Пока светит солнце - Александр Конторович

– Хм! – разглядывая документы, произнес капитан. – Ну, то, что вы не Симонян – очевидно. Не сержант, стало быть – и не Лопатин. Значит, Ковальчук?

Задержанный молчал.

– Ну-ка, товарищи бойцы, разбинтуйте ему руку!

Под окровавленными бинтами оказалась вполне здоровая рука.

– Дезертир?

– Контужен я… Снаряд рядом упал… не помню ничего.

– И как по бойцам стрелять собирался – тоже запамятовал?

– Не… я не стрелял. Так… пугал.

Бросавший топор боец, только возмущенно фыркнул.

– Ага! Не собирался, как же! Да не швырнись я в тебя топором!

Он взглянул на капитана и осекся.

– Продолжайте, товарищ…

– Ломакин! Красноармеец Ломакин, товарищ капитан!

– Так вы утверждаете, товарищ Ломакин, что старшина хотел по вам выстрелить?

– Хотел?! Да он же стрелял! Не попади я ему в плечо…

– Что скажете, Ковальчук?

– Повезло вам! – скрипнул зубами тот. – Эх! Ваш верх – радуйтесь!

– Так. Ясно всё. Товарищ Ломакин!

– Я!

– Передайте старшему лейтенанту мое приказание – построить взвод!

– Есть, товарищ капитан!

Через пять минут взвод выстроился неподалеку от холма. Оглядев строй, Федюнин кивнул и повернулся к капитану.

– Равняйсь! Смирно! Равнение – на середину!

Шеренга бойцов дрогнула.

– Товарищ капитан! По вашему приказанию взвод построен!

– Вольно!

– Вольно! – обернулся к бойцам старший лейтенант.

– Товарищи красноармейцы! – Ракутин сделал два шага вперед. – Идет война. Вы и сами все видите, что вытворяет озверевший враг! Фашисты бомбят даже мирное населении – вон там лежат тела погибших от их бомб! Мы все, как один человек, встали грудью на пути врага! Но…

Он обвел глазами шеренгу.

– Есть и у нас поганые душонки! Затесались в наши ряды и прятали до поры до времени своё обличье! Вот – один из них! Прикинулся раненым, дезертировал, да ещё и стрелять по вам собирался! Красноармеец Ломакин!

– Я!

– Выйти из строя!

Боец сделал несколько шагов вперед.

– Говорят, – Алексей посмотрел на бойца, – воевать можно только винтовкой. Или пушкой. Но у красноармейца Ломакина ничего этого не было. Зато – была голова! И вера в нашу победу! И вот – результат! Врагу даже и пулемет не помог! Не попал! С нескольких метров – и не попал! Вот как надо воевать, товарищи красноармейцы! От лица командования, товарищ Ломакин, объявляю вам благодарность!

– Служу трудовому народу! – вытянулся тот.

– Встать в строй!

– Есть, встать в строй!

Капитан сделал еще несколько шагов, подойдя поближе к шеренге.

– Но есть ещё и вот этот… – ткнул он рукою в сторону Ковальчука. – Враг. Затаившийся. Он сейчас стоит тихо, молчит… Оттого, что укусить не может. Суда ждет, хочет жить, надо думать. А справедливо ли это, товарищи бойцы, что вы тут, под бомбами, а этот – в тылу? Пайку жрет, целый и невредимый. Да, в тюрьме, но – живой же?!

Строй тихо загудел.

– Вот и я так думаю – несправедливо это. Нет у нас сейчас времени – с такими мерзавцами валандаться. Суда хочет? Будет ему суд! По законам военного времени!

Похоже, до беглеца, наконец-то, дошло. Он рванулся из рук конвоиров. Тщетно, те держали его крепко.

– По праву, данному мне нашей Родиной, как старший командир – приказываю! Дезертира и предателя Ковальчука – расстрелять! Вон там, в овражке! Старший лейтенант Федюнин!

– Я!

– Выделить пятерых бойцов!

– Не-е-е-т! – рванулся из рук конвоиров бывший старшина. – Не можно это! Домой мне треба! Не хочу!

Не слушая больше истерических воплей, Ракутин повернулся к нему спиною.

Уже поднимаясь к мосту, он услышал, как позади сухо треснул залп.

26.06.1941 г.

А по дороге продолжали идти люди. Уставшие, в запыленной одежде, они автоматически переставляли ноги, стремясь поскорее уйти туда, где не было грохота орудий и свиста падающих с неба бомб. Среди серых, покрытых пылью, пиджаков и платьев изредка мелькала и военная форма. Тогда наряд на мосту вмешивался, и выводил такого путника на обочину для выяснения. Оно обычно было недолгим. Кто, куда и откуда, почему один (вдвоём, втроем…). Ранен или нет, наличие оружия… перевязанных отводили в сторону, там их собирали вместе. Уже дважды один из грузовиков, по самую завязку забитый забинтованными людьми, уходил к ближайшему городку, где, по слухам, имелся госпиталь. После второй ездки, водитель подтвердил – есть госпиталь! Там приняли раненых и даже заправили машину. Это уже было хорошо, ибо найти заправку капитан и не надеялся.

Прочих же красноармейцев сбивали во взводы, назначали старшего – и отправляли туда же. По крайней мере, отдохнув у моста, и видя более-менее налаженную работу бойцов Ракутина, как-то успокаивались. И уже не смотрели на небо испуганными глазами, ожидая неминуемого налета вражеских самолетов.

Рутина… Но кто-то же должен выполнять и эту работу? Раз полковник счел нужным отдать именно такой приказ, то какой-то смысл в этом был.

Связь!

Вот чего не хватало отчаянно! Расспрашивая отступавших бойцов, капитан понимал – что-то пошло не так… Но, что? Он не знал. Но последствия этого были очевидны – такого количества отставших и потерявшихся бойцов Алексей просто не предполагал увидеть.

– Товарищ капитан! – от дороги подбежал боец. – Вас тут спрашивают…

Следом за ним, обходя бугорки, шло двое. Все – в комбинезонах – танкисты.

– Кто старший?

– Сержант Сафонов, товарищ капитан! Командир танка…

– И где ж ваш танк, товарищ сержант?

– Недалеко, товарищ капитан. Заглох, вот и от основной колонны отстал, а завести не можем. Мехвода нашего с самолета подстрелили.

– А я-то вам чем помочь могу? – пожал плечами Ракутин. – Ремонтников у меня нет…

– Так, может быть, механика какого найдёте? Попробовали бы танк завести… Жалко ведь бросать! Я пробовал – не выходит.

– Механика? – почесал в затылке капитан. – Есть у меня такой… Что за машина?

– БТ-7.

– Хм… Мусабаев, вроде бы такой водил… Ладно, здесь ждите. Товарищ боец!

– Я!

– Там, на холме, отыщите ефрейтора Мусабаева. И – пулей его сюда!

Прибежавший вниз ефрейтор только головою кивал, выслушивая командира танка. По его словам, выходило, что танк заглох после бомбежки проходящей колонны с самолета. Выскочившего наружу механика-водителя, который пробовал выяснить причину поломки, подстрелил уже другой самолет, внезапно вынырнувший из-за бугра.

– Ну что, Мусабаев, заведешь танк? – с интересом спросил капитан, слушавший их разговор.

– Попробую, товарищ капитан… Что там с ним, здесь не поймём – туда идти надо!

– Идти! Ха! Это сколько же я вас назад ждать буду? Водителю машины «музыкантов» скажешь – капитан приказал всех туда отвезти! На всё, про всё – час! Это время машина вас там подождёт. Не заведёте за час – назад! Танк – поджечь, целым его врагу оставлять нельзя!