Гайдзин - Джеймс Клавелл

Сэр Уильям оторвался мыслями от этих проблем и вернулся к проблемам этой минуты. Бебкотт отвечал Ёси напрямую на спотыкающемся японском:

— Да, ехать Эдо, князь Ёси. Когда ехать, пожалуйста?

— Когда я поеду, Доктор-сама, — медленно произнес Ёси. — Благодарю вас. Я отвечаю за вас. Я позабочусь, чтобы вы благополучно вернулись назад. Вам понадобится переводчик, да?

— Да, пожалуйста, князь Ёси, — сказал Бебкотт, хотя в переводчике не нуждался. Он посмотрел на Тайрера. — Филип, вы набрали большинство голосов.

Тайрер широко улыбнулся.

— Я уже собирался вызваться добровольцем.

— Спросите его, как долго я там пробуду.

— Он говорит: столько, сколько нужно, чтобы осмотреть больного.

— Значит, этот вопрос решен, — подвел итог сэр Уильям.

— Я оставляю вас. У меня работа в клинике, поэтому вы знаете, где меня найти. — Он поклонился Ёси, который поклонился в ответ, и вышел.

Тщательно подбирая слова и стараясь говорить просто, Ёси сказал:

— У носильщиков снаружи пять ящиков серебряных монет на сумму сто тысяч фунтов. Эти деньги предлагаются сёгунатом для полной оплаты той компенсации, которую вы потребовали от виновного даймё. В принципе сёгунат считает эту сумму правильной. — Он скрыл своё удовольствие, глядя на потрясенные лица Тайрера и Андре. — Переведите в точности, как я сказал.

Вновь Тайрер подчинился. На этот раз перевод был не дословным, но он верно изложил суть; Андре тут и там помогал ему. В комнате повисло ошеломленное молчание.

— Государь, — слабым голосом произнес Тайрер, — мой господин спрашивать, он отвечать сейчас или Ёси-сама говорить ещё?

— Ещё. Сёгунат дает эти деньги как аванс от имени Сандзиро, правителя Сацумы. Он один несет полную ответственность. Как объяснялось ранее, он не подвластен сёгунату ни в чем. Переводите.

Опять это было исполнено. Он видел, что оба главных лица в растерянности, как он и планировал. Это доставило ему удовольствие, но не прогнало чувства тревоги.

— Мы не можем заставить правителя Сацумы Сандзиро отменить любые приказы, которые он мог отдать, а мог и не отдавать своим людям в отношении гайдзинов, или даже потребовать от него извинений, как и заставить его вернуть эти деньги, которые мы выплачиваем, дабы урегулировать этот вопрос без того, чтобы объявить ему войну. К этому мы не готовы.

На этот перевод потребовалось время, чтобы он был точным; Андре опять помогал, чувствуя растущую напряженность и то, как все стараются не пропустить ни слова.

— Государь?

— Передайте это точно и аккуратно: желая быть друзьями с анг'ричанами и фурансу, сёгунат разрешил то, что сёгунат может разрешить… без того, чтобы объявлять войну. — Ёси выпрямился, гадая, достаточно ли сочной выглядит наживка.

Его последние фразы были выслушаны в полном молчании. Он отметил, что сэр Уильям теперь сидел с бесстрастным лицом и только лишь хмыкнул почти не слышно. А вот Сератар кивнул и бросил взгляд на Андре.

Наполненный изнутри пенящимся ликованием, сэр Уильям ждал, когда Ёси продолжит. Когда этого не произошло, он сказал:

— Филип, спросите князя Ёси, желает ли он говорить дальше, или я могу теперь ответить.

— Он говорит, что пока не желает продолжать.

Сэр Уильям прочистил горло и величественно заговорил — к полному смятению Тайрера:

— Князь Ёси, от имени правительства Её Величества и французского правительства позвольте мне выразить признательность вам и сёгунату за устранение части проблемы, существующей между нами. Мы благодарим вас лично, желая сделать наше пребывание на вашей земле счастливым и благодатным для вашей страны, сёгуната и нас самих. Этот жест, безусловно, открывает новую эру взаимопонимания между нашими двумя странами, а также другими, представленными в Японии.

Он подождал, пока это будет переведено. Тайрер и Андре, постоянно извиняясь и умоляя Ёси о терпении и снисходительности, пересказали послание более простыми словами настолько близко к оригиналу, насколько это было возможно. Когда они закончили, сэр Уильям добавил:

— С его разрешения, я бы хотел сделать короткий перерыв. Филип или Андре, пожалуйста, попросите его отнестись с пониманием, извинитесь и все такое, но объясните, что мой мочевой пузырь нуждается в экстренной помощи. Это все из-за простуды.

Оба переводчика торопливо перевели, дополняя друг друга.

— Конечно, — ответил Ёси, не поверив ему.

Сэр Уильям поднялся, Сератар тоже извинился, и когда они оказались в коридоре, направляясь к горшку, который не был нужен ни тому, ни другому, сэр Уильям возбужденно прошептал:

— Бог мой, Анри, вы поняли его так же, как и я? Он же говорит, что мы можем сами разобраться с Сандзиро.

Сератар был так же взволнован.

— Это поворот на сто восемьдесят градусов в их политике, согласно которой все должно проходить через бакуфу и сёгунат. Mon Dieu, он что, дает нам карт-бланш?

— Pas ce crétin,[40] — сказал сэр Уильям, незаметно для себя переходя на французский. — Если мы сможем сделать это с Сандзиро, это создаст прецедент, и мы сможем выступить против любого другого даймё — например, этого сукина сына, который владеет проливом Симоносеки. Но где, дьявол меня забери, тут кроется quid pro quo,[41] а? — Он шумно высморкался. — А она должна быть обязательно.

— Даже представления не имею. Что бы это ни было, вещь это редкая и необычная, mon brave.[42] Поразительно, что он решится отдать себя в нашу власть, никогда не думал, что он прибудет с такой малочисленной охраной. Он, без сомнения, должен был понимать, что мы могли бы взять его заложником, пока Сандзиро не выполнит все наши требования.

— Согласен. Господи, какой шаг вперед! Невероятно: он сразу перешел в делу, никакого виляния задом, я уже думал, что не доживу до этого дня. Но почему, а? Что-то тут не чисто.

— Да. Merde, жаль, что он не тайро, а?

Ха! Именно об этом я и подумал, старина, и гораздо раньше вас, сказал себе сэр Уильям. Немного подтолкнуть здесь, чуть-чуть подтянуть там, и тут все закрутится не хуже, чем в Индии!

Он уже расстегнул штаны и теперь, лениво наблюдая за струей, перестал слушать дальнейшие прогнозы Сератара и собрался с мыслями, прикидывая, что он мог бы предложить взамен, как далеко пойти и как ему заручиться согласием Кеттерера без визы Адмиралтейства и Министерства иностранных дел. Чёрт бы побрал этого парня!

И чёрт бы побрал Палмерстона. Я запросил срочное разрешение на поддержание цивилизованной законности, так почему же он не ответил? Впрочем, он, вероятно, ответил, сказал он себе. Зашифрованное послание Лондона передали по телеграфу в Басру, и сейчас оно болтается где-нибудь на пакетботе в мешке с дипломатической почтой. Струя иссякла. Он стряхнул капли, как всегда вспомнив предупреждение ученикам Итона: «Если ты встряхнешь его больше трех раз, это значит, что ты играешь с ним». Он быстро шагнул в сторону, освобождая место Сератару, и застегнул ширинку, отметив про себя, что Сератар у ведра своей мощью и обилием напоминал маленького коня. Занятно. Должно быть, все дело в вине, подумал он, возвращаясь в зал.