Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

— Ты преследуешь меня на свой собственный риск, ведьма! — прокаркал он. — Когда я найду ту темную гору, у меня снова будет власть! Я призову души и буду командовать духами мертвых, как я уже делал когда-то! Вот тогда я угощусь тобой и ты заткнешься навеки!

Но царица не слышала его. Она исчезла, как будто ее тут никогда и не было.

Нагаш долго стоял, что-то горько бормоча себе под нос, занятый поиском Неферем среди теней оврага. Один раз он выкрикнул ее имя, но дух царицы не откликнулся. В конце концов он повернулся и полез дальше по склону.

Наверху Нагаш увидел только ломаную линию предгорий, тянувшихся далеко за горизонт. Темная гора снова отступила. Он поднял лицо к небесам, принюхиваясь к следу, и продолжил свой тяжкий путь на восток.

Несколько часов спустя, когда бледная луна была почти в зените, другая стая охотников обнюхивала овраг, из которого ушел Узурпатор. Они кружили у скалистого выступа, шипели и переругивались друг с другом на своем странном языке. Как и в любой стае, все решал самый крупный из них, угрозами и укусами заставляя остальных подчиниться. Они тоже направились на восток, опустив влажные носы к самой земле и следуя за странным, неживым запахом Нагаша. Они бежали вприпрыжку, карабкались то на четырех ногах, а то и на двух.

Нагашу удалось ускользнуть из объятий смерти, но не из челюстей постоянной, изматывающей агонии. При каждом шаге, каждом движении его захлестывали волны жгучей, мучительной боли. Ужасные раны его почти не беспокоили — во всяком случае, не сильнее, чем агония, охватившая тело. Он понимал, что это результат использования эликсира. Магическое зелье, созданное из крови и жизненной энергии невинных страдающих жертв, позволяло ему сотни лет сохранять энергию молодости, став ключом к созданию империи, самой могущественной со времен Сеттры Великолепного.

В обычное время эликсир исцелил бы все раны, независимо от степени тяжести. Но тот день, когда под Махраком армия Ламии кинулась в бой, поддерживая царей Востока, и пустила в ход свое странное оружие против него и его войск нежити, стал роковым. Нагаш помнил стену огня и громовой грохот, доносившийся из рядов одетых в черные доспехи воинов Ламии, он видел, как шеренги его солдат-трупов рассыпались в прах. Предатели обрушились на него в миг его величайшего триумфа — священное соглашение было разорвано, власть духовных пастырей и богов-паразитов была сметена, и остался только он, Нагаш Бессмертный.

Медленно спускаясь по усыпанному валунами склону очередной темной горной гряды, Нагаш услышал чье-то свистящее дыхание, прерывистый скрежещущий голос, напоминающий вой ветра, хлещущего по сломанной ветке.

— Ты не бог, — насмехался этот голос. — Помнишь, что я сказал тебе в палатке в Махраке? Ты глупец, Нагаш. Надменный, введенный в заблуждение глупец, решивший, что он равен богам. И посмотри на себя сейчас: безумец, одетый в лохмотья, слепо бредущий по мертвой, безжалостной земле.

Яростно вскрикнув, Нагаш обернулся на голос, нога соскользнула, и он покатился к подножию вероломного склона, сильно ударившись о небольшой валун. Какое-то время он лежал без движения: ноги и руки отказывались его слушаться.

Пытаясь пошевелиться, Нагаш заметил призрачную фигуру, гневно смотревшую на него сверху. Небунефер, хрупкий невысокий старец, одетый в ту же поношенную мантию, что и в день своей смерти. Его голова вывернулась под неестественным углом, осколок сломанного позвонка упирался в туго натянутую кожу изогнутой шеи. Глаза старого жреца, как и глаза Неферем, пылали неприкрытой ненавистью.

— Как низко пал могущественный, — произнес Небунефер. — Ты осмелился назвать великого Птра паразитом? Он создал землю и все, что на ней живет. Та жалкая сила, которой ты обладал, была украдена, вырвана из душ невинных. Все кончено, и последние песчинки в часах почти высыпались.

— Еще нет, старый болван! — прошипел в ответ Нагаш. — Будь ты сейчас из плоти и крови, я бы во второй раз свернул тебе шею! Смотри!

Казалось, что конечности налиты свинцом, суставы, словно заржавевшая бронза, отказывались сгибаться, но Нагаш не сдавался. Медленно, неуклюже он заставил двигаться сначала здоровую руку, а потом и ноги. Спустя несколько минут он, дрожа, снова поднялся на ноги, но Небунефер уже исчез.

— Шакалы! — выплюнул он во тьму. — Мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним.

Нагашу потребовалось больше часа, чтобы подняться на противоположный склон, и все это время он пылал от лихорадки, изрыгая проклятия. Тело не подчинялось ему. Он тащился вперед на голой вере в то, что темная гора прямо перед ним, сразу за вершиной следующей гряды. Она обязана быть там!

Он не сдастся. Он не может потерпеть неудачу. Он законный царь Кхемри, наследник трона Сеттры, а значит, властелин всей Неехары.

Вдоль горного хребта шипел ветер. С легким порывом долетели тихие слова.

— Узурпация — это не законное право, брат.

На вершине горной гряды стоял Тхутеп, подняв лицо к низко висевшей луне. Старший брат, будь он проклят, выглядел умиротворенным, глядя вверх, в сияющий лик Неру. Только кончики пальцев, истертые до обрубков расщепленных костей, выдавали последние, самые ужасные минуты жизни — агонию человека, погребенного заживо в собственной усыпальнице.

— У сильного есть право властвовать, — прошипел Нагаш. — Ты был слаб. Ты не заслуживал трона. Кхемри страдал под твоим господством.

Тхутеп пожал плечами, не отрывая взгляда от луны и неба.

— Такова была воля богов, — ответил он. — Ты был жрецом и князем государства. Ты не хотел ничего…

— Ничего, кроме империи, — с горечью произнес Нагаш. — Родись я первым, народ Кхемри с радостью служил бы мне, а город процветал. Если тебе так хочется кого-нибудь обвинять, вини тех проклятых богов, которых ты так обожаешь. Это они сделали меня всего лишь вторым сыном. Это с их согласия тебя замуровали в гробнице.

Брат ничего не ответил. К тому времени, как Нагаш добрался до вершины, Тхутеп уже исчез. С той стороны горной гряды простиралась широкая каменистая равнина. Темная гора со своим обещанием силы неясно вырисовывалась среди дюжины других пиков на восточном горизонте. Позади зазубренных вершин тьма уже отступала под натиском зари.

Укрыться было негде. Ни пещер, ни нависающих выступов, ни слегка прикрытых впадин, где можно спрятаться от пылающего солнца. Нагаш знал, что оно за несколько минут сожжет его кожу, но это мало его волновало. Чем старше становился он и его приближенные, тем быстрее солнечный свет лишал их похищенной энергии. Когда Узурпатор со своей армией шел на войну, они передвигались в постоянной тьме, созданной его зловещим колдовством. Даже в самом расцвете сил Нагаш вряд ли пережил бы целый день под палящим солнцем.