Госпожа Болотной Равнины 2 (СИ) - Шах Ольга

Мы молча внимали нашему златоусту, понимая, что зерно разумного в его речи есть. Допустим, это так, и Божена действительно направляется в столицу, но как мы будем разыскивать одинокую женщину в большом городе? Особенно, если она не желает быть обнаруженной? По-моему мнению, госпожа Божена никогда не была глупа, так что с такой суммой на руках бабкину невестку с распростёртыми объятиями примут как паны в Ольском королевстве, так и мусье в Лютеции, да и славские князья не погнушаются…

Так-то оно так, только ведь покинуть Родину – это тоже дело не одного дня…

- Что ж, самое лучшее, из того, что мы могли бы сделать – догнать Божену на тракте и не дать ей попасть в столицу, где она может легко потеряться – поставила я точку.

Собственно говоря, именно так мы и поступили – останавливались на каждом постоялом дворе на час-другой, после чего все члены нашей «поисковой группы» разбредались согласно предварительной договорённости – бабка в комнаты на отдых (то есть мы отдыхали от неё какое-то время), Марко со Стефаном – во двор для задушевных бесед с конюхами и кучерами, Лиза вместе с Эсфирь Соломоновной общались с обслугой и прочими домочадцами, ну а наша с Милинкой задача состояла в том, чтобы не мешать творческому процессу.

Одно можно сказать точно – мы идём по следам госпожи Божены. Ну или очень верим в это, поскольку её свекровь с каждым днём становилась всё более невыносимой, даже вечно спокойный Марко начинал нервно жмуриться в её присутствии.

«Вот что, подруга! Беглянку надо срочно отыскать, а то так и вдовой стать недолго» - шиза была очень обеспокоена, да и я тоже, ведь мы уже практически приблизились к Руме, а Божены как не было, так и нет… признаюсь честно, даже меня, неисправимую оптимистку, время от времени стали посещать дурные мысли, особенно после того, как слышишь:

- Постоялый двор «Маленькая Щучка»? Что за убогое создание придумало такое название?

Вот как? Действительно, бабка не ошиблась, поскольку нам навстречу, улыбаясь и вытирая руки о передник, спешила хозяюшка постоялого двора. Едва мы только вышли, то сразу заметили разительные перемены по сравнению с таким недавним нашим прошлым приездом – двор был полон карет и дилижансов, но хозяйка всё-равно нашла время для того, чтобы с нами поздороваться.

- Я ведь не сразу поняла тогда, кто поспособствовал тому, что к нам рейсовые дилижансы заходить стали… только вот слухами земля полнится… это я сейчас про того мальчишку, за которого вы тогда заступились – женщина ещё раз улыбнулась и пригласила на коронное блюдо местной харчевни – баклажановые рулетики.

- С мисок кушанье завсегда уходит самым первым – призналась она, подавая на стол – те же рабочие присоветовали попробовать, что и пельмени готовить научили.

Бабуля уплетала незнакомое ей блюдо за обе щеки, а мне на душе было неспокойно, тревожно отчего-то…

- Если вы не против, я бы хотела совсем не надолго заглянуть кой-куда, а после вернуться обратно. Вы же не против будете, госпожа Евангелия, если я воспользуюсь вашей каретой – в нашей лошадей выпрягли уже.

- Ну что ты, милочка, конечно нет… с тем условием, что я поеду с тобой – бабка прищурилась и пыталась усмотреть в моём лице нечто, наведшее на столь странную мысль, будто бы у меня возникло желание просто взять и уехать. Но я чувствовала, что я должна поступить именно так и никак иначе.

- Я с вами! – Милинка торопливо жевала последний баклажан, и вставала из-за стола.

Больше никого мы не стали с собой брать – «нечего от дел отрывать, коли тебе, беспутной, что-то в голову втемяшилось» - по крайней мере именно это нам сказала заботливая бабуся, когда мы садились в карету. Собственно говоря, ехали мы действительно не очень долго, потому что нашим пунктом назначения был тот постоялый двор, где наших кучеров кормили бесплатно – приятный бонус, не так ли? В данный момент никого из гостей не наблюдалось, лишь на заднем дворе раздавался шум, крики и плач.

Мы дружно ринулись туда, причём выиграла этот забег баба Ванга. Она молодым гепардом промчалась мимо нас, и подбежала к поленнице, где в этот момент происходило восстание века. То есть, по моим представлениям, сейчас была яркая иллюстрация того, что бывает, когда «верхи не могут, а низы не хотят». А именно – происходило шумное выселение того самого пацанёнка и пожилой служанки с постоялого двора.

Глава 23

Глава 23

Хула на государя – страшное преступление,

карается усекновением языка, конфискацией имущества

и всяческого поношения преступников. А буде людишками сожаление какое выказано,

так о том докладать немедля, и действовать споро.

Уклад законов государевых. Их в своё время честно пыталась прочитать Анна, но споткнулась на третьем абзаце.

- Вон отсюда! Вон, я сказала! – истерически визжала хозяйка харчевни, с которой мы в своё время крепко повздорили.

Поначалу она не обращала на нас особого внимания, но очень скоро поплатилась за это, поскольку получила ощутимый удар в спину бабкиной палкой. Скандальная тётка в шоке обернулась, не понимая, что это сейчас произошло, но баба Ванга достаточно миролюбиво поинтересовалась у неё, к чему сейчас был весь этот шум. Оказывается, тот смачный тычок был не чем иным, как средством привлечь внимание.

- Оглохла, что ль? Чего орёшь-то, как оглашенная? У тебя спрашиваю! – бабка сурово глядела на тётку, причём на месте последней я бы всё же что-то ответила любопытной бабушке, поскольку больно уж недобро блестели её глаза из-под вечно сползающего парика.

- Так вот, госпожа хорошая, изволите видеть – служанку мою уличаю в лености да небрежении, да и выгоняю на все четыре стороны, да ещё и приблудыша этого с ней – тётка покосилась на нас с Милинкой, но высказаться не решилась. И правильно сделала.

Ох, как чесались мои руки надавать хозяйки этой убогости тумаков, да ещё каких! Я вышла вперёд именно с этой целью, и открыла рот для публичного объяснения причин подобных действий, когда бабка Ванга зыркнула на меня и покачала головой.

- Выгоняешь, значит? Ну так Семин с ними, пущай идут, коли долгов за ними не водится – сказала Евангелия как можно более равнодушнее – ну а чего там, мы их себе заберём, пожалуй! Авось, и они на что сгодятся! Шевелитесь давайте!

Я смотрела на бабусю и не понимала, ведь я видела её в разных ипостасях, но вот чтобы этакой славской барыней, которая покупает и продаёт крепостных – это, прямо скажу, новость. Пока я поражалась, старая горничная вытерла слёзы себе и мальчишке и просто сказала:

- Готовая я! – мысли о том, чтобы забрать свои личные вещи или заработную плату у неё не возникали, так что мы просто направились к карете. Милинки нигде не было видно, так что мы были вынуждены потратить ещё пару минут в этом мерзком месте, для того, чтобы её докричаться.

- Господа… возьмите и меня с собой! Пожалуйста, возьмите, я вам точно пригожуся, вот вам крест! – жарко зашептала девчонка, которая пряталась за углом харчевни.

Бабуля милостиво махнула той рукой, и девчонка в два удара сердца оказалась рядом с нами.

- Я хозяевам ничего не должна, и не перед кем долга не имею, вот вам крест – торопливо сообщила молодая служанка, внедряясь вглубь бабкиной кареты.

Наконец, мы увидели торопливо бегущую к нам Милинку, так что Ванга с чистым сердцем отдала приказ трогаться. Милинка запыхалась от бега, плюхнулась на своё место, и виновато сказала:

- Прошу прощения за ожидание, просто я не могла поступить иначе!

Мы все дружно посмотрели на лукавое и немного смущённое лицо моей невестки, и баба Ванга даже открыла было рот, чтобы, скорее всего, сказать что-то утешительное, вроде: «Ничего, дорогая, ты нас совершенно не задерживаешь!», когда увидела, что на том месте, где ранее находилась вывеска с указанием харчевни и постоялого двора, красовалась огромная надпись: «Признаны виновными в хуле на государя». Вот оно как! А ведь общеизвестно, что хула на государя – хула на Бога! Мы с некоторой опаской посмотрели в очаровательное лицо Милинки.