В тебе моя жизнь... - Марина Струк

И не было ни единого дня, когда она пожалела о том, что продолжила свое знакомство с Андреем Петровичем. Впервые она чувствовала себя с мужчиной так легко и непринужденно. С Анатолем ей частенько приходилось следить за каждым своим словом и жестом, чтобы ненароком не вызвать его неудовольствие или ревность. Присутствие Сергея волновало ее настолько, что она почти всегда забывалась, терялась в пространстве и времени. С Раевым-Волынским было совсем другое общение — приятельское, легкое. Ей с ним было комфортно, а его обожание, что она ясно видела в его глазах, льстило ей и заставляло почувствовать себя красивой женщиной. Да, впрочем, что уж там — заставляло почувствовать именно женщиной, ведь Андрей Петрович умел угождать всем — от Авдотьи Михайловны, что вскоре просто-напросто очаровалась им, до ее Марининой дочери, Элен, что неизменно вовлекала нового знакомого в свои игры, и тот с готовностью шел ей навстречу. Правда, последнее, вызывало в Марине легкую досаду. Ей вовсе не хотелось, чтобы ее дочь привязывалась к мужчине, заменяя в своем мирке дорогого друга, что ушел от них так рано — Анатоля. Потому она редко позволяла Раеву-Волынскому и дочери встречаться, и едва звенели колокольца на санях, что подвозили гостя к подъезду усадебного дома, отсылала Элен в детскую.

А Раев-Волынский стал бывать в Завидово очень часто. Сначала он привлек на свою сторону пожилую Авдотью Михайловну, настаивая на том, что негоже оставлять так часто в одиночестве их соседку-вдову наедине со своим горем. Предложил той почаще приезжать к ней с визитами. А чтобы не составлять дополнительных трудов, Андрей Петрович готов сам приезжать за Авдотьей Михайловной и отвозить ее в Завидово и обратно. Так и повелось отныне — раз в три дня Марина принимала гостей в Завидово с визитами, довольная тем, что они разделяют ее скучное бытие зимой, когда день был так короток, а занять его было почти нечем.

Андрей Петрович нечасто, но уезжал в Москву, где проверял дом, что сдавал, намереваясь поселиться в деревне окончательно, или в Нижний Новгород, откуда привозил Марине книги и журналы, а иногда перехватывал и почту, что направлялась в Завидово. Началось все с того, что он заметил как-то в церкви, что хозяйка Завидово ставит свечки после службы не только за упокой и здравие близких, но и часто задерживается у иконы Сергия Радонежского, где неизменно просит того о чем-то. Или о ком-то…

А потом, несколько раз заехав на станцию и захватив почту в Завидово, Раев-Волынский понял, что к Марине кто-то пишет и делает это часто. Он не был глуп и легко умел сопоставлять факты, анализировать. Вот и тогда он быстро все свел воедино: свечки перед иконой святого Сергия, письма, написанные мужской рукой, сплетни, ходившие ранее в свете, о неуемной ревности покойного супруга Марины и к кому — к Сергею Загорскому. Визит Матвея Сергеевича в Завидово на Рождество только укрепил его в подозрениях. Но на этом он не успокоился. Он доподлинно знал, что Марина не отвечает на эти письма, но вот каковы ее истинные чувства к этому человеку?

Раев-Волынский нацелился заполучить хозяйку Завидово, не только ее благосостояние, как намеревался вначале, но и теперь, когда он знал ее лично, — ее сердце, ее душу. Впервые его столь сильно привлекала не просто женская красота, а нрав, что скрывался за ней. Это удивляло, будоражило, бросало ему вызов, который он не преминул принять. Она должна быть его. И он пойдет на многое, чтобы добиться ее.

А потом, когда после рождественского обеда гости пили кофе в гостиной подле елки, Раев-Волынский вдруг нечаянно заметил, насколько схожи профили старого князя и девочки, что сидела у его ног на ковре и открывала подарки. Вот оно! Вот почему ребенка не отослали прочь, вот почему к девочке так благосклонен старый Загорский!

O-la-la, adultère, est il possible?[588] В таком случае, все меняется кардинально! Значит, меж князем и хозяйкой Завидово не просто случайный флирт, не просто случайная связь. И еще это означало, что у Раева-Волынского всего лишь чуть более года осталось, чтобы направить ветер судьбы в свою сторону. А в том, что это было возможно, у Андрея Петровича не было сомнений — он умел очаровывать женщин, умел влюблять их в себя. Дело было только в выбранной тактике и времени, только и всего. А тут должна быть тщательно выверенная стратегия, ведь Марина слишком умна, а его противник обладал множеством преимуществ, за исключением одного — он был слишком далеко от Марины, а вот Раев-Волынский — подле нее.

И тогда, после долгих раздумий Раев-Волынский разработал план. Он станет близким другом для Марины. Настолько близким, что она привыкнет к тому, что он постоянно подле нее, всегда готов поддержать и развеселить, если это будет нужно. Без лишних намеков на страсть, что он питает к ней, чтобы не спугнуть ее ранее намеченного времени. Но с маленькими знаками внимания, легкими прикосновениями и намеками. И она сама, в конце концов, потянется к нему. Иного и быть не может. Всем вдовам по истечении времени хочется почувствовать себя желанными и красивыми, Марина не должна быть исключением. И когда настанет это пора, он непременно будет рядом, чтобы наконец получить то, чего так страстно желал.

И Марина постепенно привыкала к присутствию Раева-Волынского в ее жизни. Ей нравилось, что она может всегда обратиться к нему за советом, когда она не знала, как поступить в хозяйственных делах. Нравилось обсуждать с ним прочитанные книги, что он привозил ей. Нравилось, когда он глядел на нее украдкой со странной нежностью в глазах, нравилось, когда он ласково касался ее ладони, будто случайно, когда она переворачивала ноты, играя на фортепьяно гостям. А их неспешные прогулки по рыхлому снегу после службы, когда он провожал ее в усадебный дом? Да, ей действительно было спокойно с ним и легко!

Казалось, ее жизнь наконец-то наладилась. Ушла та боль, что терзала ее после кончины Анатоля, оставив после себя только легкую грусть и сожаление по тому, что могло бы быть, но так и не случилось. Марина стала сама себе хозяйкой — своему положению, своим чувствам. Теперь ей не надо было принимать решения с оглядкой на кого-либо, кроме себя. Теперь она была вольна поступать так, как ей хочется, словно ту птицу, которой она когда-то себя чувствовала в браке с Анатолем, наконец-то выпустили из золоченой клетки на свободу, сладкий аромат которого так кружил голову Марине ныне.

Оттого-то появились и сомнения. Они вошли незаметно и поселились в душе Марины, постепенно разрастаясь, принимая просто громадные размеры. Она поймала себя на том, что редко вспоминает Сергея ныне, лишь в церкви, когда приходит время вознести молитвы за здравие и упокой. Да по ночам, когда ее тело-предатель напоминает ей, как давно не касалась ее ласкающая рука мужчины, как давно ее губ не касались другие уста.