Ликвидатор. Исповедь легендарного киллера. Книги 1, 2, 3. Самая полная версия - Алексей Львович Шерстобитов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Создатель простил Наде попытку нарушить Его планы желанием убить себя. Укрепил, научил, сподвиг к материнскому инстинкту, чему оказалось следовать сложно, но ухватившись за который, она с трудом делала шаг за шагом. С каждым новым ощущала вдова утихание материнской теплоты, замещающейся обжигающим огнем ненависти и жаждой отмщения.
Тому были причины, и основная – мистическая ответственность перед Тимуром, словно взирающим сверху. Именно его она не могла позволить себе подвести, как будто душа мужа оставалась ответственной перед Богом за судьбы детей. Мысль о семье оказалась в конце перечня списка мотиваций, а ведь это один из основных даров, отказавшись от которых, мы не имеем новую возможность обрести следующие, но теряем навсегда уже бывшее и принадлежащее нам.
Сам же пример с судьбой Тимуром Илларионовичем слишком показателен и быстр. Между тем, в подавляющем большинстве случаев он легко перекладывается чуть не на каждого человека, уверенного, что его сегодняшний выбор будет полезен и нужен любимой женщине, детям, сохранению чувств и отношений, совершенно не обращающего внимания, на что именно опирается разум в этот момент.
При всей безграничной любви к мужу, Надя так и не сможет ему простить это решение. Убеждая его плюнуть на деньги, ведь это всего лишь средства, которые вполне можно заработать еще, она руководствовалась эгоизмом не своим, но эгоизмом своей любви – ты со мной и этого мне более чем достаточно! Опасение из-за перемены мнения о себе в глазах великих, заслуженных людей могут ли сравниться с двадцатью годами переживаний вдовы, трусостью этих самых «великих» перед лицом обстоятельств, боязни потерять деньги в случае оглашения ими правды. Не насмешка ли это самого порока гордости, бичующего души проходящих мытарства?!
Мы все там будет, но в таком ли положении оставим своих возлюбленных, своих потомков, не доведенные до конца обязательства, не выполненные обещания?
Тимур был таким: честным по отношению к делу; расчетливым везде; рассудительным, но больше поверхностно; эгоистично добрым, гордым, обладал тщеславным гонором, держал слово, но был нерешительным в перемене прежде принятого решения, когда необходимость этого была очевидна, тем более находясь на острие опасности, грозящей ему и семье.
Мы можем осуждать его, а можем найти и в себе что-то присущее ему: неготовность иметь семью к моменту рождения первого ребенка; последовавший затем через несколько лет брак по расчету; его последнее решение, но это лишь малая часть поступков всей его жизни, в основном честных, добрых, жертвенных.
Да это было, но молодость любого человека вообще часто испещрена событиями далеко не всегда понимаемым им же в старости. С момента его гибели прошло больше двадцати лет. Придите на могилу 7 апреля и 17 января (день рождения и день смерти) и вы увидите ответы на все вопросы и свои осуждения. Не думаю, что многие могилы усопших видят такое же вниманием через столько лет. Посмотрите на «героев» 90-х, чьими гранитными стелами усыпаны кладбища России, многих ли помнят о них до сих пор?
А потому не смотрите, чем кто-то плох, привыкайте замечать, чем он хорош!
В дни празднования семидесятипятилетия независимости ЮАР, приехавшей на дачу вдове, открылась картина дотлевающей бани, построенной еще Тимуром. Соседи рассказывали, о каких-то молодых людях, крутившихся невдалеке, после появившихся огоньках пламени снаружи, поэтому подозрения почти сразу уступили место уверенности – поджог! Совершенно ясно при этом, с какой стороны «дул ветер».
Усмехнувшись череде событий, больше похожих на детский лепет, что говорило не о вмешательстве самих бандитов, расстрелявших мужа, а потугах растерянного и мятущегося Ческиса, боящегося им признаться в своих слабости и просчетах.
Такие действия откровенно говорили о удачно выбранном пути и о действенности принимаемых мер. Теперь, сидя на пепелище, вдова ощутила остроту гонки, на каждом сантиметре дистанции которой, соревнующиеся не на жизнь, а на смерть, предпринимали усилия как при рывке перед самым концом дистанции. Речь уже шла не о том, кто придет к финишу первый, а кто его достигнет – место у ленточки было только одно, и это понимал каждый!..
Разделяй и властвуй
«Землю теперь населяют железные люди. Не будет Им передышки ни ночью, ни днем от трудов и от горя, И от несчастий. Заботы тяжелые боги дадут им. Дети – с отцами, с детьми – их отцы сговориться не смогут. Чуждыми станут товарищ товарищу, гостю – хозяин, Больше не будет меж братьев любви, как бывало когда-то… …Скорбно с широкодорожной Земли на Олимп многоглавый, Крепко плащом белоснежным закутав прекрасное тело, К вечным богам вознесутся тогда, отлетевши от смертных, Совесть и Стыд. Лишь одни жесточайшие, тяжкие беды Людям останутся в жизни. От зла избавленья не будет»
(Гесиод «Труды и дни» перевод В. Верещагина)
Казавшаяся сплоченной команда «мавролят» постепенно начала обнаруживать уже давно имеющиеся в своей основе трещины. Расстояние между бывшими соратниками увеличивалось каждый день. Причиной тому были разные положения участников, заключающиеся в том, что Марк Волошин заработал свои деньги в самом начале, продав одиннадцать двигателей и четырнадцать ракет еще в 1992 году. 70 000 000 долларов, уже почти потраченные им, оказались крупной оплеухой «бригаде» Ческиса и компании, ведь им барыши были только обещаны, а кредиты не полностью отданы. Они поняли состоявшиеся планы Волошина, заключавшиеся не столько в развитии или вложении во что-то, а именно в этом мошенничестве по продаже секретов бывших «Советов». При этом он отговаривался, что многое потратил на взятки чиновников, содержание офисов, разработку проектов. Только вот беда: все это проходило с их непосредственным участием: и взятки они носили – не такие уж и большие суммы; и траты на офисы знали, помнили свои зарплаты, а проекты и вовсе отсутствовали.
Это и было обидным фактором, что лег в основу маленькой войны, принесшей, как и положено, свои жертвы.
Бывший стоматолог беспроигрышно разыграл свою партию, проглотив сначала жаворонка, после ожидая свежеприготовленного журавля. Если бы не поездка вдовы в Тунис, возможно, так бы и было. Ситуация, влившись в неприятное русло, наконец-то напоролась на первый водоворот. Впрыснутый адреналин заставил искать новоиспеченных противников главы «МАРВОЛ» немедленный выход. Он оказался прост: заставить вернуть ЮАР проданное Волошиным на
