Противостояние - Стивен Кинг

А потом он уже смотрел на нее, шел к ней, тепло улыбаясь, и первой мелькнула шокирующая мысль: Это ж надо, он мой ровесник!

Спутанные темные волосы Рэнди Флэгга обрамляли симпатичное, пышущее здоровьем лицо, свидетельствовавшее о том, что он много времени проводит на открытом воздухе. Лицо подвижное, выразительное, а глаза сверкали весельем, словно глаза ребенка, приготовившего маленький, но удивительный тайный сюрприз.

– Дейна! – воскликнул он. – Привет!

– П-п-привет, – вот и все, что ей удалось выдавить из себя. Она думала, что готова ко всему, а вот к такому приему не подготовилась. В голове у нее все смешалось. Он раскинул руки, как бы извиняясь, одетый в вылинявшую узорчатую рубашку с обтрепанным воротником, подвернутые джинсы и очень старые ковбойские сапоги со стоптанными каблуками.

– А кого ты ожидала увидеть? Вампира? – Улыбка стала шире, практически требуя ответной. – Оборотня? Что они наговорили про меня?

– Они боятся, – ответила она. – Ллойд… потеет как свинья. – Он по-прежнему улыбался, и ей пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не улыбнуться в ответ. Ее пинком сбросили с кровати по его приказу. Привели сюда для… чего? Чтобы сознаться? Рассказать все, что она знала о Свободной зоне? Дейна не могла поверить, что он еще чего-то не знал.

– Ллойд? – Флэгг печально рассмеялся. – Ллойду пришлось многое пережить в Финиксе, во время эпидемии. Он не любит об этом говорить. Я спас его от смерти и… – кажется, улыбка стала еще более обезоруживающей, – …и от того, что, пожалуй, похуже смерти. Он связывает меня с тем испытанием, выпавшим на его долю, хотя к тому, что с ним произошло, я не имел никакого отношения. Ты мне веришь?

Дейна медленно кивнула. Она ему поверила и задалась вопросом: а не вызваны ли частые визиты Ллойда в душевую пережитым в Финиксе? Даже почувствовала по отношению к Ллойду то, что никак не ожидала ощутить: жалость.

– Ладно. Присаживайся, дорогая.

Она в недоумении огляделась.

– На пол. Пол очень даже подойдет. Нам надо поговорить, и поговорить правдиво. Лжецы сидят на стульях, поэтому мы без них обойдемся. Посидим, беседуя, как друзья напротив друг друга у костра. Присаживайся, девочка. – Его глаза весело блеснули, он словно едва сдерживал рвущийся наружу смех. Сел, скрестив ноги перед собой, потом призывно посмотрел на Дейну, как бы говоря: Ты что, намерена позволить мне в одиночку сидеть на полу в этом нелепом кабинете?

После короткого колебания она тоже села, скрестила ноги и положила руки на колени. Почувствовала вселяющую уверенность тяжесть ножа в пружинном зажиме.

– Тебя послали сюда, чтобы шпионить, дорогая. Я правильно излагаю?

– Да. – Отрицать не имело смысла.

– И ты знаешь, как обычно поступают со шпионами в военное время?

– Да.

Его улыбка могла бы затмить солнечный свет.

– Как хорошо, что мы не воюем, твои люди и мои.

Дейна изумленно вытаращилась на него.

– Но мы же не воюем, ты знаешь. – Его голос звучал совершенно искренне.

– Но… вы… – В ее голосе вихрем закружились мысли. Индиан-Спрингс. «Шрайки». Мусорный Бак с его дефолиантом и «Зиппо». Смена темы разговора при упоминании имени темного человека – или его возможного присутствия. И этот адвокат, Эрик Стреллертон, бродящий по пустыне Мохаве с выжженными мозгами.

Он просто посмотрел на него.

– Мы что, напали на вашу так называемую Свободную зону? Повели себя враждебно по отношению к вам?

– Нет… но…

– Или вы атаковали нас?

– Разумеется, нет!

– Нет. И мы ничего такого не планируем. Посмотри! – Он внезапно поднял правую руку, сложил пальцы трубочкой. Сквозь нее Дейна видела пустыню за окном. – Великая западная пустыня! – воскликнул Флэгг. – Большой облом! Невада! Аризона! Нью-Мексико! Калифорния! Группы моих людей сейчас находятся в Вашингтоне, Сиэтле и Портленде, штат Орегон. По несколько человек отправлены в Айдахо и в Нью-Мексико. Мы так разбросаны, что даже переписью населения сможем заняться не раньше чем через год. И мы гораздо более уязвимы, чем твоя Зона. Свободная зона – высокоорганизованный улей, или коммуна. Мы – всего лишь конфедерация, а я – ее номинальный глава. Места хватит и нам, и вам. Места будет хватать и в две тысячи сто девяностом году. При условии, что дети выживут, о чем мы узнаем только через пять месяцев. Если выживут и человечество останется на Земле, пусть наши внуки решают территориальные проблемы. Или внуки наших внуков. Но нам-то что делить?

– Нечего, – пробормотала Дейна. В горле у нее пересохло. Он потряс ее до глубины души. И она ощутила что-то еще… надежду? Посмотрела ему в глаза – и уже не могла отвести взгляд, да и не хотела. Она не собиралась сходить с ума. Он вовсе не сводил ее с ума. Она видела перед собой… более чем здравомыслящего человека.

– Для борьбы у нас нет ни экономических, ни технологических причин. Политическое устройство у нас несколько отличается, но это мелочь, а с учетом Скалистых гор, которые нас разделяют…

Он меня гипнотизирует.

Невероятным усилием воли она оторвала взгляд от глаз Флэгга и посмотрела поверх его плеча на луну. Улыбка темного человека чуть поблекла, тень раздражения проскользнула по его лицу. Или ей это только почудилось? Когда она вновь посмотрела на него (на этот раз более настороженно), он улыбался по-прежнему доброжелательно.

– Ты убил Судью! – резко бросила она. – Ты чего-то от меня хочешь, а когда получишь, убьешь и меня.

Он спокойно смотрел на нее.

– Вдоль границы Айдахо с Орегоном стояли блокпосты, и они ждали Судью Ферриса, это правда. Но не для того, чтобы убить! Они получили приказ привезти его ко мне. До вчерашнего дня я находился в Портленде. Я хотел поговорить с ним, как сегодня говорю с тобой, дорогая, спокойно, здраво, благоразумно. Два человека, находившиеся на блокпосту в Копперфилде, штат Орегон, заметили его и попытались остановить. Он открыл стрельбу, смертельно ранил одного из моих людей и убил второго. Раненый убил Судью перед тем, как умер сам. Я сожалею, что все так вышло. Ты даже не можешь себе представить, как сожалею. – Его глаза потемнели, и в этом она ему поверила… но, вероятно, он хотел, чтобы она поверила ему и в остальном. Внутри у нее снова похолодело.

– Они рассказывают иначе.

– Дорогая, верь кому хочешь. Но помни, что приказы здесь отдаю я.

Он умел убеждать… чертовски хорошо умел убеждать. И казался совершенно безобидным… но соответствовало ли это действительности? Или такое впечатление возникало потому, что он был человеком… хотя бы внешне? Только от этого она испытала столь огромное облегчение, что едва не превратилась в пластилин. Он умел подать себя, с мастерством прирожденного политика разбивал все твои аргументы… причем проделывал это весьма ловко, что не могло не тревожить.