Русский ниндзя - Рыбаченко Олег Павлович

  Леонсио кивнул и пожал главе полицию руку:

  - Я доволен! Ну что больше мне делать в кабинете нечего!

  Начальник кивнул:

  - В тюрьму его до суда! И не слишком церемоньтесь!

  Энрике повели, подталкивая дубинками. Идти в кандалах, так неприятно, нельзя сделать полного шага, ты прямо как гусь.

  Потом в воронок, и тебя везут в жуткое место.

  Энрике старался сдержать слезы, и вести себя как мужчина. Двадцать лет тюрьмы! Срок, когда тебе самому нет и девяти, кажется огромных. И впереди каменоломни. Будут, словно раба в древнем мире, хлестать бичами надсмотрщики. И станешь, ты надрываться под тяжестью каменей. А еще сокамерники - разного рода преступники, грабители, убийцы, насильники. Радости мало. Работа без развлечений!

  Эх влип же ты пацан... Крепко влип! Отравленные оказались часы!

  Тюрьма была окружена высоким забором, с пулеметными вышками, и колючей проволокой. Когда Энрике вывели во двор, то залаяли собаки.

  Его повели оформляться. А это не очень приятно. Сначала мальчишку ввели в комнату уставленную зеркалами, а сверху светили прожектора. Появились две крупные, упитанные негритянки. Они отстегнули наручники и приказали:

  - Раздевайся!

  Охранники захихикали:

  - Он ваш дамы! Ишь какой аппетитный!

  Энрике растерянно пробормотал:

  - Я должен раздеться перед женщинами?

  Чернокожая рыкнула:

  - Обыск щенок! Мы просто обязаны тебя проверить! Давай быстрее!

  Энрике со вздохом стал снимать с себя одежду. Он видел в кино, что в тюрьме часто шмонают. Но вроде мужчин должны обыскивать мужчины.

  Женщины усмехались. Энрике остался в одних трусах, и заколебался. Тогда чернокожие сорвали их с него. И оставили голенького. После чего стали руками в резиновых перчатках ощупывать. Начав с головы. Заглянули и в уши, и в ноздри, и особенно тщательно колупались во рту. Оттянули язык, посмотрели за деснами. Заставили кашлять. Вообще много щупали, и с каким-то нездоровым интересом.

  Давили неприятно под мышками, посмотрели между пальцев рук. Потом надавили и на пупок. Это все хоть и неприятно, но терпимо. А вот когда стали щупать чувствительные места, и едва не оторвали яйца, которые сдавили - это уже действительно больно.

  Энрике очень хотелось ударить чернокожих надзирательниц, но он героическим усилием воли сдержался. Не хорошо бить женщин. Может поэтому им и доверяют обыск, чтобы заключенные столкнувшись с издевательским шмоном не дрались.

  А когда, светя фонариком, заглянули и стали колупаться длинным пальцев в резиновой перчатке в пятой точке, то это и вовсе стало невыносимо. И больно, и очень стыдно, и страшно! И что они собирались найти.

  Вообще обыск обычно делается, чтобы не только что-то запретное найти, но и морально подавить арестанта. Унизить его, показать, что он ничтожество. И с ним могут делать все что захотят! Потому и шмон такой дотошный.

  Под конец пощупали ноги. Подавили на икры, посмотрели между босыми пальцами. Надавили на подошву. Словно думали, что что-то спрятано в мозолях, набитых за годы хождения босиком.

  Потом наконец отпустили... Последовала команда:

  - В следующий зал!

  Там уже немного проще. Мальчишке измерили рост, взвесили, записали ширину плеч, и размеры ступни, а также ладони. Проверили и иные антропрометричные данные. Потом отвели в другой кабинет. Сняли отпечатки пальцев, раковин ушей, губ и босых подошв. Все бы не так страшно, но давили сильно. И без особых церемоний. Да и губами противно ощущать черную краску.

  И вообще это тоже на психику давит. Чувствуешь себя арестантом, зеком, конченной личностью. Что, мол, тебя измеряют, обкатывают.

  В следующем кабинете, уже ждал подросток в белом халате. Энрике усадили перед зеркалом и стали стричь.

  Пацан-парикмахер похоже сам был зек, голова наголо остриженная, худоват и с наколками.

  Он усмехнулся и подмигнул Энрике:

  - А ты такой красивый! Я думал девочка!

  Мальчишка показал в ответ кулак:

  - Я бью совсем не как мальчик!

  Парикмахер усмехнулся и заметил:

  - У нам в тюрьме нравы жестокие! Можешь и невинность потерять!

  Энрике в ответ ударил пальцем пролетающую муху. Та оказалась рассечена на две части. Мальчишка-каратист прошипел:

  - Я смогу постоять за себя!

  Парикмахер несколько изменился в лице и испугано кивнул:

  - Я вас только постригу! Это моя работа! Малолеток стригут всех!

  Энрике равнодушно отмахнулся:

  - Давай! В драке волосы только мешают! Да и вши тюремные мне не нужны!

  Процесс стрижки оказался неприятным. В тюрьме наверное экономя электричество стригли машинкой вручную, нажатием пальцев. Да еще и затупленной. Как это неприятно, волосы дергаются. Но парикмахер подросток уже имел немалый опыт, и состриг достаточно ровно. Светлые волосы у Энрике и в самом деле были длинные до плеч, и слега золотистым. Что придавало его милому лицу сходство с девочкой. А стриженный наголо мальчик, приобрел мужественный, и даже угрожающий вид.