Энциклопедия будущего - Иван Сирфидов

говоря в данном разделе «мегапроцессор» мы будем подразумевать именно фантомьи их разновидности. Принципиальной особенностью всякого такого прибора является прежде всего его свойство несбрасываемости. При отключении питания он просто приостанавливает свою деятельность, но ни один из его внутренних регистров не обнуляется, ни один транзистор не изменяет своё состояние, у него наступает нечто вроде электронного анабиоза или электронной комы, а когда питание подаётся вновь, он возобновляет исполнение программы ровно с того места, где она остановилась, словно никакого обесточивания и не было. Непрерывность, условно говоря, души – виртуальной ли или реальной, в настоящее описываемому время считается неотъемлемым базисным качеством бытия живого существа (подробней об этом см. подраздел о ментальной индивидуальности раздела о копировании человека). Любая перезагрузка ментальной сущности носителя разума равнозначна его стиранию, умерщвлению и созданию его копии. Таким образом несбрасываемость – важный элемент обеспечения психологической стабильности жизнефункционирования Homo Virtualis, позволяющая им с большей уверенностью причислять себя к живым индивидуумам, обосновывающая их, как живущих индивидуумов, с философских позиций. К слову, фантом столь мультипоточная программа (мультипоточная – разделённая на множество не связанных напрямую между собой подпрограмм, обрабатываемых каждая в своём ядре), что сбой в его отдельном программном процессе как правило совершенно не заметен, не влияет на его адекватность, не приводит к появлению аномалий в его поведении, сбойный процесс быстро локализуется, исправляется и восстанавливается внутренними служебными цепями мегапроцессора, поэтому фактически не бывает ситуаций, когда Homo Virtualis нуждаются в перезагрузке вследствие программного сбоя.

Табу на перезагрузки вкупе с требованием к непрерывности и несбрасываемости подразумевает наличие у фантомов одного очень серьёзного (для программных существ) недостатка. Они жёстко привязаны каждый к своему процессору, привязаны примерно в той же степени, как люди к своему мозгу. Их нельзя «перекинуть», скопировать на другой процессор, если их собственный перестал должным образом функционировать, утратил стабильность работы или получил повреждения. При любой его поломке они обречены. Вернее говоря, скопировать-то их можно, вот только полученная особь будет уже не сам копируемый, а его дубликат, иная персона, просто имеющая те же личностные черты, интеллект и память. Это очевидно хотя бы из того, что копия и оригинал могут функционировать одновременно независимо друг от друга. От подобного «спасения» самому спасаемому радости мало, так или иначе он умрёт. Правда всем прочим, с кем он связан семейными, дружескими, деловыми и т.п. отношениями, его подмена – приемлемый вариант. Они никакой разницы не заметят, да с их позиций её собственно и нет, ведь подменённый и подменивший полностью идентичны (при условии идентичности их процессоров). Разница лишь в осознании факта, что он в действительности не он. Но это всё равно лучше, чем безусловная безвременная потеря. В результате в виртуальном мире наблюдается одно весьма занятное явление, нехарактерное для реальности. Всякий фантом, располагающий достаточными финансовыми средствами, имеет возможность застраховать свою жизнь очень специфическим образом – на воскрешение себя в виде копии в случае гибели от неестественных причин. Это называется страхованием от смерти. Нередко компании, нанимающие фантома – специалиста высокого уровня, прописывают в его контракте условие о страховом воскрешении, и оплачивают ему страховку за свой счёт. Подстраховываются, дабы не лишиться ценного работника. Сами фантомы страхуют себя так, когда желают защитить семью от потери кормильца либо просто уменьшить боль близких от утраты. Или, очень редко, бывает, застраховывают от смерти своих детей, хотя в целом фантомье общество осуждает такую практику, называя её приверженцев эгоистичными моральными уродами, для которых душевный комфорт значимей собственного ребёнка (хорошо бы вы себя чувствовали, зная, что в случае вашей кончины родители просто заменят вас двойником и продолжат себе счастливо поживать, как ни в чём не бывало?). Важно отметить, возвращённый из мёртвых Homo Virtualis обретает полные права своего оригинала – его гражданский статус, его движимое и недвижимое имущество, его семейное положение, работу. И даже полностью сохраняет все его дружеские связи – в социальной среде фантомов нет негативного отношения к воскрешённым, наоборот, им выказывают сочувствие и участие.

Неразделимость Homo Virtualis с их процессорами в общем-то не является чрезмерной проблемой для использования их людьми. Возможность страхования от смерти частично нивелирует самые негативные её стороны, но главный во многом сводящий её на нет фактор здесь безусловно свойство несбрасываемости самых процессорных устройств. Ведь благодаря ему виртуальные индивидуумы обретают столь важное эксплуатационное качество, как транспортабельность. Их (т.е. их процессор) можно отключить от питания, извлечь из оборудования, соединяющего их с сетью, и перевезти куда-то в другое место – на другую планету, в другую звёздную систему, или даже установить в цепи управления некоей автономной техники, чтобы они осуществляли контроль над ней непосредственно изнутри, как пилот (последнее, правда, почти не практикуется). Это полностью устраняет препятствия к расселению фантомов по разным виртуальным мирам разных планет и к заселению ими новых свежесозданных виртуальных миров, а так же одаривает их самих способностью путешествовать, в частности, посещать другие планеты и расположенные там миры своих соплеменников в туристических, деловых и прочих целях. Теоретически несбрасываемость позволяет при желании намного глубже интегрировать Homo Virtualis в реальность, например, наделив их кибер телами – чем-то вроде скафандров для материальной среды, чтобы они могли в ней перемещаться и действовать. Имеется в виду, установи их мегапроцессор в робота вместо его ИИ (искусственного интеллекта), и они станут способны жить вне компьютерных измерений, пилотируя оный механизм изнутри, а если использовать в тех же целях личного робота (см. раздел о личных роботах), т.е. обладающего синтетической плотью, у них и вовсе появится вполне настоящее кибер тело, которое они будут чувствовать даже не скафандром, а именно телом, так как у личных роботов есть фактически полноценная нервная система, восприимчивая к ощущениям прикосновений, тепла, холода, боли. Однако на практике империя находит необходимым ввести значительные ограничения на подобного рода интеграционные процессы, боясь наводнять свои пределы разумными существами иной видовой принадлежности. Да и сами фантомы не особо жаждут быть «интегрированными», их виртуальная среда обитания намного ярче, красивей и интересней какой-то там яви.

Стандартизированность современного фантома (наличие у него, как вида, строгой технической спецификации) не позволяет производителям электроники свободно разрабатывать новые модели мегапроцессоров с экспериментальными улучшенными физиологическими или интеллектуальными характеристиками. Улучшение требуется сначала самой спецификации, а это уже прерогатива учёных, но и у них руки связаны множеством законодательных ограничений – империя считает возможность появления на свет псевдоразумных созданий, интеллектуально превосходящих Homo Sapiens, потенциально чересчур опасной и потому недопустимой. Лишь не обладающие самосознанием, а иже с ним собственными желаниями и волей, интеллектуальные приборы законами дозволено создавать