недолгое пребывание в таких условиях? Или не рассчитана, но успела сообразить, что дело плохо, и быстро спрятаться в шлюзе. По крайней мере никаких повреждений этого «покрытия» от холода на мой неискушённый взгляд заметно не было.

Но я и не старался особо упорно вглядываться или, как Женька, в прямом смысле совать туда свой нос. Мелкие ячейки внутри головы Ады, выполняющие роль каркаса для электроники, сервоприводов и прочего, вызывали у меня явное и чёткое отвращение, заставляющее перебарывать себя в попытках не отводить глаза. Свою долю вносил и чёткий, усыпанный мелкими капиллярами срез псевдокожи по краям отверстия. Много я чего навидался за последнее время, но тут моя вроде как уже закалённая психика дала непонятный сбой. А Женька ничего, смотрит, и не скажешь, что ещё недавно его тошнило от вида совсем не страшных марсианских мумий.

— Вот такие пироги с котятами, — многозначительно произнёс я после того, как Евгений вернул вынутый блок на место. — А так и не скажешь, что она какой-то киборг, вполне себе человек.

— Почему же, — не согласился мой друг. — Люди ведь и в правду столько не живут, пятьсот лет и всё такое. Можно было догадаться, если чуть пораскинуть мозгами.

— Стазис-капсулы.

— Не думаю, но для поддержания органических частей тела она однозначно что-то применяла. Вернёмся — посмотрим, — ответил Евгений, а затем встал с корточек и зачем-то отряхнул руки.

— Не получится, — сообщил я новость, после того как последовал примеру Евгения и тоже поднялся на ноги. — Нет больше Цереры, она целиком провалилась в прокол. Игры Ады со старой техникой до добра не довели.

— Вот! — вдруг многозначительно заявил Женька. — Ада! Имя какое многозначительное, я только сейчас понял.

— Да вроде самое обычное, — ответил я. — Для иностранки.

— Её создатель был не чужд отсылкам к прошлому информатики. Ада Лавлейс — первая женщина-программист, точнее, вообще первый в мире программист. Девятнадцатый век, машина Бэббиджа. И даже один из языков программирования в честь Ады назвали.

— Не припоминаю, — честно признался я. — Ну да ладно, это всё лирика. Скажи-ка мне лучше, что тут вообще произошло и зачем ты её «убил». И главное, как? Не вижу следов от попаданий.

— Ага, ты на скафандр мой посмотри! — Женька указал на бесформенную хламиду рядом на полу, в которую превращается наш защитный костюмчик, когда полностью лишается энергии. — Вот как я теперь до «Вояджера» дойду? И хорошо ещё здесь кислород есть! Пахнет, кстати, так себе.

— Как-как: принесу обычный заряженный.

— Сходи сейчас, а? — Евгений жалобно на меня посмотрел. — Неуютно себя чувствую, как будто голый.

— Ну ты и так почти что.

— Что за грязные намёки? У нас с Адой была любовь платоническая, возвышенная.

— Только закончилась смертоубийством.

— Это всё она, честно-честно! — теперь на лице Женьки появилась маска оскорблённой невинности.

— Верю-верю, — как бы согласился я. — Приду — расскажешь. А пока меня не будет, ничего больше тут не трогай и не включай, стой на месте. Щас вернусь.

Подхватив разряженный скафандр, я направился к двери шлюза. Процедура прошла ровно в том же порядке и скоростью, что и пятнадцать минут назад, только направление обратное.

В следующие полчаса, на удивление, ничего интересного и опасного для жизни не произошло. Обычные, скучные дела: дойти до «Вояджера», узнать, что с ним всё в порядке, попасть внутрь, поставить скафандр на зарядку, забрать другой, предварительно переведя его в транспортный режим, взять со стола модуль телепорта, проверить связь с кораблём, удовлетворённо хмыкнуть, после чего покинуть «Веясандар» и вернуться на базу.

Чтобы что? Правильно! Встретить там полуголого Женьку, изучающего абсолютно голую Аду.

— Прости, не удержался, — извиняющее произнёс Евгений. — Интересный она всё-таки объект.

— Все технологические отверстия на месте?

— Как бы не так, — мне послышалось разочарование. — Это не гиноид, разве что по парочке выпуклостей на груди, это просто человекоподобная кукла, игрушки ещё делают такие для девочек — «Барби».

— Хорошо, что там не было свихнувшегося Кена, — вспомнил я вторую куклу из набора.

— Ты принёс? — Женька сменил тему.

— Да, держи, — я бросил Евгению свёрток. — Извини, пришлось перевести его в транспортный режим, не хотелось таскать в открытом виде по Титану. Вроде на нас пока нападать никто не собирается, энергии должно хватить. Я ещё и телепорт прихватил.

— Я разве в обиде? — мой друг тут же принялся надевать развернувшийся скафандр. — А зачем телепорт? Он же не работал.

— Из-за неисправности гипердвигателя.

— Семён Семёныч! — Евгений хлопнул себя по лбу. — Теперь-то нам можно и в самое пекло лезть.

— А можно как-то без всего этого?

— Нельзя, — твёрдо заявил Женька, потом ненадолго «отлучился» на изучение невидимых мне параметров на виртуальном экране, после чего радостно произнёс: — Так, вроде всё, подгонять не требуется, мой профиль уже есть в бортовом компьютере. Отлично. И что теперь?

— Ну для начала осмотримся здесь, ты же так хотел получить доступ к работающим компьютерам, потом можем вернуться на Марс и закончить там. А можем и сразу махнуть на Землю. Или вообще обратно к корфу.

— Не-не-не, к ящерам в последнюю очередь, — Евгений замотал головой. — Давай здесь пошуруем, всё же четыре домика со всякими вкусностями. Не то что на этом унылом Марсе.

Вкусности оказались несколько испорченными, просроченными на пятьсот лет, как и многое другое, сделанное руками человека. Чудо, что источник энергии на базе вообще работал, а не сдох вместе со всем остальным. Женька предположил, что он всё это время находился в режиме полной гибернации, и Ада дистанционно его «пробудила». А в спячку реактор ушёл по команде, улетевших отсюда учёных. База была законсервирована, причём без особой спешки, в плановом порядке. Ничего не разбросано, многое уложено в лёгкие транспортные ящики, снабжённые бирками. Каких-либо следов обычной жизни в виде случайно брошенных обёрток, личных вещей обитателей и тому подобное мы не нашли. У меня даже возникла идея прямо противоположная Женькиной — здесь никто и никогда и не жил: однажды прилетела первая команда, развернула базу из уже завезённых материалов и слиняла обратно. Обитали космонавты на корабле, поэтому здесь так и чисто.

Прояснить могли бы личные записи, но как и на Марсе вся найденная электронная техника пребывала в виде мёртвых «кирпичей»,