Эндимион. Восход Эндимиона - Дэн Симмонс

– Воля твоя, – негромко сказала она. – Ты знаешь, Рахиль, я от тебя ничего требовать не стану.

– Будь ты проклята, – нежно произнесла Рахиль.

– Да, – согласилась Энея.

Рахиль стиснула кулаки.

– Да кончится когда-нибудь это дерьмо?!

– Ты о чем?

– Сама знаешь, о чем! Мой отец… моя мама… твоя мама… их жизни были полны этого. Моя жизнь… которую я живу уже второй раз… вечная борьба с невидимым врагом. Бегство, и еще бегство, и ожидание, и еще ожидание. Взад-вперед сквозь время, будто какая-то проклятая, потерявшая управление юла… О черт!

Энея ждала.

– Одна только просьба. – Рахиль посмотрела на меня. – Рауль, ты только не обижайся. Ты пришелся мне очень по душе. Но можно, Энея перенесет меня на Мир Барнарда одна?

– Я не против. – Я вопросительно глянул на Энею.

Рахиль вздохнула:

– Снова на эту планету… кукурузные поля, долгие закаты, крошечные города, а там – большие белые дома с большими, широкими галереями. Это наводило на меня тоску еще в восемь лет.

– В восемь лет ты все это любила, – спокойно сказала Энея.

– Ага. Любила. – Рахиль пожала руку священнику, потом Хету Мастину, потом мне.

Вспомнив вдруг самые непонятные стихи из «Песней» старого поэта, вспомнив, как я смеялся над ними у костра вместе с бабушкой, когда она заставляла меня повторять их строчка за строчкой, вновь удивившись – неужели люди и вправду говорят друг другу такие вещи, я сказал ей:

– Счастливо, аллигатор.

Она как-то странно на меня посмотрела, и в зеленых глазах сверкнуло отражение нависшей над нами планеты.

– Пока, крокодил.

Она взяла Энею за руки, и они исчезли. Просто взяли – и исчезли. Никакой ослепительной вспышки. Просто в одно мгновение… там, где они стояли, – пустота.

Энея вернулась через пять минут. Хет Мастин вышел из круга управления, сунув руки в рукава балахона.

– Слушаю, Та-Кто-Учит.

– В систему Пасема, пожалуйста, Истинный Глас Древа Хет Мастин.

Тамплиер не шелохнулся.

– Вы знаете, дорогой друг и учитель, что к данному моменту Империя уже собрала в системе половину своего боевого Флота.

Энея обвела взглядом все дерево, прислушалась к ласковому шелесту листвы, посмотрела вниз. В километре под нами мерцали выхлопы двигателей, которые медленно выводили нас из гравитационного поля планеты. Кораблей Флота тут не было, и нас никто не преследовал.

– Эрги смогут удерживать поля, пока мы не приблизимся к Пасему? – спросила Энея.

Капитан развел руками:

– Сомнительно. Они сильно истощены. Эти атаки вытянули из них почти…

– Знаю, – сказала Энея. – Мне очень жаль. Нам надо только продержаться в системе минуту или две. Возможно, если вы сейчас разгонитесь и будете готовы к скоростному маневру на полной тяге, то, когда мы появимся в системе Пасема, корабль успеет телепортироваться раньше, чем сдадут поля.

– Попытаемся, – кивнул Хет Мастин. – Но будьте готовы перенестись на планету мгновенно. Когда мы окажемся в системе Пасема, жизнь дерева будет измеряться секундами.

– Сначала мы должны отослать корабль Консула. Мы должны сделать это здесь и сейчас. Еще несколько минут, Хет Мастин.

Покорно склонив голову, тамплиер вернулся к управлению.

– Нет-нет! – в ужасе закричал я, когда она обернулась ко мне. – Я не полечу в корабле на Гиперион.

Энея удивленно на меня посмотрела:

– Неужели ты думаешь, я прогоню тебя после того, как сказала, что ты можешь меня сопровождать?

Я скрестил руки на груди:

– Мы побывали почти на всех планетах Империи и Окраин… кроме Гипериона. Что бы ты ни задумала, я никогда не поверю, что ты обошла вниманием нашу родную планету.

– Не обошла, – кивнула Энея. – Но телепортироваться туда я не намерена.

Я вообще перестал что-либо понимать.

– А.Беттик, – позвала Энея, – корабль, должно быть, готов к вылету. Ты захватил мое письмо к дяде Мартину?

– Да, мадемуазель Энея. – Андроид не выказал ни малейшей радости. Впрочем, огорчения тоже.

– Пожалуйста, передай ему, что я его люблю.

– Погодите, погодите, – вмешался я. – А.Беттик твой… твой посланец… на Гиперионе?

Энея потерла щеку. Я вдруг понял, что она измотана куда сильнее, чем кажется, но бережет остатки сил для чего-то очень важного, что вот-вот должно произойти.

– Мой посланец? – переспросила она. – То есть как Рахиль, Тео, Дорже Пхамо, Джордж и Джигме?

– Ага, – кивнул я. – И еще сотни три человек.

– Нет. А.Беттик не будет моим посланцем на Гиперионе. То есть будет, но в другом смысле. И потом, корабль Консула оборудован двигателями Хоукинга. Он будет добираться до Гипериона несколько месяцев… слишком долго.

– Тогда кто же твой посланец на Гиперионе? – спросил я, не сомневаясь, что посланец на Гиперионе определенно есть.

– Не догадываешься? – улыбнулась Энея. – Дорогой дядюшка Мартин. Поэт и критик – вновь участник бесконечного шахматного турнира с Центром.

– Но ведь остальные… они ж все причастились, а… – Я осекся.

– Да, – кивнула Энея. – Когда я еще была совсем маленькая. Дядя Мартин понял. Он выпил вино. Ему адаптироваться было нетрудно… Он – поэт, он веками слушал голоса живых и мертвых. Именно так он и написал свои «Песни». Именно поэтому он считал Шрайка своей музой.

– Тогда почему А.Беттик летит туда на корабле? Только чтобы передать твое письмо?

– Не только. Если все сработает, сам увидишь. – Энея обняла андроида, а он неловко похлопал ее по спине.

А потом с А.Беттиком прощался я.

– Мне будет тебя недоставать, – неловко сказал я.

Андроид одно долгое мгновение смотрел на меня, затем кивнул и направился к ожидавшему кораблю.

– А.Беттик! – позвал я, когда он уже стоял у самого люка.

Обернувшись, андроид остановился. Я помчался на нижнюю палубу, схватил кожаный тубус и бегом вернулся наверх.

– Возьмешь это?

– Ковер-самолет, – кивнул А.Беттик. – Да, конечно, месье Эндимион. Я буду счастлив сохранить его до нашей встречи.

– А если мы больше не увидимся… – Я замолчал. Я чуть было не сказал: «Передай его Мартину Силену», но я же знал, что старый поэт при смерти. – Если нам больше не придется свидеться, А.Беттик, пожалуйста, сохрани этот ковер в память о нашем путешествии. И о нашей дружбе.

А.Беттик еще одно долгое мгновение смотрел на меня, потом еще раз кивнул и вошел в корабль Консула. Я почти ожидал, что Корабль выдаст прощальную тираду, обрушив на меня массу никому не нужной информации, – но нет, он просто обменялся данными с эргами дерева, беззвучно взмыл на магнитной подушке и медленно удалился на безопасное расстояние для разгона. Как же мне хотелось оказаться вместе с Энеей на корабле Консула, выспаться на просторной кровати в носовом отсеке, а потом слушать рояль и плавать при полной невесомости в бассейне над балконом…