Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

— Кто тебе это сказал?

— О, — ответила Халида, внезапно смутившись. — Вообще-то, никто специально. Все об этом знают — во всяком случае, в Женском дворце.

— И незачем об этом говорить где-нибудь еще, — предостерегла ее царица. — Возможно, в других городах к царицам относятся по-иному, но здесь, в Ламии, такое не допускается. — Она помолчала, тщательно обдумывая слова. — Давай скажем так — это было трудное время, и мы вели непростые переговоры с Восточной Империей. Я… советовалась с великим визирем Убайдом по многим вопросам, когда царь отсутствовал, и больше ничего.

Халида задумчиво кивнула и снова повернулась, чтобы взглянуть на Совет.

— Шепрету тогда было примерно столько лет, сколько сейчас мне, — пробормотала она. — Он выглядит таким старым. А вы с Ламашиззаром до сих пор выглядите так, будто вам всего по тридцать.

Неферата замерла.

— А ты замечаешь куда больше, чем мне казалось, ястребенок.

Последние девять десятилетий Ламашиззар с преданными людьми упорно трудились, расшифровывая книги Нагаша и пытаясь воссоздать его эликсир бессмертия. Первые несколько лет царь регулярно советовался с ней, и, несмотря на свои опасения, Неферата помогала, объясняя основные методы некроманта по составлению зелий и чтению заклинаний. Экспериментирование с книгами Нагаша давало ей хоть какое-то занятие. Возвращение к спокойной уединенной жизни в Женском дворце казалось царице уделом более страшным, чем даже смерть.

Потребовалось четыре года проб и ошибок, чтобы создать слабое подобие эликсира. После этого Ламашиззар больше не приглашал ее. Неферата каждый месяц получала небольшую склянку с эликсиром, что помогало замедлить процесс старения, и это все. Насколько она знала, Ламашиззар со своими аристократами все еще экспериментировали с эликсиром в нежилом крыле дворца. Но она понятия не имела, что в конце концов сталось с Арханом, бессмертным пленником царя.

— Нам с братом очень повезло, — ответила Неферата как можно более небрежно. — Благословения Асаф очень сильны в царской семье. И всегда были.

Халида хмыкнула.

— Надеюсь, мне хотя бы вполовину так повезет, когда я доживу до ста лет, — заметила она.

— Время покажет, — сказала царица и поспешила сменить тему. — Что там говорит царь Теремун?

Девушка моргнула.

— А… кажется, он спросил Шепрета, что тот имеет в виду под восстановлением законного порядка. Что-то в этом роде.

Пока Неферата обдумывала этот вопрос, Шепрет повернулся к царю Зандри и ответил:

— За столетие войн терпение народа истончилось. Нужно ясно дать им понять, что эпоха Нагаша завершилась, а для этого требуется, чтобы на троне Сеттры появился новый царь, а рядом с ним — Дочь Солнца.

Неферата резко втянула в себя воздух. А вот это умно, Шепрет, подумала она. Просто очень умно. Предложение, которое почти точно получит поддержку Ламии. Со времен Сеттры Великолепного жрецы-цари Кхемри женились на старших дочерях ламианской царской семьи. Первая дочь ламианского царя нарекалась Дочерью Солнца, потому что являлась живым воплощением соглашения между богами и народом Благословенной Земли, и в результате этого брака возникал союз между духовной и временной властью на троне Сеттры — один из краеугольных камней силы Кхемри.

Царь Разетры, что совершенно очевидно, предлагает альянс с Ламией, один из тех, что, в теории, пойдет на пользу обоим городам. Однако ни один из великих городов этого не поддержит.

Словно по сигналу, царица Нумаса Амунет повернулась в своем кресле и посмотрела прямо в лицо Шепрету. Она была дочерью Сехеба, одного из царей-близнецов города, и единственной уцелевшей после кошмарного цикла братоубийств, случившегося после внезапной смерти близнецов. У нее были черные, как оникс, глаза и улыбка, как у голодного шакала.

— Ты ставишь колесницу впереди лошади, Шепрет, — сухо произнесла царица Нумаса. — Ламашиззар и его царица сначала должны родить детей, чтобы твоя мечта осуществилась.

Остальные члены Совета отозвались нервным смехом — все, кроме болезненного царя Кватара, Найима. Тот оперся трясущимися руками о стол и с трудом поднялся на ноги. Найим был одного возраста с остальными, но еще юным послушником он оказался запертым в Махраке во время десятилетней осады Нагаша и так и не сумел до конца оправиться после пережитых страданий. Болезненно худой, лысый, со впавшими щеками, говорил он почти шепотом, то и дело вытирая слезящиеся глаза.

— Царь Шепрет говорит о восстановлении подобающего порядка вещей, но ошибается с приоритетами, — убежденно заявил Найим. — Величайшее преступление Узурпатора в том, что он нарушил священное соглашение между людьми и богами. Благословения, поддерживавшие нас тысячи лет, исчезают. Песок с каждым годом подступает все ближе к городам, наши урожаи сокращаются. Люди с каждым годом все больше болеют и живут значительно меньше, чем наши предки. Если мы не найдем способ искупить свою вину перед богами, через несколько сотен лет Неехара превратится в царство мертвых.

У Халиды расширились глаза.

— Это правда?

Неферата раздраженно поджала губы.

— В последнее время я не имела возможности измерять площадь наших полей, — ответила она. — Звучит это, безусловно, зловеще, но не забудь, что перед тем, как стать царем, Найим долго был жрецом, поэтому его убежденность более чем подозрительна.

Девушка нахмурилась:

— Что это значит?

— Подожди и послушай.

Внизу, за столом Совета, заговорил Ламашиззар.

— И что же ты предлагаешь нам сделать? — спросил он Найима.

Судя по лицу Найима, тот не сомневался в ответе.

— Ну как же! Прежде всего, людям необходимо напомнить об их долге перед богами! — воскликнул он. — Нужно приложить все усилия, чтобы заново отстроить Махрак и вернуть Жреческому Совету подобающее ему место в Неехаре.

— Вот теперь мы подобрались к главному, — сказала Халиде царица. — Найим наслушался тех старых жалких хрычей, что удобно устроились у него при дворе.

В течение всей истории Неехары Жреческий Совет, сосредоточивший всю полноту власти в Махраке, позволял себе говорить от имени самих богов, издавал эдикты и вмешивался в дела царей. Построив храмы в каждом из великих городов и разместив религиозных советников при каждом царском дворе, они обладали ни с чем не сравнимой силой влияния. Их владычеству над Неехарой положил конец Узурпатор. После падения Махрака остатки Совета нашли убежище в Кватаре. Оттуда продолжали доноситься зловещие предостережения. Насколько знала Неферата, ни один из правителей Неехары не желал больше выслушивать их разглагольствования относительно бед, связанных с исчезновением старых обычаев. Божественная сила жрецов исчезла, а слава ушебти, их святых воинов, превратилась в поблекшее воспоминание. Их время прошло.