История и зоология мифических животных - Олег Ивик

Элиан в «Рассказах о животных» придерживается иного мнения, подчеркивая сходство грифонов с млекопитающими. Он сообщает: «О грифоне я слыхал, что это индийское четвероногое, подобно львам, животное, и его когти, сильные сколь только возможно, также почти одинаковы со львиными. Поэты говорят, что спина у них крылатая, цвет их перьев черный, а спереди красный, сами же крылья уже не таковы, но белые. (…) Птенцов он выводит в горах; и взрослого невозможно захватить, а птенцов ловят. И бактрийцы, соседи индийцев, говорят, что грифоны сторожат имеющееся там золото, и говорят, что они его выкапывают и из него же вьют гнезда, а то, что просыпалось, забирают индийцы. Индийцы же говорят, что грифоны не охраняют вышеназванное золото, ибо они не нуждаются в золоте (…), но что индийцы сами приходят добывать золото, а те боятся за своих детенышей и сражаются с приходящими. Также они вступают в борьбу и с остальными животными и весьма легко их одолевают, но не противостоят ни льву, ни слону».

Флавий Филострат, в отличие от Элиана, считает грифонов сильнее львов и слонов. Но у него имеется совершенно особое мнение по поводу их крылатости. Впрочем, нельзя исключить, что он попросту описал животных другого вида. Филострат пишет: «Огромностью и мощью грифоны подобны львам и даже нападают на последних, ибо имеют преимущество в крыльях; превосходят они силою также слонов и драконов. А вот летать они — словно слабокрылые птицы — не горазды, ибо нет у них подлинных крыльев, присущих птичьей породе, но имеются лишь алые перепонки, натянутые на лапах между пальцами: расправляя эти перепонки, они взлетают и бросаются с воздуха, так что неодолим для них только тигр, проворством сродный ветрам».

Интересно, что в своей склонности к золоту грифоны сходны с некоторыми видами муравьев — об этом сообщают многие античные авторы. Например, Помпоний Мела писал: «Индия богата людьми и разными видами животных. Здесь встречаются муравьи величиной с самую большую собаку. Говорят, что они, подобно грифам, извлекают золото из недр земли и стерегут его, угрожая смертью всякому, кто к нему прикоснется».

Менее известным, чем грифон, но тоже в своем роде замечательным животным был таранд, водившийся в степях Юго-восточной Европы. О нем говорится в книге «Рассказы о диковинах», приписываемой Аристотелю, хотя и созданной после его смерти: «У скифов, называемых гелонами, как рассказывают, водится дикое животное, чрезвычайно редкостное, и поймать его очень трудно, потому что вид его очень переменчив; называется он “тарандом”: животное это меняет цвет меха в зависимости от места, маскируясь под цвет деревьев и травы, вообще под цвет любой местности. Всего удивительнее изменение окраски шкуры, другие животные сходным образом меняют лишь цвет кожи, например хамелеон или полип. Величиной этот зверь с быка, а голова напоминает оленью».

Ученик Аристотеля, Теофраст, тоже описал редкостное животное в своей книге «О водах»: «Таранд величиною с быка, а мордою похож на оленя, только шире, так что она как бы сложена из двух оленьих морд. Животное это — двукопытное и рогатое. Рог имеет отростки, как олений, и весь покрыт шерстью: кость его обтянута кожею, откуда и растет шерсть. Кожа толщиною в палец и очень крепка, почему ее высушивают и делают из нее панцири. Перемена цвета у таранда удивительна и почти невероятна: у других перемена происходит в коже вследствие изменения внутренней влажности, или кровянистой, или какой-нибудь другой подобной, так что патологическая причина очевидна; изменение же волос, сухих, висящих и вовсе не обладающих свойством изменяться, поистине удивительно и невероятно, в особенности если разнообразится соответственно многим предметам».

Весьма интересными существами, обитавшими по самым разным окраинам Ойкумены с древности и по крайней мере по раннее Средневековье, были кинокефалы (киноцефалы), или люди с песьими головами. Признаться, авторы настоящей книги поначалу были в сомнениях, можно ли помещать их в книгу о животных и не обидно ли это будет для созданий, носящих, как бы то ни было, имя «люди». Подобные сомнения, кстати сказать, терзали в свое время и Блаженного Августина, который размышлял о том, что есть человек и можно ли возводить к Адаму разного рода биологические диковинки. «А что сказать о кинокефалах, собачья голова которых и лай скорее выдают их за животных, чем за людей?» — вопрошал великий богослов. Августин разрешил свои сомнения в плоскости богословской, но не биологической. Он пришел к неоспоримому выводу, что если носители столь необычных качеств, каковым, без сомнения, можно считать наличие собачьей головы, являются людьми, то они происходят от Адама, а если не являются людьми, то соответственно от Адама не происходят. Но вопрос о том, люди ли кинокефалы, остался у Августина открытым, и авторам настоящей книги пришлось прибегнуть к свидетельствам менее боговдохновенным, но более конкретным. Поскольку античные писатели часто относят этих существ именно к животным, отказывают им в человеческой речи, а иногда и наделяют их собачьим хвостом, по зрелом размышлении было решено посчитать кинокефалов животными и уделить им некоторое внимание на этих страницах.

Первым, кто упомянул замечательных обладателей собачьих голов, был Геродот, путешествовавший по Северной Африке в пятом веке до н.э. Он писал о землях, которые сегодня относятся к Тунису и Алжиру: «Там обитают огромные змеи, львы, слоны, медведи, ядовитые гадюки, рогатые ослы, люди-песьеглавцы и совсем безголовые, звери с глазами на груди (так, по крайней мере, рассказывают ливийцы), затем — дикие мужчины и женщины и еще много других уже не сказочных животных». Несмотря на то что «отец истории», видимо, относил песьеглавцев и безголовых людей к категории «сказочных животных», память о них, причем вполне материальная, в виде наскальных рисунков, сохранилась в Африке по сей день. Впрочем, некоторые скептически настроенные исследователи считают, что песьеглавцами, или кинокефалами, древние могли называть бабуинов, недаром их латинское название — Papio cynocephalus.

Полутора веками позже грамматик и поэт Симмий Родосский описал свои личные впечатления от встречи с кинокефалами у берегов Кавказа: «…Я прибыл на заросшие зелеными маслинами острова, осененные высокими тростниками. Я видел и странное племя мужей гемикинов [полупсов], у коих на красивых плечах собачья голова, снабженная крепкими челюстями; они лают, как собаки, и не понимают славной речи других смертных».

В начале третьего века до н.э. в Индии побывал греческий дипломат Мегасфен. Он засвидетельствовал, что там тоже живут кинокефалы. Труд самого Мегасфена до нас не дошел, но на него ссылается Солин, сообщая, что в «индийских горах живут люди с собачьими головами, которые вооружены когтями, а одеты в шкуры. Голос у них нечеловеческий, и объясняются они лишь лаем и рычанием».

С распространением христианства интерес к кинокефалам не исчез — вслед за Августином им уделяли внимание и другие христианские авторы. В девятом веке об индийских песьеглавцах писал константинопольский патриарх Фотий. Правда, сам Фотий в Индии не бывал и пользовался книгой Ктесия Книдского «Индика», созданной еще в начале четвертого века до н.э. и до наших дней не сохранившейся. Патриарх подробно пересказал книгу (за что историки ему по сей день благодарны), не обошел он вниманием и кинокефалов, о которых писал Ктесий. Причем наличие у этих существ не только собачьей головы, но и длинных пушистых хвостов нисколько не смутило христианина. Он, не в пример многим другим авторам, признал за кинокефалами принадлежность к человеческой цивилизации и даже подчеркнул их «праведность»:

«Говорят, что в тех горах живут люди с собачьими головами. Одеваются они в шкуры диких зверей. Они не разговаривают, но воют, подобно псам, и так общаются. Клыки у них больше, чем у собак, а когти длиннее и острее; живут они в горах вплоть до реки Инд. Они черны и очень праведны, как и остальные индусы; они понимают речь индийцев, но не в состоянии разговаривать, а только воют и подают знаки руками и пальцами, словно глухонемые. Называют же их индийцы “калистры”, что по-гречески означает “собакоголовые”. Народ этот, между прочим, насчитывает сто двадцать тысяч человек. Эти кинокефалы не строят домов и живут в пещерах. Они с луком и стрелами охотятся на зверей и так проворны, что ловят их на ходу. Женщины моются только раз в месяц во время своего периода и ни в какое другое время. Мужчины же не моются, но ополаскивают руки; три раза в месяц они натираются маслом, взбитым из молока, и обтираются кожами. Все кинокефалы, и мужчины и женщины, носят одежду из стриженых шкур, как можно более тонко выделанных. Богатые носят льняную одежду. Но таких немного. У них нет кроватей, но они пользуются подстилками из листвы. Самыми богатыми считаются те, у кого больше овец; прочее же имущество одинаково распределено между всеми. У мужчин и у женщин сзади свисают хвосты, как у собак, но они более длинные и пушистые. Кинокефалы совокупляются со своими женщинами на четырех лапах, как собаки, сблизиться по-другому считается позором. Они праведны и живут дольше, чем люди, по сто шестьдесят два года, а некоторые из них и по две сотни лет».