Ряженые - Григорий Свирский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Могу. Я сам мама!
Посмеялись. Выпили еще по стекляшке.
- Ты - мама законных детей? - спросил Давид как бы вскользь. - Или дети проходят как дикие половцы и чингис-ханы?... Ага, законные. А у мамы, как ты знаешь, куда болезненнее...
Юра сказал самому себе: "Раз так, тогда, как с Шушаной, откровенность за откровенность..." И бухнул, что в поселение его привела нужда, что он, на самом деле, противник поселенчества. Потому и от партии "ВОЗВРАЩЕНИЕ В СИОН" отвалил, которая его толкала во власть...
- Вот это ты зря! Глядишь, загремел бы в члены Кнессета. У меня была бы "рука"...
- Я уже гремел в своей жизни. Сперва в Мордовию, затем в Израиль... Ни к чему оно не приведет, поселенчество, лишь к новой крови. К резне без конца... А ты, значит, Давид - господин Оптимистенко, - продолжил он не без сарказма. - Разглядел у нас светлое будущее?
Давид прищурился:
- Смотря по тому, за кем пойдет страна, Юрий. Если за такими, как ты или моя мать, надо тут же звонить в похоронную фирму "кадишка": шейте стране саван! Если за такими, как мой отец - выживет. Точно!
- Точно? Извини, на чем покоится твоя уверенность?
- На моем собственном опыте. Желаешь выслушать?.. - Заговорив об арабах, начал уж не говорить, а будто стрелять короткими очередями:
- Живу в деревне. Шестой год... Ишачил у араба. Толстосума-подрядчика арабского... Тот считал меня этническим литовцем. На коего я и похож, как видишь. Лицо длинное, "лошадиное". Грива белая. Вылитый викинг! Араб сдал мне пристройку. Шесть чернявых дочерей у него... Когда стал здесь чемпионом, некий доброхот отвалил мне круглую сумму. Покупаю пристроечку. Боялся мой араб купчей до дрожи: узнают, продал еврею - убьют! Я сумму удвоил. Заключили втайне контракт. И как видишь... Но к делу. Как в нашей деревне началась Интифада? Тебе это интересно?.. Арабы подучили детишек. Навалить на шоссе камни. Машина с желтым израильским номером остановится, пуляй камни. Бить ее! Крушить!.. И вот он появляется у меня, мой араб. Советует как бы обеспокоено: "По шоссе мчатся с риском. Теперь и в деревне хулиганят. Ты по главной дороге не езди. За домами есть тропа. Траву стадо выбило копытами. Она с добрый проселок. У твоего "японца" все четыре колеса ведущие. Продерешься без труда. Там и езди! Безопасно." И затаился мой араб, ждет ответа. В глазах хитринка... Я его понял, соседушку. Ответил, как мог, сурово: "Бросают камни - хотят меня убить. Правильно? Не убить, так изувечить... Так вот что я тебе скажу. Передай это в селе всем. Хотят изувечить или убить - отвечу пулей. Любому. Даже пацану. Ясно?
И вот, Юрий, я езжу уже пятый год. И лишь по г л а в н о й дороге. Только по ней. Ни одного камня в меня не было брошено... Арабы понимают лишь силу. Не отвечающий силой - слабак. Ничтожество. Уважения не достоин... Учти, они точно, по именам, ведают, кто из поселенцев выезжает с оружием. И будет стрелять. Без промаха... Ты с этим когда-либо сталкивался? Что, видел, как на хрупкую девчушку пулемет навьючивали?.. Это тут повсеместно... А ты, когда покидал Эль Фрат, брал хоть раз в руки автомат? Смотри!
- К арабам ты суров, - Юра усмехнулся. - А не приводит ли эта одобряемая властью суровость к тому, что в Израиле все друг с другом собачатся? Помнишь, как там? Все дозволено, что на пользу пролетариата... А кто определяет, что на пользу, что во вред? Не так? Шушана рассказывала, как ты Сулико до обморока довел. Сулико добряк...
- В этом суть конфликта. Сулико добряк. А я - нет! Принципиально...
- Что добьешься крутизной, Давид? Сейчас наши главные раввины стали встречаться с муфтиями. Дискутируют с позиций Торы и Корана. Многие муфтии публично признают, что убийство женщин и детей идет против ислама...
- Слышал! Муфтии, получившие образование в Европе...
- Не только! У араба от рождения в душе чувство - все, что существует от Бога. Они готовы принять наш довод: Бог дал нам эту землю.
- Держи карман шире! Есть ли хоть одно свидетельство этому... Их прессу видел? Она орет безостановочно, нон-стоп, - евреев к ногтю. А в палестинской Хартии.. "примирительный" пунктик выбросили?.. Дождетесь, как же! Все инфраструктуры войны не тронуты. Арафат не выдал Израилю ни одного убийцы. Да что там Арафат! Арафаты приходят и уходят, как сказал некогда ваш великий гуманист. У моего родимого араба вчера было торжество. Не ведая того, ввалился я по своим делам. Вижу, в доме не продохнуть. Полдеревни толпится. Подают кофе. И мне этак деликатно - чашечку. Пригубил. Кофе сладкий. Значит, не траур, при трауре сладкое не подают. Что за праздник, шепотком спрашиваю у мальчика . "Ахмед ушел", отвечает. О том Ахмеде ныне вся израильская пресса. Террорист. Взорвался на автостанции, в гуще людей. Смотрю вопросительно на своего араба, а он мне: - Мы празднуем то, что он погиб во имя Магомета!
- Именно это, Давид, и подтверждает, что "высоколобые" раввины правы! Юра даже с табуретки вскочил. - Самое главное, чтоб изменилось отношение к убийству людей... Потому наши "высоколобые" идут к муфтиям...
- Юрий, не будь младенцем. Сколько десятилетий должно пройти, чтоб в пустыне зазеленел лес. Давал прохладу. Этого не дождутся и наши внуки-правнуки.
- Каков выход, Давид? Поселенчество? Это вечная война!...
- Есть другой путь?!. Американы Рабина с Пересом коленкой подпирали, чтоб те расщедрились, дали арафатам сколько-то миллионов на развитие палестинской автономии. Наши скупердяи поскрипели и дали... Где эти миллионы? Их тут же украли. До последнего цента... Раскрой глаза: Ицхак Рабин начал тяжбу не с избранно-гуманными муфтиями, он всех раввинов и муфтиев в гробу видел. Он имеет дело с матерыми террористами и делягами. Великий социалист Перес решил, их можно купить. А их нельзя купить. Они сами украдут. Без его высокого содействия...
- Значит, мы все в ловушке? - Юра начал терять терпение.
Давид поглядел на него молча.
- Э, парень! - воскликнул, наконец. - Да ты действительно Аксельрод... Как, что? Противоречить - это у тебя в генах. Кто был главным противником Мавзолея Ильича? Забыл? Ты технарь, тебе это не стыдно. Главным ненавистником Мавзолея Ильича был мудрый честняга-меньшевик; вождь его так любил, что даже отпустил умирать за бугор. Мартов его фамилия, слышал? Мартов, он же Аксельрод...
Тут уж как удержаться от смеха. Снова похохотали. Налили еще по стекляшке.
- Я не кровожадный кретин, Юрий, - уже спокойнее продолжал Давид. - Мир нужен... даже спортсмену. Историю знаешь? Во время Олимпийских игр утихомиривалась и Спарта... Решил кто из вас, карасей-идеалистов, замиряться со щукой, изучай Щедрина. Приближайся к зубастой с пистолетом и... торгуйся, как на арабском базаре: хлопай себя по груди, простирай белы руцы к небесам. А лучше всего - толкуй с ней... из танковой щели. Чтоб постигла, харя, глотать евреев ей невыгодно. Будет заворот кишок. Осознает зубастая наши стратегические интересы, и все! Ни шагу назад!
Юра поглядел на часы, поднялся на ноги. О чем с ним говорить? Думают они с Давидом во многом сходно, не слепые котята, а выход ищут в противоположных углах. Что, в конце концов, даст его ожесточение? Новые потоки крови... Пора домой... Понял, что вторично они вряд ли встретятся. Но... ругаться с сыном Шушаны не хотелось. Взявшись за ручку двери, сказал почти весело:
- Зря ты на Сулико налетел, как коршун. Он за твою мать жизнь отдаст. И моей семье много доброго сделал.
- Адвокатствуешь?.. Ладно, расскажу на прощанье. Был у меня серьезный разговор с раввином Эль Фрата. Еще до твоего появления. После "маарива"вечерней молитвы. При всем честном народе.
"В России, - говорю, - пятый пункт отменили, а в Израиле вы блюдете свято. Посчастливилось мне - у меня отец добродушный прибалтийский еврей Адольф-птицелов, весь наш дом был в соловьиных трелях. Мать - Шушана. А если б наоборот, мать - лютерантка? Как мой дед. Признали бы меня евреем? Включили б в национальную команду? Разве что после скандала... Из Московии хлынула алия, на треть из смешанных семей. Триста тысяч славян, готовых разделить нашу судьбу. Ради чего их - в татары и чингисханы? Второсортные, де, нежеланные. Вроде жидов в Московии.
Раббай Эль Фрата объясняет терпеливо, что это Законы Горы Синай. Основа основ. И вдруг возник на горизонте наш добряк Сулико. Как завопит: "Вай! Он не согласен с нашей галахой... Тогда пусть снимет черную кипу ортодоксального еврея!"
Ну, просит добрый человек, как отказать. Сгоряча сорвал свою черную кипу и ему под ноги. На, хорист пятого пункта!.. Назавтра, на утреннюю молитву, явился в черной жокейской шапочке. Никто мне слова не сказал: голова покрыта, с Богом не конфликтую...
- Ох, и сумасброд же ты, Давид! Немыслимый сумасброд!
- Юрий, честный живой человек, уж ты прости, не может не быть сумасбродом в этом окостенело-лживом мире... Тебе это, возможно, трудно понять. Ты, извини, программист! Да еще какой-то системный. Это, как догадываюсь, вреднейшая профессия. Ты укрощаешь технику, опасного тупаря, и, хочешь - не хочешь, приучаешься формально мыслить. А это, Шушана права, состояние уж не только ума, но и души. У профессионального программирования и еврейского изучения Торы (Тора - Программа Программ!) - сходный характер мышления! Программист по призванию - это характер. Ему сумасбродом быть не дано... Одно тебя спасает - ты какой год общаешься с туристами?.. Живое дело! А значит постиг, люди с радостью сживаются с любыми бредовыми мифами и не хотят от них отказываться. Так или нет?!. Так!.. Это уж всем плешь переело, а куда денешься?!. В России патриотки ходят с портретом Усатого, ночами дежурят на Красной площади, у Мавзолея Ильича, чтоб его, беднягу, не украли... Здесь, в Эреце, половина населения убеждена, что Израиль основал Бен Гурион...