Жизнь и становление господина мага. Книга I - Детство - allig_eri

— Все попытки путешествий в прошлое на срок, превышающий несколько часов, окончились катастрофическими последствиями для задействованного волшебника или волшебницы, — объяснял Леланд, показывая нам варианты маховиков. Здесь были как большие, так и маленькие, наручные. — На протяжении многих лет было непонятно, почему путешественники на большие периоды времени никогда не выживали в таких путешествиях. Все подобные эксперименты были прекращены в 1899 году, когда Элоиз Минтамбл оказалась в ловушке на пять дней, провалившись в 1402 году. Теперь-то мы знаем, что её тело состарилось на пять столетий во время возвращения в настоящее и было непоправимо повреждено. Вскоре после того, как нам удалось вернуть её, она умерла в Мунго, в отделе лечения магических болезней и недугов. Более того, пять дней, проведённые ею в далёком прошлом, стали причиной огромных искажений в судьбах людей, которых она встретила, изменив ход их жизни настолько, что как минимум двадцать пять их потомков исчезли из настоящего, превратившись в «нерождённых». В довершение всего, в последующие дни после возвращения мадам Минтамбл, появились тревожные сигналы того, что само время было повреждено таким серьёзным нарушением его законов. Вторник, после её возвращения, длился двое с половиной суток, в то время как четверг пролетел за четыре часа. У Министерства Магии было множество проблем с тем, чтобы замять это дело, и с тех пор к тем, кто изучает путешествия во времени, применяются самые строгие законы и взыскания.

Он вздохнул, постояв десяток секунд, залипая в одну точку, потом тряхнул головой и продолжил.

— Использование даже очень небольшого количества маховиков времени, имеющихся в распоряжении Министерства, ограничено сотнями законов. Хотя повторное использование от одного до четырёх часов, потенциально не настолько опасно, как пропуск пяти столетий, оно всё равно может иметь неожиданные последствия, и Министерству Магии нужны самые надёжные гарантии, когда оно разрешает использование этих редких и обладающих силой артефактов. Большинство волшебников удивятся, если узнают, что маховики времени используются в основном для решения самых обыденных проблем планирования времени, и никогда — для больших и более важных целей. По словам Сола Крокера — профессора, посвятившего всю свою жизнь изучению времени: «точно так же, как человеческий мозг не может постичь время, так же он не может постичь и вред, который будет нанесён, если мы осмелимся легкомысленно вмешиваться в его законы».

Мужчина хмыкает, показывая нам на выход, — неосторожное обращение с этими артефактами может уничтожить мир.

«И Дамблдор отдал такой артефакт какой-то грязнокровке?!» — резкая и очень болезненная мысль столь сильно обожгла разум, что заставила меня остановиться и тут же напитать голову магией Жизни, едва сдержав носовое кровотечение.

Что?!

Трясу головой. Это какой-то бред, Так… не думать. Всё буду обдумывать после, когда вернусь в школу…

— Зал пророчеств, — величественно указывает мужчина на, кажущееся бесконечным, помещение. — Все пророчества, которые когда-либо были произнесены в нашей стране, сбывшиеся или несбывшиеся, оказываются тут. Рано или поздно, — поправляется он.

— Что это и… как тут оказывается? — опередил меня Том.

Мы шли вдоль зала с очень высокими потолками и стеллажами, уходящими далеко вверх. Конца и краёв у пребывающего в сумраке помещения не было видно. Шарики с записанными пророчествами были укреплены на полках. Сбывшиеся пророчества — потухшие и холодные шарики, те, которые ещё могут сбыться — тёплые и светящиеся.

— Магией, — ухмыляется Селвин, — ладно-ладно, — машет он руками, увидев наши выражения лиц, — когда факт произнесения пророчества доходит до Отдела Тайн, то зачаровывается специальными артефактами, которые создают подобный шарик, — указывает он пальцем на ближайший, — подробности рассказывать не буду, скажу лишь, что есть специальные сотрудники нашего отдела, которые задают все нужные условия. Работа у них трудная, ведь вынуждены каждый раз стирать себе память о содержимом пророчества, после обработки. Далее взять шарик с полки может только тот человек, о котором говорится в этом самом пророчестве. Под каждым шариком укреплена табличка с указанием того, кто и, как мы считаем, о ком, сделал это пророчество.

Удивительно… а ещё более удивительно то, что нам это рассказывают. Надеюсь, под конец не будет стирания памяти? Это было бы… неприятно.

Потом Леланд провёл нас по менее интересному залу: астрономическому, где располагалась полная и подробная космическая модель нашей вселенной, а вот далее… «комната смерти» — амфитеатр, в центре которого стояла притягивающая внимание арка…

Арка будто занавешена тонкой и прозрачной то ли тканью, то ли дымом, то ли текучей водой, напоминающий чёрный рваный занавес. Завеса выглядела одинаково с обеих её сторон.

— Это одна из «вечных» загадок нашего мира, — говорит мужчина, не пуская нас ближе, чем на десять метров, — попавший в неё человек умирает. Мгновенно и безболезненно, как от заклятия Авада Кедавра. Его тело не падает с другой стороны, а как бы становится частью завесы.

— Я слышу шёпот, — говорю я ему, ощущая какие-то отголоски, но никак не могу их разобрать, — Том?

— Они хотят, чтобы мы зашли туда, — говорит парень, не сводя затуманенного взгляда с Арки, — это важно…

Селвин ловко хватает нас за руки, легко поворачивая лицом к выходу и подталкивает наружу. Не успел я даже возмутиться, как оказался в коридоре.

— Лишь в такие моменты понимаю, что вы ещё дети, — мужчина вздыхает, — экскурсии в Отдел Тайн обычно не проводятся. Лишь в редких случаях, один из которых — это как раз таки для будущих его сотрудников, — он подмигивает, — вам, можно сказать, с этим повезло. Вот только тут уже моя вина, что решил показать больше, чем вы готовы увидеть, — его взгляд стал твёрдым и жёстким, — мало кто способен слышать Арку, а не просто видеть. Наверное, ещё и фестралов способны замечать?

Киваю ему.

— Понятно… — скрестил невыразимец руки на груди, — что же, наши учёные говорят, что возможно, Арка — проход между Миром Живых и Миром Мёртвых, своего рода портал, соединяющий оба мира. Считается, что ступивший через завесу окажется в Мире Мёртвых навсегда, — он пожимает плечами, — как вы понимаете, никто ещё не доказал и не опроверг эту теорию. Потому она и считается «вечной».

— А если использовать нежить? — интересуется Том, — вампиров, например, а лучше личей…

— Вампиры не нежить, — хмыкает Селвин, — это пограничная форма, на которых действуют умерщвляющие заклинания, типа той же Авады,