Вечный. Тетралогия - Роман Злотников

— Экипаж, подъем, полная готовность к старту через сорок минут…

Когда на экране командного пульта связи появилось знакомое мясистое лицо с отвисшими щеками и роскошными седовато-пегими усами, дон Нойсе усмехнулся и откинулся в кресле:

— Ну что, толстяк, нервничаешь?

Толстый Ансельм сурово поджал губы, как видно собираясь оборвать столь развязного собеседника, но сразу же опомнился и, стерев с лица высокомерную мину, шумно вздохнул:

— А ты как думаешь? Мосластый пожал плечами:

— Не вижу причин.

— А по-моему, причин предостаточно. — Толстый Ансельм бросил на дона Нойсе испытующий взгляд и после короткой паузы осторожно продолжил: — Я, конечно, еще ни разу не дрался рядом с Черным Ярлом, но боевой опыт у меня достаточный. Ты сам знаешь. Я командовал флотами и побольше этого. Но мне еще ни разу не ставили задачу типа «пойди туда — не знаю куда, и сделай то — не знаю что». — И выжидающе посмотрел на Мосластого. Тот молчал. Толстый Ансельм заерзал: — Черт возьми, Мосластый, я хочу знать — что все это значит? Ты стыковался с Черным Ярлом больше чем все остальные, вместе взятые…

— Это не так, Две Пинты и Бешеного Баска он нанимал даже чаще меня.

— Их здесь нет! — рявкнул Толстый Ансельм, но тут же взял себя в руки: — Прости… Ты должен меня понять. Я болтаюсь неизвестно где, не зная ни где противник, ни когда он появится и какими силами, а корабли эскадры в режиме минимального энергоизлучения, так что я не могу развернуть даже минимальную сеть дальнего радарного обнаружения. И если через пять минут Краснозадые появятся в радиусе половины светового года, до какового расстояния и добивают наши сенсоры в дежурном режиме, я не успею отыграть боевую тревогу, как половина эскадры будет разнесена в пыль. Я еще никогда не был в таком положении! — Он замолчал, буравя дона Нойсе возмущенным взглядом, как будто именно капитан «Изумленного мальчика» был виноват в том, что самый знаменитый адмирал благородных донов, если, конечно, не считать Черного Ярла, оказался в подобном положении.

Мосластый понял, что Толстый Ансельм действительно на грани. Адмирал происходил из семьи потомственных военных с Томгарада, горячей планеты горячих людей. Впервые он надел погоны в десять лет, когда отец, по давней традиции семьи, после окончания сыном начальной школы отдал его в кадетский корпус. Прилежный воспитанник, которого в те далекие времена никому бы и в голову не пришло обозвать «толстым», постигал азы будущей профессии со всем жаром своей юношеской души. Он был одним из трех десятков выпускников, за двести лет существования кадетского корпуса удостоенных личного благодарственного письма кардинала. Дальнейший путь также не вызывал особых вопросов — офицерское училище флота, затем контракт с военным министерством какого-нибудь развитого государства (офицеры с Томгарада ценились везде), затем гражданство, пенсия и спокойная старость в уютном собственном домике на каком-нибудь курортном мире. Впрочем, столь далеко мечты счастливого выпускника кадетского корпуса не заходили. Но все рухнуло…

Возвращаясь гражданским лайнером со своей первой стажировки (отец, гордясь успехами сына, выслал ему в конечный пункт стажировочного полета билет на роскошный круизный рейс), молодой курсант увидел в темном переходе прелестное существо с ярко-голубыми глазами, длинными белокурыми волосами и… золотым ошейником на стройной шейке. Пылкое сердце истинного мужчины воспылало любовью и, на его беду, семнадцатилетняя рабыня жирного бея, одного из высокопоставленных чиновников дипломатического корпуса султаната Регул, тоже раскрыла ему свое сердце. А может, все было не совсем так. Может, дочь бывшего крупного землевладельца с Зовроса, выросшая в неге и роскоши, а затем лишившаяся всего и проданная дошедшим до ручки отцом за кругленькую сумму, внезапно разглядела в этом высоком и юном кавалере шанс вырваться из унизительного ошейника. Как было на самом деле, никто не знает, но факт остается фактом — курсант со своей возлюбленной сбежал с корабля на первой же большой стоянке, тем самым дезертировав из офицерского училища. Как он провел следующие два года и куда в конце концов девалась прекрасная рабыня — никто не знал. Ходили слухи, что, когда о Толстом Ансельме заговорили в очень дорогом борделе для VIP-посетителей на орбите Санта-Макарены, одна из шлюх начала приставать к посетителям с просьбой о том, чтобы они передали адмиралу донов, что его первая любовь сильно раскаивается и по-прежнему его любит. Спустя же еще два года Толстый Ансельм, у которого тогда была совершенно другая кличка, появился на Тер-Авиньоне. Он появился один и быстро прослыл сумрачным женоненавистником, сторонящимся даже портовых шлюх.

Сначала молодой дон, с лица которого не сходила угрюмая гримаса, подвизался «мясом». Так, из-за больших потерь, называли донов из состава абордажных команд. Но вбиваемая в его голову с десяти лет военная наука постепенно начала приносить свои плоды, и спустя пять лет он уже командовал собственным кораблем. А последние десять лет нанять эскадру Толстого Ансельма считали за большую удачу самые привередливые наниматели. Толстый Ансельм был щепетилен в расчетах, скрупулезен в подготовке и планировании и просто блестящ при импровизации. И вот такой поворот…

Мосластый ободряюще улыбнулся:

— Не страдай, старина, если ты связался со мной просто для того, чтобы поплакаться, то давай, я уже привык. У меня, знаешь ли, очень располагающие для этого ключицы. А если тебе нужен мой совет, то вот он: не грызи себя, все будет хорошо. Я не встречал ни одного дона, который лучше, чем Черный Ярл, умел бы использовать возможности каждого конкретного человека, даже если эти возможности сначала кажутся всем серьезными недостатками, — Он сделал короткую паузу и вдруг ударился в воспоминания: — Вот послушай. Помнится, лет пятнадцать назад появился какой-то сумасшедший капер, который умудрился впихнуть в корпус каботажного транспортника, по-моему серии «Бубиян», страшненький такой, с поворотниками на носовых пилонах, две орбитальные мортиры. Смех, да и только. Емкости накопителей этой крохи с трудом хватало на пару залпов, а для подзарядки необходимо было отключать все потребители, даже поле отражения, и главные ходовые. Да и сама подзарядка длилась целых полторы минуты. Так вот, любому дураку, который хоть раз в жизни видел «скорпион» сквозь прицельный маркер, было ясно, что это ублюдочное корыто ни на что не годно. Но тот парень, его владелец, страшно гордился своей огневой мощью и все время недоумевал, почему никто не хочет нанимать столь грозное боевое судно. — Мосластый извлек из бокового кошеля флягу и сделал большой глоток. Толстый Ансельм внимал ему с экрана с крайне сосредоточенным видом, хотя где-то в глубине его глаз пряталось тщательно скрываемое недоумение. — Так вот, спустя полгода на Тер-Авиньоне — это как раз было перед его падением — объявился Черный Ярл. Услышав о том чудике, он разыскал его и, вместо того чтобы, как и все остальные, скалить зубы, вдруг предложил парню контракт. Мы все охренели. Но он спокойно набрал эскадру в двенадцать вымпелов и отбыл с Тер-Авиньона. Помнишь, что произошло дальше?