Сражения Космического Десанта - Стив Паркер

Конечно, такой образ был сильно романтизированным, навеянным картинами на пестрых гобеленах, величественными статуями и прочими культурными явлениями. Истина же предстала перед ней только сейчас. Она отдавала себе отчет в том, что они — на самом деле сверхлюди, но при этом они совершали ошибки, и их можно было убить; кто-то нарек их бессмертными, но он явно приукрасил реальность. Возможно, она бы и испытывала перед ними благоговейный трепет, если бы эта война не ожесточила ее душу, отравив ее болью и горечью.

Неожиданно мысли девушки заполнили воспоминания о Корве, ее давно мертвом муже. Отряд как раз преодолел очередной подъем. Вьюга усилилась. Легкий ветерок, запорошивший снегом ее голову и плечи, превратился в настоящий шквал, словно обнимающий все ее тело. Она поскользнулась на льду и чуть было не упала. Вытянув руки, она ухватилась за горный выступ, который на ощупь оказался странно гладким. Внезапно до нее дошло, что это Сципион.

— Осторожнее, капитан Эвверс, — предостерег он, помогая ей устоять.

Она кивнула в знак благодарности.

— Джинн, — сказала девушка. — То есть меня так зовут. Не думаю, что будет правильно, если Ангел Императора станет называть меня «капитаном». Вообще неправильно кому-либо меня так называть.

— Вы ведете этих людей очень уверенно… Джинн.

Она ткнула в нагрудник Ультрамарина.

— А вы — Сципион?

Воин посмотрел вниз, на ее указующий палец, размышляя, что с этим делать. В конце концов он просто ответил на вопрос:

— Я брат-сержант Вороланус, но, да, вы можете звать меня Сципионом. Вы спасли мою жизнь и жизни моих солдат, тем самым заслужив это право.

Девушка саркастически хмыкнула. «Заслужила право, да? Да что ты говоришь…»

Она развернулась и зашагала вперед.

— Мы уже близко.

Они достигли лагеря уже спустя несколько минут. Он располагался высоко в горах и оказался хорошо укрыт от нежелательного внимания некронов. Вероятно, среди партизан были техники и инженеры, раз они сумели установить генераторы помех, мешавшие работе сенсоров механоидов.

Сципион насчитал в лагере еще шестерых человек. Один был медиком, остальные, похоже, отвечали за глушилки.

Возникший за плечом сержанта Ларгон, понизив голос до шепота, проговорил:

— Наши воксы блокированы. Стоит ли нам?.. — Он указал на ряд плоских антенн, подобно копьям воткнутых в землю. Глядя на них, Сципион понял, что лагерь, даже кособокие палатки и приземистые генераторы, — все это было передвижным. Он попытался представить, сколько уже раз с начала вторжения группке партизан приходилось кочевать с места на место и сколько времени им потребовалось, чтобы осознать необходимость этого.

— Нет, — он поднял вытянутую руку ладонью вниз, — оставь их. Все равно от связи здесь мало толку.

Они следовали за Джинн Эвверс. Временами некоторые бойцы отделялись от основной группы, чтобы поговорить со своими товарищами и объяснить внезапное явление облаченных в кобальтово-синюю броню Ангелов. Сципион игнорировал восхищенные взгляды. Лишь медик казался совершенно безучастным.

— Наш полевой госпиталь, — прокомментировала Джинн, когда они проходили мимо одного из тентов.

Сципион жестом приказал раненым остаться здесь, чтобы получить помощь. Напоследок он придержал Браккия за руку и взглянул на Ренатуса.

— Насколько все плохо?

— Стазис-мембрана ввела его в кому. Только Венацион сможет вывести Ренатуса из нее.

— Занесите его внутрь. Пусть посмотрят, что можно сделать с его повреждениями.

Браккий попытался скрыть свой шок.

— Мы бросаем его?

— Это лучше, чем тащить его через горы. С людьми ему будет безопаснее. Мы вернемся за ним, брат.

Видя, что Браккий все понял, Сципион успокоился и отпустил его, а сам нагнал Ларгона, который ждал его немного впереди. Катор, Гаррик и Аурис стояли позади него и следили за проходом. Люди выставили часовых, но они не были космодесантниками, а Сципион доверял своим Громовержцам больше, чем кому-либо другому.

Конечно, с точки зрения обороны лагерь оставлял желать лучшего. Несколько скучкованных палаток, ощетинившихся колючей проволок баррикад да пара установленных на треноги тяжелых стабберов — этого явно было недостаточно, чтобы отразить нападение некронов. Сципион предположил, что именно поэтому люди установили здесь глушилки. Лагерь был не крепостью, а убежищем, местом, где можно отдохнуть и перегруппироваться.

— Здесь, — не оборачиваясь, произнесла Джинн.

Ларгон остался снаружи. Теперь Сципион оказался один на один с девушкой, ставшей лидером этих партизан, в помещении, которое, скорее всего, было ее оперативным штабом. Повсюду висели различные карты и диаграммы, в углу валялся простой спальный мешок, а по центру стояла бутановая лампа, сейчас выключенная. Единственным источником света были свисавшие с канатов у верха тента люминостержни. Поначалу притихший, но постепенно вновь усиливающийся ветер покачивал их. В движущихся тенях Сципион стал замечать тут и там все больше самодельных гранат и взрывпакетов. Кто-то сложил в палатке импровизированный стол, и сейчас тот был устлан всевозможными схемами и другими картами.

— В ходе вылазок мы обнаружили много вражеских патрулей, — объяснила Джинн. Она повернулась к лампе и стала тереть руки, пытаясь согреться. Через плечо девушка взглянула на Сципиона. — Вам же тепло, да?

Ультрамарин пожал плечами, насколько это было возможно в полном силовом доспехе. Он знал, что она права, но для таких созданий, как он, понятия «тепло» или «холод» не имели значения.

— В первые дни ваши генераторы нам бы весьма пригодились. — Она стала отстегивать свою экипировку и стягивать защитный костюм. — Определенно было бы намного легче с этим управиться.

Стоя к Сципиону обнаженной спиной, она отложила влажную одежду и взяла сухую.

— Хорошо, когда остается меньше голодных ртов, — с глубокой печалью в голосе сказала она. — Да и тряпья всякого вокруг немало.

Татуировки на ее шее продолжались на плече и шли вниз через всю спину, прямо к основанию позвоночника. Несмотря на ее наготу, Сципион не отвел взгляда. Джинн, казалось, это не волновало.

— Денск! — позвала девушка.

Безмолвный бородач вошел в палатку. Увидев космодесантника, он на мгновение замер, но затем обошел его и приблизился к Джинн.

— Лампа разогрелась, — сказала она. — Три отметки.

Рядом с лампой лежал металлический прут. Денек взял его и выжег на теле девушки три отметки, как она и просила. К ее чести, Джинн даже не дрогнула.

Закончив с прутом, Денек аккуратно протер ожоги пропитанной антисептиком марлей и вышел из-под тента так же быстро, как и появился.

— Эти шрамы, — решился спросить Сципион. — Что они означают?

Она выгнула шею, чтобы было лучше видно, и дотронулась до одной из самых верхних татуировок.

— Метки убийств, — ответила она. — По одной за каждого уничтоженного металлоголового. У всех в этом лагере есть такие.

Сципион насчитал по меньшей мере семнадцать меток. Раньше он видел, как ветераны ордена наносят похожие на свои доспехи.

— Я так понимаю, эти три — за последнюю облаву. У тебя самый высокий счет, я прав?

Джинн стала перевязывать ожоги свежими полосками марли, но не смогла достать до самого нижнего.

— Не поможете мне?

— Я не апотекарий, — предупредил Сципион, подойдя ближе и приложив последний лоскут ткани. Приходилось быть аккуратным, потому как латные рукавицы плохо подходили для деликатной работы и уж тем более — для полевой медицины.

— Спасибо. — Джинн отступила на шаг, натянула на плечи сначала свежий костюм, затем пальто и обернулась лицом к Сципиону. Ее глаза были похожи на осколки стекла. — Да, у меня их больше всего. И я удвою, утрою, многократно умножу их число, пока не сдохнет последний из этих механических ублюдков.

Сципион уловил нечто знакомое в ее поведении, словно взглянул в зеркало. Горечь, злоба, бессилие, гнев. Он гадал, какая потеря довела ее душу до такого отчаяния.

— Многих боевых братьев тебе пришлось похоронить?

— Нет, но я видела, как умирают мои друзья и товарищи. И еще я потеряла семью — моего мужа. Правда, некроны тут ни при чем.

— Мои соболезнования, — сказал он, в действительности не ощущая к ней сострадания. Его глаза бегали по картам и схемам, разложенным на столе. — Вы хорошо знаете эти горы?

Джинн невесело рассмеялась.

— Мы пытаемся выжить и умираем среди этих утесов уже почти год. Так что — да, мы прекрасно знаем горы.

Сципион подошел к столу. Около его края лежал маркер, и Вороланус нарисовал им кольцо вокруг Холмов Танатоса.

— Здесь, — сказал он, стрелкой обозначая предполагаемое направление удара Ультрамаринов по позициям артиллерии некронов в обход их защитных кордонов. — Ты знаешь какой-нибудь проход к этому участку?