Леди Теней - Татьяна Зингер

— Уходи, живо.

— Это и мой дом тоже, — напомнил Шур, поигрывая вилкой. — Я волен оставаться здесь столько, сколько вздумаю. Может, даже пообщаюсь с Сольд поближе.

Трауш поднялся медленно, упер кулаки в стол.

— Или ты уйдешь по своей воле, или я вышвырну тебя вон.

Шур тоже встал, кинул вилку в тарелку — та грустно звякнула. Он, доставая лорду до плеча, всячески старался казаться выше, даже тянул голову.

— Уйду. Проводишь?

— С радостью.

В тишине они ступили в холл. От обоих веяло неприкрытой угрозой. Одинокая служанка, попавшаяся на пути, спешно прижалась к стене. Шур с неприязнью глянул на картину, висящую у парадной лестницы: леди Марисса, окруженная подсолнухами.

— Всё ещё не понимаю, почему мать передала власть тебе, хотя всегда любила меня. — Он отвернулся от картины.

— Она понимала, насколько ты хил и слаб. Какой из тебя правитель, ты — завистливый, глупый мальчишка.

— Посмотрим. Братец, когда Пограничье перейдет ко мне, я обещаю ублажать твою невесту всеми доступными способами. — Шур похлопал лорда по плечу и удалился, насвистывая себе под нос.

Трауш хотел остановить его, но в последний миг передумал. Да и бесы с ним!

— Если Шур заявится сюда — сообщайте мне немедленно, — приказал мажордому.

— Да, лорд, — тот часто закивал.

Надо бы извиниться перед Сольд, но в комнате её не оказалось. Трауш прошелся по спальне, совершенно лишенной индивидуальности, глянул на идеально заправленную постель, на аккуратно сложенные вещи нейтральных цветов. Во всем этом не было ни грамма души Сольд. Он выглянул в окно — его нареченная сидела в тени яблони, прислонив голову к стволу. Внезапно подумалось: как же она одинока. Она не общается с прислугой (Трауш узнал от болтливой служанки Санэ, что невеста держится особняком — хотя, думается, это обитатели дома сторонились её), у неё нет приятелей или друзей. Все дни она проводит за чтением книг. Неудивительно, что изучила историю рода Вир-дэ лучше, чем сам высокий лорд.

Он вышел в сад, к облюбованной яблоне. Невеста почувствовала его присутствие, но не шелохнулась — так и сидела с прикрытыми веками.

— Сольд, — позвал тихо. — Я извиняюсь за всё, что мог сказать тебе мой брат.

— Только за это? — хмыкнула она, и тонкие губы сложились в кривом подобии улыбки.

— Нет, не только. — Трауш, подобрав полы халата, сел рядом с ней. — Мы неправильно начали, давай попробуем познакомиться заново.

Она удивленно приоткрыла левый глаз.

— Как же?

— Я хочу показать столицу твоего государства.

Лорд ожидал отказа или хотя бы недовольства, но найденыш восприняла идею благосклонно.

— Буду готова через полчаса.

Он рассматривал её силуэт, удаляющийся к дому. Широкое платье оставляло простор для воображения, волосы струились по плечам, спина была идеально ровна. Трауш вспомнил, как она держалась за столом. Эта бывшая рабыня обучена хорошим манерам.

Нет, не бывшая рабыня. Будущая жена. Если он намерен остаток жизни провести с ней, то должен научиться уважению. Пусть даже Сольд пока не уважает его.

Через сумеречный туннель они перебрались в Ре — ре, столицу Пограничья. Во время недолгого перехода под руководством провожатого — жреца Трауш с опаской посматривал на Сольд, потому как знал: не каждый иноземец способен выдержать прикосновения сумрака. Но она двигалась на удивление уверенно, разве что иногда останавливалась и вслушивалась в шорохи, в голоса умерших, но не упокоенных теней.

Город, укутанный в вечный смог, окружали горы. Трауш не задумывался, куда вести невесту — просто шел, а она, взяв его под руку, как положено по этикету, шагала рядом и ни о чем не спрашивала. За ними следили сотни глаз, и Сольд, без сомнения, ощущала на себе всю неприязнь. Она была не просто чужачкой, но чужачкой нежеланной. Нареченная лорда понимала это, но покорно принимала свою участь.

— Всё, что ты видишь, принадлежит тебе, — заговорил Трауш, осматривая серые стены домов, псов с поджатыми хвостами, вечно седые небеса над головой. — Как бы тебе ни хотелось отречься от своего статуса, он закреплен за тобой навеки. Пойми, в наших краях леди Теней во всём равна лорду, ты — моё продолжение. Если я умру или буду не в состоянии управлять государством, бремя правления перейдет тебе.

Сольд глянула на ладонь, скрытую тугой перчаткой. Они остановились в середине моста, раскинувшегося через безмятежную реку. Воды сковала тончайшая корка льда.

— И всё из‑за какой‑то руны? — с печалью промолвила Сольд.

— Нет, из‑за связи, скрепленной магией и богами. Если бы теневая сила не укоренилась в тебе, если бы кто‑то сверху отверг мой выбор — ты бы погибла. Но я доверился чутью, и теперь твоя судьба такова.

— Я буду плохой леди, — предрекла она, опираясь на бортик. — Я всё испорчу. Эта Мари… Твой брат рассказал мне о вашей связи, кажется, ты прогадал, не предложив замужество ей.

Да что же они заладили! Кому, если не ему, решать?!

— Перестань. — Трауш понизил голос до змеиного шипения. — Вопрос давно закрыт. Тебя не должны волновать мои отношения с Мари, уяснила?

— Да, — Сольд понимающе кивнула и как зачарованная вгляделась в даль, покрытую сизым туманом. — Ре — ре — красивый город, мрачный, но привлекательный. Спасибо, что показал мне его.

— Это лишь малая часть.

Они прогулялись по центральным улочкам и завернули на базар, где Сольд, как маленькая, перебирала в пальцах украшения из хрусталя. Она хваталась за безделушки столь жадно и откладывала с таким огорчением, что Трауш напомнил ей на самое ухо:

— Не забывай, ты можешь купить абсолютно всё.

И тогда Сольд посмотрела на него, но без прежнего ехидства или недоверия. Глянула чистой синевой глаз, чуть приоткрыв рот. Беззащитный ребенок, не иначе. Ребенок, живший под гнетом, но наконец‑то получивший свободу.

Она и купила. Казну государства, конечно, не опустошила, но одна конкретная торговка внезапно перестала считать невесту лорда омерзительной чудачкой и провожала ту, часто махая рукой и желая всего самого доброго.

Отобедали они в любимом ресторанчике Трауша, где Сольд жмурилась, поедая стейк из щуки под цитрусовым соусом — коронное блюдо местного шеф — повара.

— Как же вкусно! — бормотала она, отпивая яблочного вина, рыжеватого что сам янтарь.

— Как‑нибудь я покажу тебе наши яблоневые сады, гордость всего Пограничья. Возможно, именно благодаря виноделию нас ещё не уничтожили люди, — смеялся Трауш, рассматривая нареченную.

А она смущалась и теребила браслет на запястье.